Спасители. Книга первая. Хрустальный куб
Шрифт:
– Обещаю! Всё будет так, как ты хочешь!
Лиафару лучше не стало. Во-первых, ему не понравилось насмешливое обещание Агата, а во-вторых, он был бы рад и вовсе отказаться от предстоящего путешествия в одиночку.
Послышалась приближающаяся поступь - к ним подошёл мудрец. Он оглядел хмурые лица юношей и понимающе ухмыльнулся, словно знал, от чего друзья не смотрят друг на друга и скрестили руки на груди.
– Ну всё, с твоими стариками я поговорил, – обратился Мианарфон к Лиафару. – Дело за тобой!
Он повернулся к кораблю, произнёс что-то на неведомом языке (топаз, украшавший навершие меча блеснул при этом синеватой вспышкой),
– До завтра! – попрощался он, окинув друзей взглядом искрящихся глаз, и поднялся на корабль, не успел никто и опомниться.
***
– Дедушка, - обратился к Диваду за завтраком Лиафар, но тут же умолк, не зная, как продолжить. Для смелости решил хоть как-то начать, и поэтому промычал: – Ммм…
– Мы всё понимаем, Лиафар, – прервал мучения внука Дивад. – Ты можешь быть за нас спокоен, мы не пропадём, и с нетерпением будем ждать твоего возвращения.
– И будем молиться за тебя, – добавила подошедшая Варя.
– То есть вы нормально относитесь к тому, что вашего внука отправляют неведомо куда и неизвестно зачем? – деланно изумился Лиафар. Он почти не сомкнул глаз ночью, и голова его раскалывалась от противоречивых размышлений.
– Почему неведомо? Дело тебе доверили крайне важное, мы горды за тебя! Мудрец всё объяснил, – отозвалась бабушка. – Мы люди не глупые, всё поняли.
Лиафар хотел было сказать, что вот ему-то не всё в этой ситуации понятно, но промолчал. Вместо этого он выразил свою обеспокоенность:
– А можно ли верить этому мудрецу?
– Хм… - многозначительно хмыкнул в ответ Дивад, явно чем-то недовольный.
– Ведь это тот самый чародей, что приходил к нам за твоей тётушкой, Гауратой, двадцать лет назад!
– ответила за супруга Варя.
– Мы поверили ему тогда, и он нас не обманул. Гаурата была счастлива служить в Ордене при царском дворце.
– Он не постарел, кажется, ни на день!
– раскрыл своё недовольство Дивад.
Смятение вскоре уступило место вновь возникшим вопросам, которые он хотел адресовать своим старикам ещё накануне, а тут они и сами затронули тему с тётушкой.
– Мудрец сказал, что меня избрали неспроста. Сказал, что во мне есть какие-то необычайные силы, - произнёс он, отложив ложку, которой черпал манную кашу.
– Это правда? И откуда они во мне?
Дивад и Варя переглянулись, но отвечать не спешили. Лиафару не понравилась эта их реакция, но выказывать возмущение он не стал, а терпеливо ожидал ответа.
– Наверное, правда, - заговорила, наконец, Варя.
– Ведь у Гаураты есть дар предвидения. Возможно и тебе мог передаться какой-то дар от наших дальних предков.
– Но ведь мама с папой были обыкновенными, - возразил Лиафар, переводя взгляд с бабушки на деда.
– Или нет?.. Вы ничего от меня не скрываете?
– Нет, родной, - ответила Варя, как показалось Лиафару, совершенно искренне.
– Но я полагаю, что, хотя за твоими родителями не наблюдалось ничего необычайного, ты мог унаследовать какой-то дар от более старших поколений. Опять же, как твоя тётушка. Я не обладаю ничем подобным и не знаю, откуда берут начало особые способности в нашем роду, но многие были одарены… К примеру, моя мама, как я рассказывала, умела лечить недуги разными заговорами. Она находила очаг болезни прикосновением руки, а затем приговаривала что-то на старом наречии и недуг отступал.
– В чём же моя сила?
– озвучил давно крутившийся в голове вопрос Лиафар.
– Я никогда за собой ничего необычного не замечал.
– Гаурата начала видеть сбывающиеся сны, когда была немногим моложе тебя, - поделилась воспоминанием Варя.
– Мы все сначала испугались, когда она начала делиться увиденным во снах, а чуть позже многое из того происходило на самом деле… Может, твой дар ещё проявится… когда придёт время.
Лиафар не в первый раз слышал о необыкновенных способностях своих родных и предков, но никогда не связывал их с собой, считая себя абсолютно заурядным юношей. Было удивительно вдруг услышать о наличии загадочных сил, скрытых в нём и никак не проявившихся за не полных восемнадцать лет.
– Ты не переживай, - заговорил Дивад, обращаясь к внуку.
– Если в тебе что-то есть, оно рано или поздно проявится. А раз тебя избрали Спасителем, значит какой-то силой ты точно одарён.
Слова Дивада были слабым утешением для растерянного Лиафара, но тот не стал возражать, а дед решил сменить тему разговора, чтобы отвлечь внука от волнений.
– Мудрец сказал, что едешь ты к самому царю… - сказал он с воодушевлением.
– Думаю, стоит к этому подготовиться. Спустись-ка ты в погреб, достань несколько бочек с вином - повезёшь их в дар государю. Не можешь же ты прибыть к царю Золотореченска с пустыми руками.
– Спасибо, дедушка! – робко улыбнулся Лиафар.
– Только не все! – предупредил дед.
– А то ж я кроме своего вина, никакое другое не пью. Что буду делать, коль не останется - компот на праздниках попивать? Старики засмеют!
Лиафар был рассеян и задумчив. Прошедшей бессонной ночью он раз за разом прокручивал в голове разговор с чужестранцем, мысленно повторял ему одни и те же вопросы и вновь слышал на них знакомые ответы. А те вопросы, которые он ещё не задал мудрецу, решил адресовать при скорой встрече. Хотелось развеять не только незначительные сомнения, но и разрешить довольно важные противоречия. К примеру, его тревожило, что по сей день он ни сном ни духом не замечал за собой ничего необычного, в то время как мудрец выказал абсолютную убеждённость в наличии у него каких-то особых умений. Бабушка и дед не были столь уверены, но согласились, что всё возможно. В чём заключаются эти умения и когда они проявятся - оставалось загадкой.
Копаясь в памяти, Лиафар пытался зацепиться хоть за что-то, что могло прояснить ситуацию. Богатырской силой он не обладал. Лет в двенадцать пытался сдвинуть с места лошадь, никак не желавшую заходить в сарай, так та пошла на него боком и уронила его в грязную лужу. Вещих снов, как его тётушка Гаурата, тоже не видел, если не считать случая, когда ему приснилось, будто крыша протекла и вода льётся сквозь потолок ему на лицо - он проснулся от того, что по лбу и впрямь стучали капли, сочившиеся сквозь древесный потолок. Некоторое смятение вызвали воспоминания о дне, когда Лиафар узнал о смерти родителей. Он выбежал из дома и оббежал всю деревню в поисках Анны и Влада, но никого не обнаружил. Сейчас он не мог быть уверенным наверняка, было ли это на самом деле или почудилось в связи с подавленным состоянием, в котором он находился - ему казалось, что он перестал что-либо чувствовать: земля под ногами словно превратилась в нечто невесомое, а обломки деревьев и снесённых ветром крыш разлетались в стороны, едва он их касался. Вправду ли это было или в тот момент разум дал волю фантазии, чтобы приглушить боль утраты?