Спасибо деду за Победу! Это и моя война
Шрифт:
– Ай, молодец! – похвалил я. – Неужели наизусть запомнила?
– Да, а что такого? – зардевшись, ответила Евдокия. – У меня всегда память хорошая была! Но это не все еще… Там дальше про летчиков было. – И, снова переключившись на монотонный дикторский голос, начала вещать: – Семь вражеских бомбардировщиков сомкнутым строем приближались к нашему пограничному городу. Навстречу им устремились советские истребители. Машина младшего лейтенанта Яковлева внезапно нырнула вниз, а затем снизу врезалась в строй вражеских бомбардировщиков и заставила их разомкнуться. Преследуемые нашими истребителями, немецкие самолеты, не сбросив бомб,
Насколько я помнил историю, на самом деле наши дела не столь радужные. И Минск скоро отдадут, и Киев. Нет, погоди… Киев – гораздо позже. В конце лета вроде… Что-то там такое ужасное произошло… Я напряг мозг, но единственное, что вспомнил, – в окружение попадет весь фронт во главе со штабом. У комфронта еще фамилия такая… запоминающаяся… О, вспомнил – Кирпонос! Надо бы предупредить наших о грозящей беде, но как? И главное – о чем? Если я сам толком не знаю – что там будет. Ни дат, ни направлений ударов. Даже если к начальству пролезу – с такой инфой меня за психа примут и в дурку упекут. А мне еще с доблестными панцерманами пятнадцатого танкового полка одиннадцатой танковой дивизии под командованием обер-лейтенанта Хельмута Робски надо посчитаться. Нет, помолчу… пока! Или какие подробности вспомню, или по обстановке пойму, что пора… наверх с предупреждением пробиваться.
Видя, что я впал в задумчивость, Дуняша растерянно потопталась рядом, затем собрала грязную посуду и на цыпочках вышла из палаты. Поразмыслив еще несколько минут, прихожу к выводу, что в качестве пророка меня не воспримут. Их в Отечестве, как известно, нет… Следовательно, необходимо самому что-то делать для спасения людей.
Вскоре мои размышления прервал Пал Михалыч, явившийся с обходом. Он снова водил перед моим носом пальцем, тыкал иглой и стучал молоточком по нервным узлам.
– Ну, что же… молодой человек… – Главврач выглядел удивленным. – Ты идешь на поправку, с чем я тебя и поздравляю! Рад, что ошибся в своих прогнозах насчет пары месяцев. Думаю, что уже завтра-послезавтра ты сможешь встать. Правда, бегать и прыгать не сможешь еще долго. Ты, вероятно, физкультурой до войны занимался? Мышцы хорошо развиты…
Про увлечение спортом мне дед не рассказывал, поэтому на вопрос врача я неопределенно пожал плечами.
– А может, мне какой массажик сделать, доктор?
– Что сделать? – удивился Павел Михайлович.
– Ну, массаж! Мышцы размять, а то лежу пластом, а они простаивают. Я тут пытался с утра ноги помассировать, но спина плохо гнется, не дотягиваюсь…
– Массаж, говоришь… – главврач потер подбородок. – Будет тебе массаж! Иваныч вечером из Бердичева вернется, так я его к тебе направлю.
– Это ваш массажист?
– Это наш завхоз! – усмехнулся врач. – Но размять может так, что никакому массажисту и не снилось! В общем, ты молодец… давай и дальше поправляйся в прежнем темпе! Сегодня к тебе гости придут, так будет чем похвастать. Ты ведь у нас герой, оказывается…
– Что за гости, доктор?
– Начальство высокое сегодня звонило! – понизив голос, ответил Павел Михайлович. – Начальник управления НКГБ по Львовской области!
– Кто? Из КГБ? – удивился я, услышав знакомую аббревиатуру.
– Ну, да… Народный комиссариат госбезопасности! – тихо ответил врач и почему-то хихикнул. – Так что… держись бодрячком! Ну, я пошел!
И, похлопав меня на прощание по плечу, Пал Михалыч вышел из палаты. Некоторое время ко мне никто не заходил, и я, соскучившись по общению, решил заняться той самой физкультурой, о пользе которой говорил главврач. Первая же попытка встать закончилась полным провалом – резкий приступ головокружения сшиб меня на взлете. Хорошо еще, что я не спикировал носом в пол, буквально в последний момент умудрившись «попасть» в койку. На лбу снова выступил обильный пот, да и свежая пижамка мгновенно промокла. Так… понятно… Физкультурник из меня еще никакой. Тогда пойдем другим путем – я принялся, не вставая, напрягать мышцы рук и ног. Сначала каждое движение отдавалось головной болью, в глазах темнело, но постепенно дело пошло на лад – где-то через час мне удалось провести полный «комплекс упражнений» (напряг по очереди все мышцы) без всяких неприятных последствий.
Ура! Терпенье и труд все перетрут! Довольный своей маленькой победой, я устало откинулся на мокрую от пота подушку. Все тело горело, сердце колотилось об ребра, но в целом организм перестал отвечать на движение гадостями вроде кровавых кругов перед глазами. Теперь надо отдохнуть полчасика и снова попытаться встать! Задача-минимум на сегодня – доковылять до дверей палаты. Задача-максимум – добрести до сортира. Ну, так стало быть: наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!
Мучил я себя до самого обеда. Под конец получилось спустить ноги с кровати и даже перенести на них тяжесть тела. Но на этом мои успехи закончились – повторная попытка встать закончилась падением на пол. И мне еще повезло, что упал на бок, а не плашмя. В таком положении – валяющимся возле кровати в позе эмбриона, и застала меня Ольга Гавриловна.
– Что же ты, милок? – всплеснула руками женщина и бросилась меня поднимать. С огромным трудом, совместными усилиями нам удалось вернуть мое бренное тело на койку. – Ты небось в туалет решил сходить? – проявила догадливость медсестра. – Все вы, мужики, в этом деле самостоятельность проявляете. Хоть без ног, но будет к сортиру ползти… Стесняетесь, что ли?
Гавриловна принялась осматривать и ощупывать меня, в поисках повреждений. К счастью – обошлось. А то бывали прецеденты… Один мой знакомый вот так же – в больнице – ногу сломал. Вторую. Тоже хотел до сортира лично прогуляться…
Однако от бдительного ока опытной медсестры не ускользнула насквозь мокрая пижама и влажное от пота постельное белье.
– Так… – зловеще произнесла Гавриловна. – Ты, милок, видать с самого утра себя упражнениями изводишь? Вот ведь дурак, прости господи! Сказано тебе: лежи! Когда можно будет встать – тебе врачи скажут! Успеешь еще набегаться! Чтобы такого больше не было, понял?!! Еще раз увижу, что пытаешься встать – ремнями к койке привяжу!!!
– Да понял я, понял… – Сил не осталось даже на то, чтобы кивнуть.
– Я его в божеский вид привела! – продолжала разнос Гавриловна. – Помыла, причепурила… А он? Рубаху выжимать можно! Простыня тоже насквозь! После обеда начальство явится, а он в таком виде! Придется снова тебя мыть, переодевать, белье менять! Прибавил мне работки, словно ты здесь один лежишь! На мне еще три палаты!
– Ну извини, Гавриловна! Больше не буду! – виновато сказал я.
– Не будет он… – ворчливо ответила старушка, постепенно смиряя гнев на милость. – Лежи пока, сейчас Дуню с водой пришлю. Будем тебя заново мыть!