Спасти царевну: сохранить свою тень

Ли Алеся

Он знал, что в Империю не вернется. Он просто не сможет снова стать той покорной чужой воле куклой, но может умереть и спасти тем самым дорогих ему людей от гнева Императора. Пусть они думают, что он вернулся на Восток, пусть Милада думает так. Он хотел жить, очень хотел, желал настолько сильно, что готов был взвыть, как пес посаженный на цепь у хозяйского порога.

Они все придумали. Елисей, Маркиз, Милада, придумали Киро, так пусть же до конца верят в спасительную, безопасную ложь. Золотой дракон Империи Востока всего лишь вернется домой. За новым своим воплощением.

Елисей и Арина молчали,

словно догадываясь, о чем он думает.

– Я не знаю, как будет правильно, я понимаю, что вы ставите благополучие царевны превыше всего, но скажу вам как женщина, – Арина не выдержала и громко всхлипнула, – ежели она так и не станет вашей, царевна вас не простит. Вы можете уйти, ежели того потребуют обстоятельства, но вы не имеете права пренебречь ее чувствами к вам.

Киро закрыл глаза, словно отгораживаясь от Арины, ее слов, мыслей, что так мешали ему рассуждать здраво. Он должен драться, должен думать, как сохранить все, что ему дорого, а вместо этого он все падает и падает в темноту, цепенея так, словно уже умер.

Снова.

Киро почувствовал, как Арина вцепилась в него, обняла за шею, ее мокрый нос уткнулся ему в щеку. Елисей положил руку на плечо и сжал, не произнеся ни слова.

Они не прощались, нет. Они обещали быть с ним до самого конца, что бы ни случилось. Он не хотел выглядеть слабым. Милада не должна видеть его сломленным, испуганным, его гордость не вынесет подобного.

Елисей и Арина, разделив с ним ужас и отчаяние, капля за каплей возвращали ему уверенность в собственных силах.

Киро тряхнул головой, призывая мысли к порядку, и зло прищурился. На лице тени медленно проступали обуревающие его чувства. Оцепенение разума, парализующее волю, отступало под яростным напором младшего софийского царевича и его юной супруги.

Киро уже знал, что сие за чувство. Страх. Подлый, липкий, разъедающий изнутри. Раньше ему нечего было бояться, но теперь… теперь принцу было что терять.

Какой соблазнительной иногда казалась мысль, сдаться, сползти в беспамятство, позволить кому-то снова овладеть его жизнью, но Ки Ран, Золотой Дракон империи Востока гнал подобные мысли прочь. Он не просто тень, он будущий принц-консорт, и пусть проживать свою жизнь временами дьявольски сложно, он не упустит ни единого ее мгновения. Милада считает сие даром. Что ж пора и ему стать благодарным.

Киро прижал Арину к груди и приподнял в воздух, как делал всегда, когда они встречались после долгой разлуки.

– Император может отправиться к лешему или к дьяволу, как ему будет угодно… – тень взглянул на Елисея, тот смотрел на него в упор, ожидая продолжения, —…так просто я им не дамся.

Младший царевич слабо улыбнулся.

– Сразу бы так. А теперь мы выгоним мою супругу и вернемся к вопросу первой брачной ночи, но трезвым я сие обсуждать отказываюсь…

Никто из них не мог видеть, как Ее Высочество, цесаревна Милада, переняв у своего жениха неприятную привычку подслушивать под дверью, беззвучно рыдает в коридоре, зажимая рот кружевным платком.

Глава 4. Досуг цесаревны

«Услыхал сие сын Императора, быстро на ноги вскочил.

Целый день они шли, рисинки в рот не брали.

У сына Императора наказ отца из головы не идет,

не до еды ему, не до питья. Идут они со старцем день,

идут ночь, и пришли наконец к каменному дому.

Говорит старец: – Сие мое жилище.

Велел старец юноше набрать сосновых шишек, еду приготовить.

Негоже сыну Императора простолюдину служить да делать нечего…»

Сказание о сыне Императора и Золотом драконе

– Я могу сломать или разбить что-либо в вашем доме? – кажется, у нее появился новый и горячо любимый способ скрасить ожидание. – Корона возместит возможный ущерб, – на всякий случай добавила Милада, заметив легкое удивление пополам с пониманием, отразившееся в глазах старшей четы Луговских.

– Мы решили подготовить комнату к рождению князя, придется менять мебель и отделку. Все ценное оттуда уже забрали, взамен сложили всякие безделицы, которые и хранить-то незачем, но выкинуть жалко. Будем признательны, ежели Вы, Ваше Высочество, поможете сократить их количество до приемлемого, – с улыбкой предложила княгиня. Князь согласно кивнул, сложив руки на объемном животе.

Милада обозначила реверанс, чувствуя себя ужасно глупо.

– Слуга проводит Вас, Ваше Высочество. Ежели мы можем оказать еще какое-то содействие наследнице Островов, семья генерал-князя Луговского в Вашем распоряжении, – добавила княгиня. Статная красивая женщина, с возрастом она не растеряла своей привлекательности. Простое платье и домашний чепец смягчали строгое выражение лица, делая облик княгини уютным и домашним.

– Прежде нас связывали не самые теплые чувства, Вы, Ваше Высочество, вправе меня ненавидеть, но… – князь взглянул на супругу, – Ваш жених спас нашу младшую дочь, а Вы способствовали счастью старшей, когда мы уже и не чаяли увидеть улыбку на ее лице. Мы в неоплатном долгу перед ним и перед вами. Луговские умеют платить добром за добро. Поговаривают, у Вас война на пороге. Я служу другому царю, но что мне мешает приехать навестить дочь?

Милада вздрогнула и взглянула на невысокого, дородного князя, как будто впервые увидела. Она боялась и ненавидела его. Он разбил армию отца, распоряжался во дворце так, словно имел на подобные действия какое-то право, а сейчас предлагает ей свое имя и свою саблю?

Генерал-князь Луговской – самый известный стратег и полководец своего времени. Его боялись и уважали. Милада сильно сомневалась, что он хорош в морских сражениях, но любому неприятелю придется рано или поздно высадится на сушу, а на твердой земле генерал-князь Луговской был непобедим.

– Наездник из меня уже не тот, что прежде, но раздавать советы сидя в штабе мне ничто не помешает…

– Сие большая честь для меня, – Милада благодарно склонила голову. – Доподлинно известно, Ваше Высокопревосходительство любой провал способны обернуть в свою пользу, а поражение превратить в победу.