Спасители. Книга первая. Хрустальный куб
Шрифт:
«Откуда она меня знает? – задался вопросом Лиафар. – Мне она не знакома… Как же она в моём сне оказалась?»
– Не твой это сон, – вдруг, словно услышав мысли Лиафара, произнесла Виринея. – Да и не сон это вовсе.
– Тогда как же я здесь оказался? – полюбопытствовал юноша.
– Я должна была тебя увидеть, – загадочно произнесла прекрасная женщина. – И предупредить…
– О чём? Что я натворил? – забеспокоился Лиафар, хотя обстановка вокруг совершенно не способствовала возникновению панического состояния.
Женщина
– Ничего, дорогой. Я здесь не для того, чтобы тебя в чём-либо обвинять, а для того, чтобы сообщить… Ты избран для миссии. Давно избран. И только тебе доверено её исполнить…
«Избран? – промелькнуло в мыслях Лиафара, – Для чего избран? Для чего-то опасного? Что такого мне решили доверить?»
– Не тревожься! – вновь угадала мысли юноши Виринея. – Сейчас не о чем беспокоиться, тебе ничто не угрожает. И тебе действительно под силу эта миссия.
– Я не понимаю, что за миссия?
– Об этом ты узнаешь чуть позже, – произнесла мягким голосом Виринея. – Все подробности тебе растолкует мудрец.
– Кто? – в очередной раз вопросил Лиафар.
– Винголец, путешествующий по миру, собирающий по крупицам истинное Знание и помогающий дельными советами. За его умение всегда находить нужные слова и видеть сердца людей и прозвали его мудрецом, – пояснила Виринея, поселив, однако, в Лиафаре ещё больше вопросов.
– Он придёт ко мне? Когда?
– Уже очень скоро - он в пути! И чтобы он был уверен, что перед ним тот самый человек, я должна отметить тебя символом избранника.
Виринея подплыла к Лиафару и вытянула белоснежную руку, приглашая сделать то же самое. После некоторого колебания Лиафар всё же протянул в ответ свою. Виринея накрыла её ладонью другой руки, и меж ними вдруг пробились лучи света. Они засияли ярче и наполнили всё пространство вокруг.
– Теперь в твоих руках спасение земного мира! – эхом прозвучали слова Виринеи в голове Лиафара, и он проснулся.
Глубоко дыша, словно вынырнув из воды, он оглядел комнату и вдруг замер, ощутив в правой руке посторонний предмет. Лиафар сел в постели и приблизил к лицу сжатый кулак. На тыльной стороне кисти красовался отпечаток некоего символа в виде искры и двух переплетающихся волн.
– Символ избранника?! – выговорил от удивления юноша.
Глава 2. Миссия Спасителя
Лиафар раскрыл кулак и обнаружил на ладони ком бумаги. Он развернул бумажный свёрток, и на колени ему упал серебряный медальон с цепочкой.
Медальон не был футляром для хранения крошечных объектов, но представлял собой всё то же переплетение двух извивающихся меж собой волн, встречающихся в одной центральной искре.
Лиафар отложил медальон и обратился к смятой бумаге. Он ужаснулся: на ней были ярко-красные пятна. Затем испуг уступил место новой волне удивления, так как выведенные строки на запятнанном чьей-то кровью листе начинались с его имени. Буквы были очень корявыми, слова едва можно было разобрать, и то лишь потому, что почерк автора послания был схож с почерком нашего героя.
«Лиафар. Скоро тебе придётся выбирать. Сделай правильный выбор! Истина, как и луна на свете, всего одна».
Лиафар оторвался от прочитанного сообщения и хмуро уставился на медальон.
– Выбирать… Между чем?..
Ничего не понимая, Лиафар вскочил с кровати, оделся, положил письмо с медальоном в левый карман штанов, а в правый сунул руку с отпечатком таинственного символа и помчался в поле к Агату. Друг помогал обвязывать верёвкой высокую конструкцию, сложенную из брёвен и ветвей разной длины и толщины. Пришлось дождаться, пока Агат освободится, а потом он отвёл его в сторону и поведал о своём сновидении. В подтверждение сказанного, он достал и показал другу медальон с письмом.
– И на руке такой же рисунок! – удивился Агат. – А письмо Виринея написала?
– Понятия не имею, – честно ответил Лиафар.
– А здесь не написано ничего такого, что указывало бы на автора письма? – спросил Агат, протянув руку за письмом.
Взяв бумагу, он отвёл её подальше от глаз и стал читать. Зрение у Агата было не самым лучшим - он был дальнозорким, но вблизи не разбирал написанного. Даже алфавиту его пришлось учить по-особому. Анна, мать Лиафара, брала мальчиков в возрасте семи лет с собой на берег и на песке прутиком выводила буквы.
– Нет, имени там нет… Зато медальон есть!
– сказал Лиафар, передавая символ на цепочке Агату.
– Вот это диво!
– не удержался от восклицания друг, так что его услышали строители костра. Они уже завершили сооружение шестиметровой древесной башни, и слова Агата приняли за восхищение высотой костра, после чего, довольные собой, стали расходиться по домам.
Костёр установили метрах в тридцати от мельницы, и друзья сели под её вращающимися крыльями. Они высказывали друг другу свои мысли и догадки, но ни один из них не мог представить, каким образом эмблема Спасителя перенеслась из сна в реальность. Ещё это письмо…
– Может, эта Виринея ведьма?
– предположил Агат.
– Прикинулась красавицей, а сама задумала что-то недоброе! Помнишь, Алера рассказывала, что у неё в доме однажды останавливались женщины, которые добавили каких-то трав в котёл с ужином и на утро все выглядели неписанными красавицами, хотя, как она сама говорит, поутру все женщины - ведьмы.
– Ну, допустим, а как же всё остальное?.. Да и зачем прикидываться тем, кем ты не являешься?
Так, размышляя и недоумевая, они просидели до тех пор, пока к ним не подошёл их общий знакомый Танир. Рыжеволосый веснушчатый юноша отличался повышенным любопытством ко всему и ко всем. Он сходу поинтересовался о содержании послания на листе в руках Лиафара, но Лиафар сказал, что это старый рецепт, написанный Варей для Адивы, и быстро убрал смятый клочок в карман.