Спаситель и сын. Сезон 6

Мюрай Мари-Од

Грегуар, как только вошел в кабинет, спросил совершенно спокойным голосом:

– Твой кот умер?

– Нет, посмотри, вон он спит у меня под столом.

Бабушка с тяжелым вздохом опустилась на кушетку. Выглядела она плохо, сама вся серая, глаза заплаканные. «На последней черте», – подумалось Спасителю. Мадам Эмсалем прикрыла глаза и тут же встревожено их открыла:

– Где он?

– Под столом играет с котом.

– Кот его не поцарапает? Знаете, Грегуар в последнее время такой неугомонный.

Она уже приготовилась встать, но Спаситель ее остановил.

– Миу

привык к моим маленьким пациентам. – И спросил, не вставая с места: – Все хорошо, Грегуар?

– Да, – раздался приглушенный голосок из-под стола.

– А как вы себя чувствуете, мадам? – озабоченно осведомился Спаситель.

Пожилая дама понурилась:

– Все так же. Понимаете, Грегуар – я думаю, под влиянием детей из детского сада – набрался разных плохих слов… Меня он совсем не слушается: не ложится спать, постоянно капризничает из-за еды, из-за одежды… и я, я устала…

– А что говорит воспитательница?

– Воспитательница?

– Она жаловалась вам, что Грегуару не сидится на месте? Что он рассеян? Не играет с другими детьми?

– Нет.

– Значит, проблем у него нет?

– Как это нет? – возмутилась мадам Эмсалем. – Он же невыносим!

– С вами.

– Со мной…

Она открыла рот, потом закрыла. Она была очень расстроена. В это время Грегуар вылез из-под стола и стал с шумом выкидывать из коробки игрушки. А бабушка снова стала перечислять его прегрешения: Грегуар все теряет, балуется за столом, он сказал ей – она понизила голос до шепота – «пошла в жопу». Представляете, в четыре года?

– Ему скоро пять.

– Это одно и то же. Я с ним ласкова. Покупаю все, что он любит, понимаете, да? Только вот в «Макдоналдс» больше не вожу. В последний раз он разлил всю колу.

Грегуар продолжал греметь, сталкивая между собой машинки. Спаситель присел возле него на корточки:

– Грегуар, я не слышу твоей бабушки.

– Я не терял шарф, – обиженно заявил он. – Он висел на вешалке.

Бабушка пустилась в путаные объяснения. Грегуар забыл свой красный шарф в детском саду, шарф, который связала ему мама. А она решила, что он его потерял («он все теряет, вы же знаете»), и она его отругала понапрасну.

– Значит, ты не потерял свой шарф, – заключил Спаситель, обращаясь к мальчику.

– Нет.

– А ты можешь нарисовать мне картинку?

– Какую?

– Не знаю… Ну, например, нарисуй себя и бабушку.

Грегуар уселся за детский столик с бумагой и карандашами и тут же принял позу прилежного ученика.

– Вот видите, – сказал Спаситель, снова усаживаясь в кресло. – В детском саду Грегуар не доставляет неприятностей. И это очень хорошо, правда ведь?

Но мадам Эмсалем ничего не могло порадовать. Трагедия, которая должна была бы сблизить бабушку и внука, их разделила.

– Каждую ночь я плачу, понимаете? – сказала она, с упреком поглядев на внука.

Он казался ей бессердечным? Ей хотелось, чтобы они, обнявшись, плакали вместе? Как довести до сознания мадам Эмсалем, что маленький мальчик сказал «иди в жопу» ее беспросветному горю? Спаситель постарался оправдать

внука в глазах бабушки:

– Подводя итог, мы можем сказать, что Грегуар, хоть и донимает вас капризами, хорошо спит, хорошо ест и хорошо ведет себя в детском саду. Он делает все, чего хотела бы от него мама, если бы была рядом с ним. Не сомневайтесь в его горе, мадам Эмсалем, ему очень не хватает мамы. Но он мужественный мальчик и очень хочет расти. Помогите ему!

Спаситель постарался вложить в свой голос всю весомость авторитета врача и свою веру в лучшее. Но мадам Эмсалем снова скептически покачала головой. Психологу не удалось достучаться до ее сердца.

– Если хочешь, покажи нам свой рисунок, Грегуар.

– Я еще не кончил.

– Я люблю неоконченные картинки.

Спаситель сразу увидел, что мальчик нарисовал большую машину, без сомнения ту самую, из-за которой произошла катастрофа. Это было ясно без слов, поэтому Спаситель спросил о другом:

– А три красные полоски – это что?

– Баба, я не успел ее дорисовать.

Три красные полоски были перед самой машиной.

– Как бы ты кончил свою картинку?

– Бабу раздавило. А меня нет. Я в машине.

«Малыш смотрит в корень», – вздохнул про себя Спаситель.

– Можно мне… Где у вас коробка с платками? – спросила мадам Эмсалем.

Грегуар пожелал узнать, что Спаситель сделает с его рисунком.

– Я его сохраню.

– На стенку повесишь?

Так, очевидно, поступает воспитательница, когда находит рисунок удачным.

– Нет. Я положу его в ящик, где у меня лежат другие рисунки, которые мне подарили.

Грегуар захотел сам убрать свой рисунок в ящик:

– Теперь не потеряешь.

Это были последние слова на этой консультации.

Прежде чем пригласить следующего малыша, Спаситель заглянул в памятку, которую сделал себе для семейства Карре-Дютийо.

– Понятно, – пробормотал Спаситель, закрыв тетрадь.

Значит, следующим пациентом будет Максим, маленький мальчик, настолько же темный брюнет, насколько Грегуар светлый блондин. Его приводили на консультацию трижды перед летними каникулами. Мальчик не смотрел в глаза, предпочитая смотреть на экран телефона, говорил мало, проявил боязливый интерес к коту.

– Привет, Максим! Сегодня без телефона?

Вместо телефона у Максима в руках была видавшая виды плюшевая зверюшка. Он держал ее вверх ногами, болтал ею в воздухе и всякий раз, когда она ударялась головой обо что-то твердое, приговаривал: «Чок! Чок!»

– Свой телефон он разбил, – объяснила мама Максима. – Теперь пытается стащить мой.

Мадам Карре положила руки сыну на плечи и повела его в кабинет. В кабинете усадила на кушетку.

– Муж не хочет, чтобы я покупала Максиму новый телефон. Говорит, что телефоном я уже помешала его развитию и от всех отделила. Думаете, он прав?