Спаситель
Шрифт:
— Это — чушь собачья, — выплюнул Мёрдер. — И ведь дело во мне, не в ней.
Мужчина с татуировками повысил голос:
— Ну наконец-то дошло. Здоровяк, ты здесь не останешься. Как и она. Просто, как два плюс два.
— Я могу позаботиться о ней…
— Ты о себе не можешь позаботиться…
— Да пошел ты!
— Перестаньте. — Закричала Сара. — Просто остановитесь.
Голова раскалывалась, эмоции были на грани, и она сделала пару глубоких вдохов в повисшем молчании. Все мужчины… вампиры… сосредоточились на ней. Она смотрела на короля.
Это никуда нас не приведет. Даже
С тяжестью на сердце она подумала о том, что он сказал возле машины. Что он не хочет, чтобы она знала, каков он на самом деле.
Проблема в том, что эти мужчины тоже не знали его. Но переубедить их — дохлый номер.
— Я не хочу создавать проблем, — сказала она Королю. — И не нам оспаривать ваше решение. Я вернусь на свое место. Просто… я обещала Нэйту, что попрощаюсь с ним перед уходом, и я хочу передать все свои идеи касательно лечения Джона. Вы разрешите сделать это перед уходом?
Король склонил голову.
— Да. Что до мальчика, мы убедимся, что он найдет свое место в расе.
— Ему нужна семья, — услышала она себя. Потом подумала о том, что он никогда не покидал лаборатории. — И прошу, помните, он не знаете ничего об этом мире или свободе, которую мы считаем чем-то естественным. Его держали в плену всю жизнь. Вам придется предложить ему нечто большее, чем просто комнату и место за столом, если хотите, чтобы он справился с тем, что ему пришлось пережить. Это только в вашей власти. На него столько всего свалилось.
Король улыбнулся, сверкая огромными белыми клыками.
— А ты мне нравишься.
— Спасибо, — сказала она со смирением. — Я это ценю.
— Возвращайся в учебный центр. Попрощайся с кем надо. А потом тебе придется уйти.
— Хорошо, — ответила Сара с тяжестью на сердце.
***
Джон обрел телесную форму на подъездной дорожке Дома для Аудиенций в тот момент, когда Мёрдер и человеческая женщина выходили на улицу. Они шли в сторону «Вольво» Мэри, молча, но держась за руки и не сводя глаз с расчищенной дорожки.
Они не выглядели счастливыми, и он догадывался, почему. Жаль, что он не в силах им помочь.
Войдя через кухню в задней части дома, Джон поприветствовал додженов, готовивших капкейки для посетителей, а потом вышел в главный холл. В эту ночь в гостиной справа не было гражданских, и это удивительно. Ночь только началась, и Роф мог бы принять многих.
Но раз Мёрдер здесь? С человеческой женщиной? Очевидно, помещение расчистили для перестраховки.
Арочный проем в столовую был открыт, двери широко распахнуты, и он почувствовал прилив зависти, когда заглянул внутрь. Тор, Ви, Рейдж и Бутч собрались вокруг Рофа, пятерка, очевидно, обсуждала «дела Братства».
Тор поднял взгляд. Улыбнулся. Махнул ему.
— Джон, заходи.
Часть его хотела отказаться от приглашения. Но кому и что он этим докажет?
Он вошел в столовую и поднял взгляд на подмигивающую люстру, потом посмотрел на восточный ковер, затем — на подсвечники и массивные задернутые шторы.
Длинный путь он прошел от той дерьмовой конуры,
— Как ты? — спросил Тор в своем привычном стиле. Но его взгляд был слишком внимательным для «ничего серьезного». — Хорошо выглядишь.
Ну, он принял душ перед встречей с Бэт, Мэри и Беллой.
Роф поднял голову, хотя он ничего и не видел. Когда его ноздри расширились, Джон на мгновение испытал тревогу… и этого хватило, чтобы брови Короля скрылись за солнечными очками.
Он мог чувствовать смерть? — задумался Джон.
— Слышал, вчера ты был на поле боя, — сказал Роф. — Не самая умная мысль, но как вижу, ты вполне справился.
Джон вскинул руки и показал жестами: — «Мёрдер — феноменальный боец. Из нас вышла неплохая команда».
Тор резко отвел взгляд, а Ви перевел его фразу Рофу на ухо, и Джон продолжил: — «Почему вы так его ненавидите?».
— Давай не будем фокусироваться на прошлом, — сказал Тор, стирая все эмоции с лица. — Скажи, как ты себя чувствуешь?
«На самом деле, я пришел к тебе».
— О, да, конечно. Хочешь поговорить? — когда Джон кивнул, Тор, покинув Короля и Братьев, подошел к нему. — Что-то случилось?
Когда Тор положил тяжелую руку на его плечо, Джон скрыл укол боли и позволил увести себя… и вскоре они оказались в закрытом кабинете, который, казалось, сошел со страниц Агаты Кристи. Комната, обитая дубовыми панелями, с потрескивающим камином — именно в таком месте собираются подозреваемые, чтобы услышать вердикт детектива.
Он узнал об Агате Кристи от Мэри.
— Что стряслось? — Тор сел на темно-красный кожаный диван. — Чем я могу помочь?
Джон прошелся по комнате. В голове, когда он прочесывал список дорогих ему людей, он представлял, что эта встреча с Тором пройдет в ключе «сын-отец», что они обнимутся, пустят скупую слезу, обменяются мужественными фразами о взаимной любви и уважении в духе «это честь для меня быть твоим сыном» и «ты был лучшим сыном, какого только можно представить».
Но сейчас, когда он стоит здесь? То же самое было и с женщинами. Он хотел сказать им что-то значимое, но в итоге просто сидел рядом, вспоминая, как все началось, соединяя по точкам его путь в особняк Братства.
И в этом эмоциональном дилетантстве, он чувствовал себя ребенком, который представлял собственные похороны… а потом стал призраком и увидел, что никакого дикого плача и завываний и не было: так, пара красных носов и носовых платков, а потом все побежали к поминальному столу.
Нет, не совсем так. В части разговора с Бэт, Мэри и Бэллой вина на нем. Женщины не виноваты. Они даже не знали, что он умирает, а ему не хватило смелости рассказать об этом.
В реальности сложнее справиться с чувствами, чем в теории. Когда на самом деле стоишь перед кем-то, кому нужно сообщить грустные новости, горло сжимается так, что невозможно вздохнуть, и мозг… который раньше сыпал цитатами из инстаграммных постов с закатами на пляже и горными вершинами… становился пустым, как чистое небо… и голливудские важные моменты жизни летят в мусорную корзину.