Спасти обязан
Шрифт:
Несмотря на экзотические условия, я старался не прерывать своих занятий. Поднимался пораньше, пока все спали и дневная жара еще не успевала упасть с безоблачного неба и полчаса разминался, нанося удары в пространство. Часовые смотрели на меня с изумлением и восхищением. Пить водку и играть в карты по вечерам не хотелось. Я записывал дневные впечатления в дневник, который взялся вести по приезду в бригаду, а потом читал. В Джамбе по моей просьбе кубинцы притащили из библиотеки стопку книг на испанском. Но попросили непременно вернуть.
По выходным советники выезжали на пикник. Охлаждали водку в холодильнике, грузили снедь в один из двух имевшихся «УАЗов» и отправлялись на речку. Там любители рыбной ловли закидывали самодельные удочки, терпеливо ждали, когда клюнет. Впрочем, рыба в Кувелае была. Какая-то экзотическая, но вполне съедобная. Из знакомых имелись только сомы, достигавшие порой приличных размеров. Когда не клевало и терпение кончалось, кто-нибудь шел к машине, доставал колбаску взрывчатки, куски бикфордова шнура и алюминиевые карандашики взрывателей. Глушить рыбу лучше всего было именно взрывчаткой, а не гранатами, вопреки распространенному мнению. Раздавалось два глухих удара, вздымались над поверхностью столбы воды и тут же из кустов на противоположном берегу высовывались возбужденные лица солдат. Анголане вечно были голодны, и каждый носил с собой рогатку, чтобы подстрелить зазевавшуюся птичку, потому что за расход патронов наказывали - заставляли рыть ямы под землянки в твердой, как камень почве.
Мы одобрительно махали руками, и солдаты сыпались в воду. Всплывшую крупную рыбу они бросали на наш берег, а мелочь забирали себе, за труды. На фронте было затишье. Бригада жила размеренной, повседневной службой. Но в конце первого моего месяца в Кувелае произошло чрезвычайное событие.
Глава 16
В дверь осторожно постучали. Я тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и сказал:
– Да! Войдите!
На пороге появился Стас. Он показался мне немного смущенным. Прошел в угол и сел на стоявший там стул с резной спинкой. Я остался лежать, с интересом ожидая, когда он заговорит. Стас откашлялся, не спеша, закурил. Видно было, что предстоит какой-то неприятный разговор, и Стас оттягивает его изо всех сил. Из некоторого садистского удовольствия я не торопил. Наконец он не выдержал.
– Слушай, ты не знаешь, что с Настей произошло?
– А в чем дело?
– поднял я брови.
– Ну, понимаешь, она какая-то не такая.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы с ней, как бы это сказать... давно знакомы.
– То есть, спите, - уточнил я.
Его моя прямота немного покоробила. Но отрицать очевидное было бы глупо.
– Да, случалось.
Я начал догадываться, в чем тут дело.
– А теперь, надо полагать, она тебя прогнала.
Он сокрушенно вздохнул. Потом поднял на меня взгляд.
– У вас с ней ничего не было?
Какого черта, подумалось мне. Настя ничего ему не рассказала, а с какой стати я буду правду выкладывать?
И отрицательно покачал головой. На душе скребли кошки. Стас, в принципе был неплохим парнем, иначе его не взяли бы в спасы. А теперь в нашей маленькой группе, сведенной вместе чрезвычайными обстоятельствами, могла запросто образоваться трещина. Только этого еще не хватало! Где появляется женщина, там обязательно что-нибудь дурацкое происходит. Надо будет с Настей переговорить, чтобы она парню голову не морочила. Хотя бы в нынешнем своем обличие.
