Спасите наши души
Шрифт:
– - Да, доктор.
– - Я вас слушаю, - участливо взяв роженицу за руку, приготовилась слушать акушерка.
– - Если я не выживу, отдайте ребёнка его отцу. Пообещайте найти его. Пообещайте! Это очень важно.
– - С вами ничего не случится, успокойтесь, Анжела, - улыбнулась взрослая женщина.
– У нас наисовременнейшее оборудование. Современная техника способна творить чудеса.
– - Пообещайте!
– настойчиво требовала она.
– - Хорошо, я обещаю.
– - Его отец католический священник. Его зовут отец Яков. Он родом из
– - Да, запомнила.
– - Это важно.
– - Да-да.
– - Вы пообещали мне выполнить мою последнюю просьбу...
– - Не говорите так. Не надо.
– - В моих вещах найдёте письмо для вас. Оно более обстоятельное. И там ещё есть книга "Живое". Её нужно будет тоже передать Якову. Обязательно передать.
– - А теперь успокойтесь. Расслабьтесь. Всё будет хорошо. Малыш родится здоровенький, крепенький и на радость вам и всем окружающим.
– - Да, всем. Так и будет, Господи, - прошептала она.
– Михаил! Благослови тебя Господь Бог, Яков, - произнесла Анжела и потеряла сознание.
* * *
Падал снег. Прохожие проваливались в сугробах. Начиналась метель. А в небольшом костёле было тепло и уютно. Воскресное богослужение заканчивалось. Прихожане читали заключительную молитву, вторя отцу Якову. В конце зала на скамейке сидела акушерка с закутанным младенцем на руках. Она дождалась окончания службы и подошла к священнику.
Увидев женщину с ребёнком, пробиравшуюся к нему сквозь небольшую толпу народа, Яков улыбнулся ей, на долю секунды задумался, вспомнил Анжелу.
Сквозь замёрзшее окно проступил призрачный лик.
Женщина подошла к священнику ближе.
– - Здравствуйте, святой отец. Меня зовут Екатерина Васильевна. Это я звонила вам вчера.
– - Да, я слушаю вас. Вы сказали, что у вас ко мне очень важное дело.
– - Так и есть. Этого мальчика мать назвала Лука.
– - Хорошее имя, - согласился Яков.
– Вы сказали: мать? Вы не его мать?
– - Нет, святой отец. Мать этого ребёнка завещала мне передать мальчика его отцу. Она просила, чтобы вы позаботились о нём.
– - Завещала?!
– Яков изменился в лице.
– - Такова была её последняя воля, - ответила Екатерина Васильевна, многозначительно глядя в глаза священника.
– - Анжела?!
– испуганно спросил Яков.
– - Да, святой отец. Я принимала у неё роды, - печально ответила женщина и протянула младенца отцу.
Яков задумался. На него нахлынули воспоминания.
– - Теперь она свободна. Херувим вернулся домой, - прошептал он задумчиво, всматриваясь в безмятежно спящее лицо сына.
Вот что означает "вернуться домой"...
Лицо оконного призрака посветлело от улыбки. Стекло даже чуть оттаяло от незримого тепла.
– - Анжела просила вам передать, что она нашла Христа, благодарит его за спасение её души и с благодарностью возвращает Спасителя людям, - сказала акушерка отцу Якову.
– - Спасителя?
Он
Это что же получается, подумал Яков, люди ждали Спасителя не оттуда? Выходит, что пока люди не простят всех грешников и врагов своих, до той поры не будет им спасения? А вслух сказал:
– - Думаю, теперь спасена не только её душа... Благодарю вас за то, что сдержали данное ей слово. Это очень важно, важно для всех, - поблагодарил Яков акушерку сдавленным голосом и, поцеловав младенца в голову, понёс его в свой кабинет, не отрывая от него взора как от самого драгоценного сокровища.
Екатерина Васильевна с сумкой и документами направилась вслед за ними. А ангел улыбнулся и растаял за окном.
Октябрь 2007 года
С пасите наши души
Сегодня снова ему отказали. Виталий уже отчаялся устроиться на работу. Сидеть на шее у матери было унизительно. Но ещё хуже было чувствовать себя неполноценным после боевого ранения. Он не единственный, кто вернулся после Чечни с ампутированными конечностями, и не единственный, кто мыкался по инстанциям за разрешением инвалиду работать. Но если разрешение и было выстрадано с кровью, то никакие коммерческие или государственные учреждения не желали брать на службу к себе безногого инвалида. Получался замкнутый круг.
Единственный заработок могло дать попрошайничество в переходах. Но это было такое унижение, с которым Виталий не хотел мириться. Однако отчаяние посещало его всё чаще.
Пенсия по инвалидности не решала всех проблем. Ведь жизнь продолжается, и ему всего двадцать два года. Он хотел жить во всех смыслах. Но учиться не получилось, девушки у него не было, да и не будет уже, решил он. Кому нужен калека?! Тут здоровые то пацаны не могут найти нормальных девчонок, а ему так и подавно. Всем нужны красивые, богатые и уже обеспеченные. А у него кроме аттестата с золотой медалью, комнаты в коммуналке, матери сердечницы и кота Васьки ничего и никого нет.
И однажды Виталик от безысходности всё же пошёл в переход просить милостыню. Два часа утром постоял на костылях с опущенной головой, а потом пришёл домой и напился до чёртиков. Пока матери не было дома, он наревелся и заснул. Мать, придя с работы, увидела его спящим в окружении бутылок пива и заплакала. Но ничего ему не сказала и будить не стала. Только посмотрела на кучку грошовой мелочи и помятые десятки на тумбочке.
Судьба. И как вот не верить в неё? Ведь она всю душу вложила в единственного сына. И ведь он радовал её своими успехами, рос смышлёным, талантливым, прилежным и воспитанным... И что в итоге? Из армии вернулся калекой. Ей то он мил в любом состоянии, главное жив, но ему самому - она видела - было обидно, страшно и унизительно быть неполноценным и беспомощным. А ведь он видный, симпатичный парень. Если бы не ранение, за него могла бы пойти любая. Но...