Спасти обязан
Шрифт:
Его ввели в зал. Стас был таким, как всегда, ведь захватили в собственном теле. Стоял, набычившись, одетый в подобие джинсового костюма, что вполне могло служить здесь тюремной униформой. Как в Америке. Нас он узнать, конечно, не мог. А вот Мусу знал, точно. Глаза у Стаса сузились и потемнели. Он сделал шаг вперед, но широкоплечий парень кавказского типа, что привел его сюда, придержал за плечо. Тут я обратил внимание, что руки нашего коллеги скованы сзади наручниками.
– Немедленно снимите железки!
– повернулся я к Мусе.
– Не так быстро, - улыбнулся он.
– Господин Никитин уже показал себя во всей красе. Согласитесь, вы ведь люди неординарные. Мне совсем не хочется, чтобы он здесь стал демонстрировать свои способности. Сначала поговорите с ним, успокойте.
Вежливая, вроде бы, речь. Но сказано было с тихой силой и плохо скрытой угрозой. Он все же оставался бандитом.
Настя молча встала и подошла к Стасу. Положила ему руки на плечи (он при этом попытался отпрянуть, но она не дала) и стала что-то шептать на ухо. Так продолжалось несколько минут, а я в это время не то, чтобы терзался ревностью, но чувствовал себя несколько неуютно. Ведь мог понять и раньше, что у нее с этим красивым мощным парнем что-то было, но не задумывался, времени не хватало. «Ну и что, - повторял я себе, - ну и что, взрослые люди». А сердце все-таки немного щемило.
Лицо Стаса во время тихой речи Насти менялось поразительно - от некоторой брезгливости к недоверию, потом стало ошарашенно-радостным и, наконец, спокойным и серьезным. Он кивнул и вслух сказал:
– Хорошо, я все понял.
– Снимите наручники!
– велела Настя охраннику.
Тот вопросительно глянул на шефа. Муса спокойно покивал.
– Да, да, сними. Теперь можно.
Стас, потирая запястья, присел к столу рядом с Настей. Посмотрел исподлобья, без спроса налил себе в стакан на треть коньяка, медленно выпил, выдохнул воздух и потянулся за сигаретой. Муса благосклонно наблюдал за этим произволом. Прикурив, бывший пленник мафии выпустил вверх струю дыма и, наконец, посмотрел на всех нас.
– Ну, господа хорошие, чем обязан?
Настроение его улучшилось на глазах.
Со Стасом я тоже не был как следует знаком. И даже не подозревал, что между сотрудниками нашего Центра могут быть тесные отношения, такие, как у него с Настей. Сердце снова легонько кольнуло.
Сейчас он явно считал меня таким же бандитом, как Мусу. Ну, в крайнем случае, подручным. И немудрено, выглядел я достаточно солидно. Настя хихикнула.
– Балда, это же Глеб!
К чести Стаса нужно сказать, что лица он не потерял и челюсть от удивления не отвесил. Сказал только раздумчиво:
– Ах, вот как... Н-да, ну конечно, сразу можно было сообразить. Ты тоже на вызове был?
Вопрос чисто риторический и я промолчал. Муса легонько прихлопнул ладонью по столу.
– Что ж, вот мы все и в сборе. Хотите есть?
– обратился он к Стасу.
– Не мешало бы. В вашем узилище кормят отвратительно. А главное - скудно.
Муса сделал знак лакею, стоявшему у дверей. Тот кивнул и исчез. А мы продолжали курить, потягивать коньяк и рассматривать друг друга. Хозяин стола ничуть не нервничал из-за непредвиденной задержки. Наслаждался сигарой, рассеяно улыбался и думал о чем-то своем.
Наконец принесли обед для Стаса. Он плотоядно улыбнулся при виде подноса с тарелками и блюдцами. Похоже, и вправду изголодался. Набив рот, сам же и предложил:
– Давайте поговорим. Мне это совсем не помешает.
Настя приглушенно фыркнула. Видимо, за столом появился еще один клоун. Не обед, а цирк. Однако меня это не раздражало.
– Поговорим, - сказал Муса.
– Введите своего коллегу в курс дела.
Я, как сумел, ввел. Без особых подробностей, только главное. Не забыл упомянуть, почему мы вынуждены участвовать в рейде. Ни на минуту не сомневался, что Стас пойдет с нами. И не только из-за Насти. Просто спас людей в беде не бросает. Немного громкие слова, но что поделаешь, если так оно и есть?
