Спасти обязан
Шрифт:
В целях маскировки нас вооружили теми самыми G3, камуфлу выдали поплоше. Я вместо тяжелых ботинок нацепил зеленые кеды, чтобы легче было идти. А в случае чего - и убегать. За унитовцев наш маленький отряд вряд ли мог сойти - среди кубинцев было только два черных. Но мало ли кто шляется в прифронтовой полосе? Загрузили в рюкзаки небольшой запас продуктов, фляги с водой. Каждый положил в набедренный карман индивидуальные перевязочные пакеты и обеззараживающие таблетки. Мануэль, блондин со смуглой кожей, с которым мы особенно сошлись, по секрету шепнул, что можно было консервы и не брать, на той стороне жратвы - навалом.
У лейтенанта был с собой еще миниатюрный фотоаппарат. Рацию брать не стали, потому что не знали, на сколько идем, и в случае чего никто нам помочь не смог бы. Если все обойдется - сами выберемся. На всякий случай я написал родителям письмо и попросил Женю отправить его, если не вернусь. Он улыбнулся, стукнул меня по спине.
– Не дрейфь! Все будет в порядке, я кубинцам верю, не подведут.
– Я тоже верю, но, знаешь, человек предполагает...
Нервы теребило какое-то знобкое ощущение. Как перед прыжком с парашютом, когда самолет взлетел и знаешь, что отказаться прыгать уже не сможешь. Кубинцы вели себя уверенно, они бывали ТАМ и вернулись. Я старался держаться им под стать.
Иван Семенович поехал нас провожать. Но у передового охранения лейтенант, которого звали Серхио, попросил его остаться - незачем и ему еще рисковать. Не дай Бог, какие-нибудь бродячие унитовцы засаду организуют. Наш старший внял, пожал всем руки, пожелал удачи, а мне шепотом повторил, чтобы не высовывался. «УАЗ» проехал еще немного, потом мы, повинуясь тихой команде, соскочили с него и растворились в лесу.
Хорошо, что я некоторое время провел в здешних условиях. Теперь уже продвижение среди местного кустарника не составляло большого труда, несмотря на ночь. Ярко светили звезды, луна, почти полная висела высоко над головой. Мы цепочкой быстро шли вперед. Минные поля, которыми бригада прикрывалась от противника, остались позади. За ночь нам нужно было как можно дальше углубиться на территорию «временно оккупированную ЮАР». Это было легко. Регулярных войск здесь не было, патрули почти не появлялись. Вопреки шуму, поднятому властями Луанды, юаровцы старались без нужды не соваться на ангольскую землю. Им и Намибии хватало. Столкнуться мы могли только с каким-нибудь подразделением УНИТА. Но партизаны чувствовали себя в этих местах в безопасности и вряд ли даже выставляли караулы.
Ох, и досталось мне в ту ночь! Сам в неплохой физической форме, я сильно уступал кубинцам. Они жили и тренировались только для такой работы, я же занимался и другими делами. Несколько часов мы почти бежали вперед и вперед. Меня поставили предпоследним в цепочке - чтобы не отставал. К утру я двигался только на самолюбии. Когда небо посветлело, Серхио подал знак остановиться. Мы вышли к невысокой скальной гряде, разрубленной во многих местах глубокими трещинами. У одной такой трещины мы и расположились. Ребята, довольные жизнью и казавшиеся совсем не уставшими, расспрашивали меня о самочувствии. Я через силу улыбался и показывал большой палец. «Фапла» промокла от пота насквозь. Подумалось: «Килограммов пять сбросил, не меньше».
У скал нам предстояло провести весь день. Вряд ли какой-нибудь сумасшедший юаровец, годный для последующего обмена мог забрести сюда. Идти предстояло еще долго. Серхио отослал двух человек наблюдать за окрестностями. Мы наскоро перекусили и растянулись в тени. Пришлось немного поспорить с командиром группы. Он не хотел, чтобы я наравне с остальными нес дозор. Кое-как убедил. Мне важно было самому себе доказать, что могу выдержать все напряжение рейда, не свалюсь.
