Спасти эльфа
Шрифт:
– Я знаю, что ты собирался сделать. И спасла тебе жизнь.
Эльф благодарен не был. Глаза над моей ладонью, зажимающей его рот, яростно сверкали.
– Пожалуйста, – прошептала я на грани слышимости, – будь благоразумен.
Убедившись, что мужчина успокоился и не намерен совершить очередную самоубийственную глупость, я отстранилась и подошла к его соседу. Надо было осмотреть всех пленников.
Глава 2
Эльфы – гордый народ. Стоять на коленях для них – огромное унижение, попасть в плен – бесчестье, оказаться
Моя дырявая память каким-то чудом сохранила знания об этой спесивой расе. Ушастые были высокомерны настолько, что даже не разговаривали с чужеземцами без особой на то нужды. Наших женщин они считали уродливыми толстыми карлицами, ибо все без исключения эльфийки обладали изящным станом. Высокие, худые до прозрачности. Казалось, внутри их телесных оболочек нет костей – лишь воздух.
Теперь эти гордецы, брезгливо кривившие губы при виде людей, вынуждены были валяться у ног одной из таких, по их мнению, уродливых карлиц. Терпеть прикосновения человечки. Позволять ей трогать свои обнаженные тела, а другим – алчно их разглядывать.
Мне было жаль униженных мужчин, но какой-то частью разума я понимала злорадство Мериды и прочих воинов. Неприятно, когда тебя считают представителем второго сорта. Однако опускаться до мести – нет.
Я обошла всех пленников, ненадолго задержавшись перед каждым. Чтобы не выпадать из образа порочной драконицы, я заставляла себя делать отвратительные и недопустимые вещи. Скрепя сердце я сжимала в кулаке длинные белые волосы эльфов, вынуждая несчастных болезненно запрокидывать головы. Под одобрительные возгласы толпы я выкручивала беднягам соски, зная, что каждый из этих мужчин невинен, ведь культура эльфов не допускает связей до брака.
Впрочем, нет. Один из этих пятерых, судя по прическе, был женат. И как же больно оказалось осознать, что свою семью он, скорее всего, больше не увидит.
«Ты должна помочь им бежать, Иданн. Обязана искупить свои прошлые преступления».
Осмотрев всех эльфов, я вернулась к первому – наглецу, хотевшему в меня плюнуть в ответ на оскорбительную пощечину. Пленники были похожи, как братья: светлокожие, длинноволосые, остроухие. Поджарые, рельефные тела. Маленькие торчащие от холода соски. Полное отсутствие волос ниже шеи.
Я знала, что прежняя эйхарри обязательно сорвала бы с узников остатки одежды, чтобы утолить порочное любопытство. Но также я знала, что такой поступок унизит пленных воинов еще сильнее. Унизит так, что те пожелают проститься с жизнью. Бесчестье хуже смерти – девиз горного клана «Воль’а’мир».
Хотя они и без того были опозорены дальше некуда.
– Кого ты выберешь?
Я совсем забыла о Мериде и, когда ее голос раздался над ухом, едва не вздрогнула от неожиданности.
Каждый из пленников поражал особой изысканной красотой, но первый мужчина, к которому я подошла, почему-то больше всех запал в душу. Мне нравились его высокие, выраженные скулы и тень, что они отбрасывали на щеки. Меня заводил его острый взгляд, а еще – плескавшаяся в этом взгляде непокорность. Его губы, сейчас упрямо поджатые, имели мягкий и соблазнительный изгиб, но в то же время были по-мужски твердыми.
Изящные светлые брови сошлись на переносице. Под сенью длинных ресниц сверкали злостью большие миндалевидные глаза. Белые волосы падали на обнаженную грудь. Гладкая выпуклая, она вздымалась в тяжелом дыхании – тяжелом от ярости, которая рвалась наружу.
Идеальный. Волнующий. Опасный.
Мышцы на предплечьях эльфа напоминали натянутые жгуты, так сильно он стискивал кулаки рук, скованных за спиной кандалами. Он был бос. Потрепанные штаны сползли так низко, что обнажили тазовые кости и краешек безволосого лобка. Под моим взглядом живот пленника напрягся, и под кожей проступили кубики пресса.
– Хорош, правда? – тоном искусительницы спросила Мерида.
Я смогла только кивнуть, потому что во рту пересохло, а в горле будто застрял колючий ком.
Хорош – не то слово. Совершенен.
Я больше не испытывала жалости к этому мужчине. Я хотела его взять. Растерзать. Выпить досуха. Во мне кричала моя прежняя, похороненная глубоко внутри личность.
– Не отказывай себе. Трахни его. Объезди этого эльфа, – продолжала соблазнять Мерида.
Наверное, мой взгляд стал слишком жадным, потому что злость на лице блондина сменилась паникой. Кадык под бледной кожей горла судорожно дернулся. Губы приоткрылись, словно… словно эльф хотел попросить меня не делать с ним тех грязных, стыдных вещей, которые обычно творили с людьми в плену.
Конечно, гордость не позволила ему опуститься до мольбы. Вместо этого он отчаянно задергал скованными за спиной руками, будто и правда верил, что может освободиться.
Я шагнула к нему. В голове звенело. Сердце тяжело бухало под ребрами. Завороженная, я протянула пальцы к лицу пленника, и тот уставился на мою ладонь с ужасом. От страха его зрачки расширились, полностью затопив радужку.
Нет.
Нет, нет, нет!
Я не должна этого делать.
Резко втянув воздух, я отвернулась от остроухого искушения.
– Иданн? – позвала меня Мерида.
– Заткнись.
Что со мной только что было? На какое-то время я полностью потеряла над собой контроль. Уступила инстинктам. Позволила двери в преисподнюю снова приоткрыться.
Из горла рвался истерический смех: я едва не изнасиловала беспомощного пленника. Я была готова это сделать – переступить черту. В тот момент у меня помутился рассудок, а личность будто раздвоилась. Да, именно так я себя и чувствовала: как человек с раздвоением личности.
– Никто из них мне не по вкусу, – громко сказала я, чтобы объяснить воинам свое нежелание брать кого-то из эльфов в шатер. – Худосочные уродцы. Даже наши придворные дамы, никогда не державшие меч, выглядят более мужественно.
Мои слова вызвали взрыв омерзительного гогота. Как же некоторые любят, когда других унижают.
Тошно. Невыносимо тошно.
Я прикусила щеку изнутри, а потом продолжила, не глядя на пленников:
– Их длинные уши просто убожество. Любой из наших воинов гораздо привлекательнее этих задохликов.