Стас выслушал, помолчал, запил коньяком очередной кусок мяса и оправдал мои надежды, то есть, согласился. Как я понял, он отнюдь не страдал «чеченским синдромом», не кричал во сне от ночных кошмаров и был готов повоевать еще, раз уж случай подвернулся. Конечно, не все так просто было в его согласии, наверняка ведь, хитрая морда, свой вариант принялся набрасывать. Тем лучше, когда придет время, просто сведем все наши планы воедино. Муса не дурак, просчитывает, где мы его можем кинуть. Но считает, и не без основания, себя хозяином всех козырей. Это на текущий момент. А что дальше будет - время и обстоятельства покажут. Мы потерпим.
Оставалось обсудить некоторые детали. К примеру, документы для меня. Полковничьи остались в больнице Крестополя. А с его лицом моим паспортом воспользоваться было затруднительно. Ну, и прочие мелочи. Для Мусы проблем ни в чем не существовало. К концу следующего дня он обещал все решить и представить остальных членов команды, отправляющейся в Чечню. Точнее - надзирателей. Получив твердые заверения, что с его пленниками из Центра за время нашего отсутствия ничего не случится, мы откланялись и ушли к себе. Настя позвала Стаса в свою комнату, мне приглашения не последовало. Ну что же, ее право. Я бухнулся на постель, закурил и уставился в потолок. Гадать о том, что ждет нас в рейде, сейчас не имело смысла. Что будет, то и будет. Трудности надо преодолевать по мере их возникновения. Но вспомнился мне один более-менее подобный поход. Я был моложе, глупее, и даже представить себе не мог, что, сделав первый шаг, просто обязан буду сделать следующие...
Глава 15
Еще в школе выяснилась моя склонность к иностранным языкам, поэтому на семейном совете решено было, что лучше всего такому обормоту поступать в иняз. Какой-нибудь технический вуз я бы просто не осилил со своими тройками почти по всем предметам. Возражений с моей стороны не возникло. Иняз, так иняз, какая разница. Даже престижно в какой-то мере. Я действительно в то время был порядочным разгильдяем, не интересовался ничем кроме «Битлз» и фантастики.
Но с первого раза поступить не удалось. Экзамены сдал, немецкий даже с триумфом. Не хватило двух баллов до проходного уровня и пришлось вернуться домой не победившим, но и не побежденным, так сказать, на щите. Разозлившиеся родители заставили искать работу, чтобы не болтался год без дела. А я из упрямства выискал что похуже - обувную фабрику. И корячился потом на конвейере, проклиная себя, придурка. Но плюнуть и уйти не позволило все то же упрямство.
А на следующий год поступать не пришлось. Совершенно неожиданно пришла повестка из военкомата и загремел я в армию, аж в Туркмению. То еще времечко, до сих пор с дрожью вспоминаю. Все было: и сортиры драил, и полы мочил, и из кухонного наряда месяцами не вылезал. И «деды» били. Тогда и понял, что в этой жизни очень важно быть сильным и здоровым. Все свободное время, которого на втором году службы стало немного больше, качался разными железяками. Тут еще появился приятель-узбек, вопреки анекдотам парень очень умный и начитанный. Окончивший к тому же институт и попавший в армию по недоразумению. Рашид обладал еще одним несомненным достоинством. Он знал карате, редкое тогда и практически запрещенное. Мне удалось уговорить его заняться со мной. Рашид нехотя согласился, потом вошел во вкус такой педагогики и взялся всерьез. А я за это всячески защищал его от поползновений дедов и вечных нарядов. На задворках части имелся небольшой спортзал, который не спешили ремонтировать. Мы залезали туда через окно и тренировались до одури. Доставалось мне очень сильно. Рашид считал, что новичка жалеть нельзя - потом крепче будет. Я тоже так думал, но ведь больно же! Служить моему сенсею предстояло год, как имевшему высшее образование, но демобилизовался он раньше - в Ташкенте у него родился второй ребенок. Расставались с сожалением. Я к тому времени уже кое-что умел - оказался способным учеником. Далеко не все, но многое. В боевых искусствах можно и нужно совершенствоваться всю жизнь.