Спасительная любовь
Шрифт:
– Звучит привлекательно.
Они вышли из офиса, Джоржина все думала о том, что сказал Алекс про Николаса. Всю дорогу до дома и потом его слова непрерывно вертелись в голове.
Она пошла на кухню и, открыв дверь холодильника, задумалась, что взять поесть, когда к ней подошел Алекс, более расслабленный, чем днем.
– Ищешь что-нибудь подходящее?
– Думаю, суп и сэндвич или омлет с беконом и тостами. – Она взяла упаковку бекона. – Помнится, ты любишь блюда с беконом.
Александр
– Помнишь, как мы ели хот-доги, обернутые беконом, когда устраивали коктейльные вечера для двоих?
Джоржина протянула ему бекон.
– Я много всего помню. – Ей не хотелось вспоминать коктейльные вечера, которые всегда заканчивались любовью. Не хотелось вспоминать то хорошее, что у них было. Это причиняло боль. Почти такую же сильную, как воспоминания о детстве, хотя совсем по другой причине.
Повернувшись к холодильнику, она достала яйца, молоко, сыр, зеленый перец и лук. Следующие несколько минут в кухне раздавались только постукивания приборов и хруст разрезаемых овощей.
Нельзя, чтобы Алекс снова завладел ее мыслями. Нельзя вспоминать о любви, страсти, счастье. Она не может снова оказаться в его постели, как бы он ни старался вынудить ее капитулировать.
Они дружно трудились.
Когда они уселись за стол, она вернулась к прежнему разговору:
– Что мы знаем о прошлом Николаса?
– Не очень много. Он не распространялся.
Джоржина отрезала кусок бекона и запила его глотком кофе.
– Он очень амбициозен.
Алекс поднял бровь.
– Настолько, чтобы совершить преступления и попасть в опергруппу? И что потом?
– Не знаю. Подставить кого-нибудь другого, самому стать героем. Ты же сам навел меня на эти мысли.
Он усмехнулся:
– Знаю. Но надеялся, что ты назовешь меня сумасшедшим. Не ожидал, что ты примешь это всерьез.
– К сожалению, Ник мне не нравится, боюсь, это сыграло свою роль. Если честно, я ему не доверяю. Не знаю, на что он может пойти в попытке сделать себе имя в департаменте.
Алекс поморщился.
– Мне даже думать противно, что он может иметь к этому отношение. Но факты говорят о том, что каждый раз, когда тебе звонил Боб, его не было на месте. Кроме того, он имеет особенность надолго исчезать, тоже повод задуматься.
– Может, стоит заглянуть в его личное дело, покопаться в биографии?
Как человеку, который старательно скрывал собственное прошлое, ей не доставляло удовольствия предлагать это.
Лицо Алекса помрачнело.
– Ты понимаешь, что подозревать собственных коллег – последнее дело?
– Но ты ведь не успокоишься, пока не проверишь. Мы оба знаем: невозможно предвидеть, в каком образе явится зло. Кто сказал, что
– Ты права. Я не успокоюсь, пока не буду знать наверняка. Завтра же я договорюсь с Миллером, как провести проверку, не привлекая внимания Николаса. А теперь давай поговорим о чем-нибудь другом, а то у меня аппетит пропадет раньше, чем я доем бекон.
– Это совершенно невозможно, – съязвила Джоржина.
– Пожалуй, да, – криво усмехнувшись, согласился он.
Они закончили ужинать, болтая о погоде и о том, что еще вычитала Джоржина в книге Мишель. Потом убрали со стола и, сделав себе еще по чашке кофе, направились с ним в гостиную, где снова заговорили о деле.
– Плохо, что не удалось подтвердить алиби Джэкса или Роджера, – сказала Джоржина, устраиваясь в углу дивана.
– Жаль, в списке подозреваемых только два имени, точнее, три, если считать Мишель. – Алекс опустился на диван с другой стороны.
– По-моему, мы что-то упускаем, не могу понять, что именно. Я десять раз прочитала все отчеты и не нашла ничего такого, чего не заметили следователи, проводившие осмотр мест преступления.
– За время работы я видел много ужасных вещей, но даже представить себе не могу человека, который похитил агентов ФБР, чтобы вытрясти из них информацию о том, как стать лучшим в мире серийным убийцей.
– Мы должны поймать этого парня, Джоржина, прежде чем он их убьет.
Заметив боль в глубине его глаз, она догадалась: он думает о гибели Келли Гилмер.
– Мы возьмем его, Алекс. – Она не смогла удержаться и, наклонившись вперед, положила руку ему на плечо. – Ты должен отпустить ее. Ты сделал все, что мог, чтобы ее спасти.
– Знаешь, когда я вижу ее во сне, до сих пор тянусь к тебе в постели. И даже после стольких лет мое полусонное сознание удивляется, что рядом пусто.
У Джоржины заныло сердце. Тем не менее руку она убрала и отодвинулась в угол дивана. Не могла идти на поводу у его желаний, знала, что все равно не сможет дать ему то, чего он ждал.
– Мне жаль, Алекс. Очень жаль, что тебя до сих пор мучают кошмары и приходится справляться с этим в одиночку. Может, тебе надо поговорить со специалистом, и он поможет найти выход.
– Да не нужен мне никакой хренов психолог, – разозлился Алекс и, поставив чашку на стол, встал. – Уже поздно. Пойду проверю, включена ли сигнализация. Когда будешь ложиться, погаси свет.
Джоржина не поняла, чего он от нее ждет. Если надеется, что она вызовется спать с ним всякий раз, когда ему снятся кошмары, он заблуждается.