Проснулся от легкого прикосновения. Была моя очередь дежурить. Мануэль отправился к левому краю скальной гряды, я вскарабкался наверх и залег там в небольшом углублении. Рядом положил флягу с водой, прикрыв ее камуфляжной кепкой от солнца. Кепку пришлось одолжить у кубинцев, потому что моя и самому была нужна.
Медленно осматривая в бинокль окрестности, я лишний раз убеждался, что людей здесь нет. Когда-то даже в этой, бедной растительностью местности, попадались деревушки. Потом тут много раз проходили войска и те из аборигенов, кто остался в живых, предпочли убраться в другие районы. Да и животные ушли туда, где потише. Еще совсем недавно тут могла попасться парочка слонов или небольшое стадо паланки - длиннорогой газели. Но голодная солдатня слишком настойчиво за ними охотилась. В военной зоне это не считалось браконьерством. Правда, охотиться нужно было с умом. Несколько человек обнаружили слона и решили подстрелить его из гранатомета. Прямое попадание, конечно же, свалило бы серую громадину. Но солдатики были никудышные, стреляли плохо, и граната только задела слоновий бок. Гигант разъярился и кинулся на охотников. А те, вместо того, чтобы перезарядить гранатомет и пальнуть еще раз, попытались отстреляться из автоматов. Ничего, естественно, не вышло. Троих слон растоптал, а двум все же удалось убежать.
Время тянулось медленно. Глаза слипались, солнце палило немилосердно, деревья покачивались в горячем мареве. И ничего не происходило. Я ухитрился не заснуть и выдержал все три часа. Потом меня сменили. Стрельнув крепкую сигаретку, чтобы взбодриться, я стал приставать к Мануэлю с расспросами о предыдущих выходах на чужую территорию. Кубинцы вообще словоохотливы, у них даже специальный термин есть для пустого трепа, длящегося часами - «ходер», что в прямом переводе равнозначно нашему, как бы это помягче сказать... «звездоболить». Но на этот раз лишнего слова из хитрого разведчика нельзя было вытянуть. «Пошли, посмотрели, послушали и - назад». Несомненно, до Виндхука добираться мы не собирались, нечего там делать. За Нживой, которая в португальские времена называлась Перейра-ди-Эса, уже можно было искать подходящего случая. Кроме того, готовящееся вторжение обязательно выдаст себя массовым присутствием техники и солдат. Нет оживления - значит, в ближайшее время плохого ожидать не стоит.
Беспокоило меня то, что после захвата пленного или пленных непременно случится шум, за нами будут гнаться, поднимут в воздух вертолеты. Вот когда побегать придется! Участие в рейде уже начинало казаться мне авантюрой. Но груздем я назвался, следовало безропотно полезать в кузов. Когда жара под вечер спала, двинулись дальше. Теперь темп был пониже. То ли мы сейчас должны были идти с большей осторожностью, то ли парни берегли меня, неопытного. Приставать с расспросами не хотелось. Опять отделаются общими словами.
И на следующий день было то же самое. С той разницей, что удобных скал не нашлось, пошли солончаковые почвы, и пришлось отрывать неглубокий, но просторный окопчик под более-менее развесистым кустом, укрываться в нем. Жара начала спадать. Приближающийся сезон дождей давал о себе знать. Это пока было единственной хорошей новостью. Придвинувшись ближе к Серхио, я поинтересовался, сколько, по его мнению, нам еще предстоит идти. Он рассмеялся.
– Устал?
– Есть немного, - признался я.
– Не горюй, еще пару дней придется топать.
Кубинский лейтенант ошибся. У нас оставалась всего одна ночь пути. Но вот потом...
Если бы мы продолжали двигаться по прямой, то на нашем пути непременно оказались более-менее крупные поселки, как следовало из достаточно подробной карты, имевшейся у Серхио. Но мы забирали к востоку и обходили населенные пункты стороной. Поиск планировался свободным, то есть, определенной точки, до которой нам необходимо было добраться, не устанавливали. Юаровские солдаты появлялись в этом районе нерегулярно, и приходилось надеяться только на удачу, потому что даже предположительно мы не знали, где могут находиться посты противника.