Я постарался успокоить Стаса разговорами о том, что дело нам предстоит трудное, понадобятся все силы. Да и девушка чувствует себя не очень удобно в чужом теле. В действительности я совсем не был в этом уверен. Но коллегу моего объяснения удовлетворили и успокоили. Святая простота! Вечно мы ищем простых решений, хотим, чтобы нам все объяснили, разложили по полочкам. Тогда и будет покой в душе. А если не объяснят и не разложат, то будем страдать и маяться. Оно нам надо?
Мы еще немного поговорили со Стасом о том, как будем действовать в Чечне. Прижав палец к губам, я показал ему жестом, что в комнате могут быть подслушки и откровенничать не стоит. Он понял, и разговор наш касался только общих мест. Стас рассказал, что он действительно воевал в Грозном и вообще на территории республики. Знал он тамошние места достаточно хорошо, и я порадовался, что взял его в нашу команду. Неизвестно, как повернутся обстоятельства, знакомый с местностью человек может очень пригодиться. Тем более, со спасовской подготовкой.
Беспокоил меня только один аспект нашего будущего вояжа. О нем не было известно никому. И в первую очередь - Мусе. Нам предстояло ехать в буквальном смысле в никуда. Я не знал, где хранились эти проклятые чемоданчики. В момент перехода информация о местоположении хранилища осталась в мозгу клиента и теперь извлечь ее оттуда было невозможно. Не обращаться же к Хромову и его соратникам: «Люди добрые, повторите полковнику, куда спрятали компактные ядерные устройства!»
Муса ни в коем случае не должен был знать о моей некомпетентности. Да и коллегам говорить пока не стоило. Оставалась скромная надежда, что на месте, когда пересечем границу с Чечней, память проснется и подскажет, куда именно надо ехать.
Ужинали мы втроем. Лакей доложил, что хозяин отбыл по делам и просил его не ждать. Ну что же, нам было только легче в его отсутствии. Некоторая натянутость в отношениях Насти и Стаса сохранилась, но видно было, что они заключили какое-то мирное соглашение и стараются его придерживаться. Вот и славно, решил я. Но с Настей все же поговорить следовало.
Однако разговора не получилось. Когда я после ужина заглянул к ней в комнату и осторожно повел речь о том, что надо исключить этот любовный треугольник из наших отношений, чтобы не вредил делу, девушка сначала заверила, что обузой она не будет, станет помогать изо всех сил, а потом послала меня подальше открытым текстом. Когда я, ошарашенный, вылетел за дверь, мне показалось, что Настя плакала, уткнувшись в подушку. Может, только показалось. На следующий день Муса все еще не вернулся. Мы слонялись по дому в ожидании. Я забрел в библиотеку, вытащил романчик Кинга, попросил лакея принести пива похолоднее, и погрузился в чтение. Чем занимались остальные, меня не интересовало. Все было обговорено, чего воду в ступе толочь?
К ужину, наконец, явился Муса. Он был оживлен, даже пытался шутить. Мы поняли, что сейчас последуют окончательные инструкции. Хозяин стола промокнул губы салфеткой, отложил ее в сторону и удовлетворенно потер ладони.
– Как я понимаю, вы готовы действовать? Вот и отлично. Вылетаете завтра. Чтобы не привлекать внимания, в Крестополь полетите обычным рейсовым самолетом. В аэропорту вас встретят. Предоставят подробные карты, качественный транспорт. Мои люди полетят вместе с вами. И из Крестополя двинетесь все вместе дальше.
– А оружие?
– подал голос Стас.
Муса развел руками.
– Вот оружия вам не полагается. Мои ребята будут вооружены, а вы в случае необходимости действуйте голыми руками. Поймите, зачем неприятности, если машины остановит и обыщет милиция, которой там сейчас чрезвычайно много. Моих людей и то вооружат только на границе с Чечней. Но в республике они будут под моим прикрытием, а если вас с оружием задержат тамошние власти или, не дай Бог, люди какого-нибудь независимого полевого командира? Убьют ведь, и хорошо, если сразу, на месте. Так что, не обессудьте, пулемета вам, ребята, я не дам.