Спаситель Петрограда

Лукьянов Алексей

– Узнаю голос Филарета Ильича.
– Покашливая, в детскую въехал на инвалидной коляске прадед Эди, Витольд Несторович.
– Кхм, не помешал?

– Ну, деда, ты чего...
– Орех вскочил с места и подвез прадеда к компьютерам.
– Ваня просто расстраивается, что игра патриотическая...

Кашляющий смех оборвал Эдю.

– Внучек, а ты знаешь, почему есть игра "Суворов", а игр "Цусима" и "Битва при Калке" - нет?

– Потому что... Нечестно, деда. При Калке и у Цусимы противник имел численное превосходство.

– А Суворов утверждал,

что воюют не числом, а умением, что и доказывал своим примером, - парировал прадед.

– Нет, деда, наши воюют умением...

– Ага, а враги - числом, - усмехнулся Иван.

Прадед Эди пристально посмотрел на Ваню.

– Вы, Иван Филаретович, можете впасть в сильнейшую ересь. Этак вы начнете думать, что русское оружие одерживало много славных викторий именно из-за стечения обстоятельств. В вас есть здоровый скепсис, взращенный вашим почтенным папенькой, однако он может вылиться в махровое западничество, что вредно так же, как и махровый ура-патриотизм моего правнука.

Отдышавшись немного, Витольд Несторович продолжил:

– Наши действительно не могут победить только потому, что они наши. Другое дело, что у нас нет иного выбора, кроме как играть за наших. И сердцем.
– Кривой палец старика больно ткнул в грудь Эдю.
– И головой. Голове Ивана тоже пришлось несладко.
– А эту игру, Эдуард, выброси. Поиграйте-ка лучше в "Спартака" или в "Покорение Сибири"... кхм... Давайте так - я за Кучума, а вы за Ермака. Эдька, кыш из-за компутера, дед вас сейчас шерстить начнет.

Начался великий поход Ермака Тимофеевича на Сибирь. Мальчики играли сдержанно, и только время от времени, когда Кучуму удавалось побольнее ущипнуть Ермака, Эдя начинал бормотать про крокодила.

– Ты его тоже видел?
– поинтересовался Ваня, не отрываясь от экрана.

– Спросишь тоже!
– пропыхтел Орех.
– Кто ж его не видел?

Баня, парикмахерская, косметический салон - и вот заросший мужик превратился в импозантного мужчину. На это у Юрана ушел целый день, но зато каков результат! Задние ноги сами по себе отплясывали что-то веселое. Возницкому явно нравились все эти внешние перемены. Хотелось еще приодеться и приобрести какую-нибудь экстравагантную сбрую, но это, как чувствовал Юран, еще впереди.

Итак, он стоял у Исаакия и наблюдал, как бригада таможенной службы пытается оттранспортировать Бог весть как оказавшийся перед собором аэроплан. На платформу для транспортировки легкового транспорта маленький летательный аппарат не вмещался, оставлять его под открытым небом тоже было нельзя...

– Да вы его на тросе отбуксируйте!
– крикнул Юран.

– Умный какой...А управлять кто будет?
– ехидно пробухтел старший чин.

– Вот уж здрасте!
– удивился кузнец.
– Как же так - у вас и управлять никто не может? Крути руль - и все дела.

– Вот сел бы и покрутил!
– огрызнулся чин.

– Так я бы с радостью, да комплекция неподходящая.

– Вот и помалкивай в тряпочку.

Дело не задавалось. Рабочие уже переругались между собой, а мороз крепчал.

И тут на Юрана снизошло вдохновение.

– Что же вы, таможня!
– расхохотался он.
– Разверните его хвостом - да на платформу, в повороты, наверное, впишетесь. Только пропеллер демонтируйте, чтоб асфальт не скреб.

Очевидная простота решения поразила всех, и рабочие без всякого на то распоряжения принялись претворять в жизнь дерзкий план Возницкого. Грузовик с низкой платформой подъехал с другой стороны, лебедкой подтянули хвост на максимальную высоту, и весь фюзеляж, почти до самых крыльев, поместился над платформой. Парой тонких стропов фюзеляж зафиксировали, чтобы не слишком болтался и не оборвал трос на лебедке, и оказалось, что пропеллер и демонтировать не надо - он достаточно возвышался над землей.

– Смекалистый ты, братец, - крякнул старший чин.
– Закуришь?

В руках у таможенника оказалась пачка "Примы".

– Балет уважаете?
– Корявыми пальцами Юран извлек из пачки длинную тонкую сигарету с угольным фильтром.

– Внучка... кхм... учится, - покраснел чин, махнул рукой рабочим и крикнул: - Самойлов, вези на стоянку, оформи как транспортное средство с подтвержденной экстерриториальностью и дуй сдавать смену.

Едва грузовик уехал, чин вздохнул:

– Беда с этими иностранцами. То на Красную площадь им приземлиться вздумается, то у Исаакия, то еще где. А нам для них лично чиновника направлять надо, чтобы по закону все... Неприлично как-то. Мы же в Колизей на парашюте не приземляемся, когда отпуск в Италии провести хотим.

Для Юрана отпуск в Италии был чем-то запредельным, поэтому он сменил тему разговора:

– С Рождеством вас, дяденька.

– И тебя, Юра, и тебя, - закивал чин.
– Пройдем-ка за угол.

Возницкий даже рот забыл раскрыть от изумления. Он-то думал, что за ним подъедет какой-нибудь служебный фургон, его повезут на Литейный, объяснят, введут в курс дела, но вот так, между делом... Тонкая работа, ничего не скажешь.

Они прошлись до перекрестка и по пригласительному жесту старшего таможенного чина вошли в пивную.

– Ты, Юра, слушай внимательно, потому что я тихо говорить буду и один раз, - пробубнил чин, сдувая с поданной кружки пива пену совершенно плебейским манером.
– Через два часа у "Сайгона" начнется драка, твоя задача в нее ввязаться и, когда нагрянут фараоны, попасть в участок. Там тебя оформят и направят в следственный изолятор, как подозреваемого в ограблении продовольственной лавки. Там ты потребуешь встречи с жандармским чином, утверждая, что имеешь сведения о готовящемся террористическом акте. Жандарм выдернет тебя на Литейный, и тогда поговорим плотнее... А теперь допивай свое пиво и дуй в "Сайгон", чтобы не случайно там оказаться.

Георгий Ювенальевич Шепчук, лидер популярной питерской рок-н-ролльной команды "ДНК", никак не ожидал встретить в "Сайгоне" кентавра, тем паче в вызывающе пестрой майке с изображением дуэта московских нимфеток непристойного поведения.

– Попсовый прикид, - кивнув в сторону кентавра, зажигающего на танцполе, процедил Ювенальевич бармену, пока тот наливал ему кружечку "Невского".

Бармен пожал плечами: мол, я на работе, мне все равно, какой прикид у клиента.