Спасти Осень
Шрифт:
— В чём дело?
— Всё нормально, — рассеянно сказал мужчина. — Так, стоп. А я принёс из саней вторую сумку?
— Ты как зашёл, сразу её возле постели поставил. Что с тобой? Устал? Хочешь, я тебе голову помассирую?
— Не знаю, — странно ответил Ракх. Посмотрел на меня мутным взглядом и слабо улыбнулся: — Прости. Я действительно измотан дорогой. Не одних летов мороз утомляет.
— Тогда давай поскорее ляжем в кровать. Снег пришёлся весьма кстати — можем дрыхнуть хоть до обеда!
— Отличная идея, лисёнок. Это будет для меня величайшим наслаждением.
Мы умылись и помогли друг другу раздеться, чтобы в обнимку улечься на неширокой, но мягкой постели. Мне не думалось ни о чём, кроме отдыха. Было тепло и пушисто, словно снег превратил гостиницу в нору, и мы, подобно зверям, впали в спячку до самой весны, до первых цветов, до того мига, когда солнце обретёт силу…
Глава 18_2
Снег шёл целых три дня, и всё это время мы почти не покидали гостиницу. Лично мне нравилось проводить время в компании летов, но по Ракху было сложно понять, что он чувствует. Снова повязка на глазу, снова молчание, снова о чём-то размышляет. Правда, бывали у нас и замечательные вечера, когда мы сидели бок о бок, и каждый занимался любимым делом. В этом мы с Ракхом были похожи: два скряги, которые трясутся над своими сокровищами, только для Ракха это были зелья и ингредиенты, а для меня — семена. Мы перебирали сундучки, и я замечала на лице мага такое же выражение, что было на моём: тихого, радостного удовольствия. Порой Ракх спрашивал у меня о тех или иных семенах, и я вдохновенно рассказывала о деревьях, мохнатая кора которых могла использоваться для изготовления шуб, о кустах со звенящими ягодами, или стройных розовых пихтах, хвоя которых была лечебной и при заваривании превращалась в прекрасный кисловатый напиток. Сам маг также охотно отвечал на мои вопросы, показывал сморщенные красные грибы, мечущиеся в склянках тьмушки, порой просил помочь распутать червяков. И было нам хорошо и спокойно, и время шло неспешно, будто давая возможность запомнить каждое счастливое мгновение.
Аник тоже был совершенно счастлив. Мне даже завидно стало, как легко и беззаботно у него всё получилось с Ялой. Поначалу приглядывающаяся, девушка вскоре сдалась настырным ухаживаниям лета, и они почти всё время проводили вместе — читали книги, о чём-то весело шептались по углам, выходили на улицу поваляться в снегу, а ещё охотно помогали ухаживать за Кари, даже пели парню колыбельные, отчего он хрипло смеялся и, быстро устав, засыпал с улыбкой на губах.
Я радовалась за лета, и думать не думала о том, чем может завершиться его с Ялой знакомство. Они оба были хотя и очень юными, а с чувствами не игрались. И вспоминать, как Аник покупал любовь в столице, мне не хотелось…
Когда снег наконец-то кончился, Ракх предложил прогуляться. Я чувствовала, что мы ушли из гостиницы неспроста, и точно: мужчина хотел поговорить. Он начал с того, что поругал погоду, потом спросил, как я себя чувствую (лихорадка была опасна для всех, и, узнав о ней, нас даже могли выгнать из гостиницы, но Ракх уже на второй день придумал специальное сдерживающее зелье, которое ребята разбрызгивали по комнате, не давая заразе просочиться за дверь), а потом перешёл к главному.
— Я уже говорил, что должен отправиться в пещеру. Хотел Аника взять, но теперь его разве оторвёшь от Ялы?
— Он поедет, будь уверен. Тем более если вы договорились заранее.
Ракх покачал головой.
— Разговора о помощи не было.
— Тогда возьми меня!
— Нет. Это опасное дело, Роза. Не стану я тобой рисковать.
Меня немного сердила подобная забота, хотя было ясно всем: проку от меня не будет.
— Я ведь не маленькая, Ракх. Могу и сама принять решение — идти или остаться. Хотя, конечно, не посмею навязываться.
— Прости, Роза. Я не потому завёл этот разговор, что желаю твоей помощи. Просто напомнил о том, что скоро нам придётся расстаться.
Он сказал это каким-то странным голосом, и у меня тревожно ухнуло сердце, однако уточнять что-либо я побоялась.
— А сколько ещё мы сможем здесь оставаться? Хотелось бы долечить Кари.
— Он удивительно быстро поправляется, — отозвался Ракх. — Так что не больше недели. Мне как раз следует дождаться нужного цикла Большой луны.
— А у нас их называют Старшей и Младшей, — улыбнулась я. — И, кстати, в разные мгновения их жизни по-разному растут растения… Ты что?
Он снова о чём-то задумался, и был таким напряжённым и хмурым, что я ощутила тревогу.
— Ничего. Просто мысли.
— Поделись, — осторожно предложила я. — Ты ведь знаешь, что я никому не расскажу…
Ракх тихо вздохнул.
— Прости, не могу. Я доверяю тебе больше, чем кому либо, но я никому не доверяю всецело.
Мне было и обидно, и неприятно услышать это, но настаивать я не посмела. И вдруг мужчина резко обернулся, будто увидел кого-то, и в следующий миг приказал:
— Оставайся здесь!
Я не послушалась. Мне казалось, что в любом случае смогу помочь. Правда, бегал маг куда быстрее, и, когда я завернула за угол, моим глазам предстала удивительная картина: Ракх раздавал оплеухи какой-то высокой даме в шикарных мехах и с красивыми белокурыми локонами. Дорогие одежды мешали женщине защищаться как следует, и я, обычно всегда принимавшая сторону мага, всё-таки решила незнакомке помочь.
— Ракх, стой! Что ты творишь?
— Демоны огня, не вмешивайся, Розана! — отозвался он сердито. — Я ведь приказал тебе стоять на месте!
А женщина между тем поднялась из снега, уперла руки в боки, и, сердито поглядев на Ракха, приятным баритоном выдала:
— Ну и где теперь прикажешь искать мой медальон, балбес?!
— Не мои проблемы, — отозвался Ракх. — Сам виноват. Ты ещё легко отделался.
— М… — только и удалось выговорить мне.
— Добрая госпожа, возможно, ты мне поможешь? — улыбнулась мне «женщина». — У меня на шее была золотая подвеска…
— Вы кто? — не в силах сдержать ответную улыбку, спросила я.
— Барви. Друг этого неуравновешенного болвана.
— Да уж, друг, — отозвался Ракх хмуро. — Какого тёмного духа ты попёрся в Осень?
— По делам, — отозвался мужчина, пытаясь в полумраке разглядеть что-то средь белой каши.
— У вас локоны потемнели, — решила сказать я.
— О, благодарю. Сбился колдовать. — Он поморщился: — Хватит меня прощупывать, Ракх, я чист! Помогай лучше, всё равно ведь обратно в гостиницу вместе пойдём.
Колдун пробормотал какие-то слова на стеакском, огляделся, и указал за фонарный столб:
— Там.
Я не успела и глазом моргнуть, как женщина превратилась в мужчину — высокого, светловолосого, приятного лицом. Одет он был почти как Ракх — в чёрный плащ и высокие чёрные сапоги.
— Не хочешь мне руку пожать?
— Был бы благодарен тебе, — с тихой яростью отозвался колдун, — если бы ты растворился в воздухе тотчас.
— Ну, не кипятись… — начал было Барви, но Ракх так сверкнул глазами, что я вздрогнула.