Спасти империю!

Фомин Алексей Николаевич

Судя по ее реакции, она в этот момент ждала от него других слов. Нахмурив свои соболиные брови так, что они почти сошлись на переносице, она ответила:

– Можно подумать, что Фуников тебя интересует больше, чем я.

Сообразив, что перегнул палку, Валентин тут же попытался загладить свою промашку, принявшись шептать ей на ушко комплименты и всякие дурацкие ласковые словечки, имеющие смысл только для любовников.

Следующую попытку разговорить Марфу он предпринял во время ужина. Ужинали они в ее спальне, вдвоем, обходясь без прислуги. Вино у казначея было превосходным, и Валентин

с удовольствием приналег на него, не забывая подливать и хозяйке.

Марфа охотно болтала, перемывая косточки и своему братцу Афанасию Вяземскому, и казначею Фуникову, и князю Юрию Долгорукому, и даже Никите Романовичу с Басмановым-старшим. Если что и мешало в этот момент Валентину, так это регулярные попытки Марфы слиться с ним в страстном поцелуе с явным намерением перевести дальнейшие события в партер. Тогда уж ни о какой информации и речи быть не может, потому Валентин как мог сопротивлялся ее любовным поползновениям.

– Марфа, а ты знаешь, кто такой Веттерман? – задал он наконец вопрос, ускользнув от ее поцелуя.

– Нет, в первый раз слышу, – ответила она, и Валентину показалось, что на какое-то мгновение вся она напряглась, а глаза ее метнулись из стороны в сторону. – А зачем он тебе нужен?

– Да не нужен он мне вовсе. Просто слышал, как Никита Романович с Басмановым, кажется, все поминали его: «Веттерман, Веттерман…» Вот и подумал, что это такая за личность знаменитая?

– В первый раз слышу.

– А что о царице сказать можешь?

– О Маришке-то? – Валентин тут почувствовал, как она расслабилась, вновь став мягкой, как кошка. – Дура дурой. Вообразила из себя великую магиню… Каббалу изучает, колдовские вечери служит… – Марфа рассмеялась. – Думает, что во время них с истинным богом разговаривает. А на самом деле…

– И что на самом деле? – невольно переспросил заинтригованный Валентин.

– Есть там у нее один… Черный маг и алхимик Елисейка Бомелиев. Голландец. Только никакой он не маг, а жулик обычный. А алхимия его вся в дурман-траве заключается. Вот Маришка дурману нанюхается, и мнится ей, что она с богом разговаривает.

– Погоди, погоди… – опешил Валентин. – Ты хочешь сказать, что на женской половине мужчина обитает?

– Ну да. Возможно, и не один.

– Как же это возможно? У нее ведь даже охрана – одни бабы.

Потянувшись к Валентину и обвив руками его шею, она осыпала его лицо быстрыми, легкими, как крылья бабочки, поцелуями.

– А вот так и возможно, милый. А ты думал, что здоровая, зрелая баба уже столько лет в девстве пребывает, сговоренного женишка дожидаясь?

– И… Никита Романович, другие знают об этом?

– Что ты, милый… Маришка хоть и дура, но не до такой же степени. В противном случае уже давно бы в каком-нибудь дальнем монастыре куковала.

«Дела-а!.. – мысленно воскликнул Валентин. – Выходит, что у царицы какие-то мужики прячутся и никто об этом не знает. А раз так, то…»

– Может, ты слышала, чем расследование закончилось?

– Какое еще расследование?

– Как какое? – удивился Валентин. – Разве ты не знаешь, как двое убийц меня убить пытались? Одного я убил, а второй скрылся. Вот его и искали.

– А-а… Это… Никого не нашли. Только…

– Что только?

– Только

вряд ли тебя они убить хотели.

– А кого? – опешил Валентин. – Неужто ты веришь в Федькины бредни, что они там царевича Ивана поджидали?

– Не знаю… Вряд ли.

– Так кого же?

– Может, и царевича, может, и тебя, а может, и кого-нибудь другого.

– Ты хочешь сказать, что…

Но договорить Валентин не смог, ибо Марфа, взобравшись к нему на колени, наконец-то сумела закрыть ему рот поцелуем.

Гостеприимный дом казначея Фуникова Валентин с Ерохой покинули под утро, дабы не попасться на глаза зловредным соседям.

– Ну что, удалось узнать что-нибудь полезное? – поинтересовался Валентин у приятеля.

– Мне-то?

– Тебе-то.

– Вроде ничего… А тебе?

– А мне удалось. Только пока не соображу, что именно. Обдумать нужно.

– О-ох, – устало вздохнул Ероха. – Давай, Минь, днем думать будем. Быстрей бы до постельки добраться, спать уж больно хочется.

Валентин пихнул приятеля кулаком в бок и рассмеялся.

– Поспать – это здорово, поспать я тоже не откажусь.

X

Официальное расследование убийства Юльки, как и предрекала Марфа Фуникова, окончилось ничем. То есть вчера еще что-то делалось, кого-то допрашивали, кого-то таскали на очные ставки, а сегодня – все закончилось. Будто и не было ни убийства Юльки, ни не опознанного никем трупа убийцы, ни скрывшегося в никуда его напарника. Даже опасения по поводу возможного покушения на царевича Ивана куда-то бесследно улетучились.

Валентин, неприятно пораженный таким отношением к случившемуся, даже на встречу с Никитой Романовичем напросился. Но тот на вежливо высказанные Валентином претензии ответил, что занимались вопросом добротно, не спустя рукава. Всех допросили, везде, где можно, обыскали, но так никого и не нашли. А на нет и суда нет. Не век же этим делом заниматься, тем более что на носу четырнадцатилетие царевича. А это такой праздник, которого с бухты-барахты не проведешь, готовиться нужно. Валентину было что сказать по поводу места, где мог прятаться убийца, но делать он этого не стал по двум причинам. Во-первых, если кому и ставить под сомнение репутацию царицы, то не ему, как ни крути, чужаку, представителю так нелюбимой Никитой Романовичем земщины; а во-вторых, когда ворота были открыты, убийца мог уже беспрепятственно улизнуть. Так что пришлось Валентину выслушать Никиту Романовича и умыться. Дальнейшие поиски придется проводить собственными силами, тем более что в покои царицы Марии Темрюковны вела не только эта, но и другие нити.

Информации о противнике у Валентина накопилось много, но была она какая-то вся раздерганная, не позволяющая представить общую ситуацию и определить путь, которым следует двигаться дальше. Настал, наверное, момент, когда требовалось подвести некий итог их работы в стане врага. И получилось это само собой. Начали с обсуждения подарка на четырнадцатилетие царевича и как-то единодушно пришли к одному и тому же решению – отправить письмо Прозорову. Пусть в Ярославле решают, что дарить Ивану. Тем более что Силка сейчас в Ярославле. Он и доставит сюда подарок от всей земщины.