Специалист по выживанию. Том 2
Шрифт:
Курсор в виде стрелки развернул небольшое приложение. Как менее важный прибор Верблюд завёл сигнал с сейсмодатчика прямо в компьютер. Так проще и дешевле. Ну да, это точно он.
Сейсмодатчик, как и многое другое, Верблюд купил на складе Риха Нибулина, да будет земля ему пухом. Ждать чудес от одного единственного сейсмодатчика не стоит. Но, всё же, он не просто зафиксировал толчки в земной толще, но и сумел определить направление. На левом мониторе Верблюд развернул электронную карту Гаочана и его окрестностей. Очень похоже на то, что на мегаполис всё же упала бомба. Правда, не ядерная, а обычная. Другое дело, что на Ксинэе даже так называемые
Засечь направление и прикинуть по карте, Верблюд перевёл взгляд с центрального монитора на левый. Особой точности и не требуется – эпицентр взрыва находится где-то на северо-востоке от убежища. А в этом направлении только две достойные цели для стратегических неядерных сил – правительственный комплекс на острове Тихнан и Сегарская военно-морская база на берегу Сегарского залива. Хотя, если прикинуть, то правительственный комплекс гораздо более вероятная цель.
Верблюд откинулся на спинку стула. Что ещё можно сказать? Только одно – началось. Это уже не кибератака и уличные беспорядки, это уже прямая агрессия.
В пару кликов Верблюд вывел на центральный монитор изображение с видеокамер, что смотрят на площадь Блошиный рынок. Никого. Вообще никого не видно. Люди будто почуяли неладное и попрятались кто где. А если послушать радио?
Лёгкий щелчок по переключателю, радиоприёмник тут же ожил, но из динамика опять выплеснулись треск и свист помех. Верблюд крутанул ручку настройки.
– …ать на площади. Кто может…
Кто и что может вновь утонули в помехах.
– …ёт господь наш на помощь нам. Да спасёт он праведников и покарает грешников. Братья…
Верблюд вновь крутанул ручку настройки. Ещё только религиозного бреда для полного счастья ему и не хватало. Конец света – очень серьёзный стресс для психики. Как говорится, каждый сходит с ума по-своему.
Колёсико настройки медленно прощупывают эфир. Из динамика время от времени вылетают обрывки слов, какие-то сигналы и шифры. В эфире творится чёрт знает что и с боку бантик, даже два бантика. Верблюд улыбнулся. Вполне возможно, что сейчас во всю полыхает война между системами РЭБ. Просто радиостанции, у которых нет специальных защит, походя глушат.
Диапазон частот постепенно спустился до ФМ. На этих волнах если что и можно поймать, то только местные радиоисточники.
– …ит Трескун! Если вы меня слышите, значит вы ещё живы!
Пальцы ещё чуть-чуть подкрутили настройку туда-сюда, голос какого-то там Трескуна зазвучал несколько чище и громче.
– Для тех, кто только что присоединился ко мне, сообщаю – я сижу на крыше небоскрёба на Танарской улице. Мне от сюда до хрена что видно.
Верблюд скосил глаза. Танарская улица, это остров Тихнан, самый деловой район Гаочана. Там как раз полно высоток в сотню этажей и более.
– Буквально несколько минут назад правительственный комплекс на острове Тихнан приказал долго жить. Федералы шарахнули по нему чем-то мощным, но, слава богу, не радиоактивным. Столб пыли похож на дым огня, только серый. К слову, пожары в Гаочане почти прекратились. Всё, что только могло сгореть, уже сгорело. Да здравствуют железобетонные джунгли, сограждане!
Голос Трескуна дрожит от возбуждения. Очень похоже на то, что он пьян, а то и хуже – под кайфом. Зато, по крайней
– Федералы пытались грохнуть заодно и военно-морскую базу, только ни хрена у них не получилось. Офигеть! Я видел грандиозное шоу. Вояки в синих штанишках отбились! Они применили то ли ракеты, то ли лучи смерти, то ли заклинания Вуду. Но в небе над базой славно бабахнуло!
Трескун и в самом деле трещит не переставая. Новостей как таковых нет. Чокнутый радиолюбитель просто озвучивает то, что видят его глаза. Ну а так как он засел высоко, то и видит он много чего.
– Кибератака вырубила во всём Гаочане свет. «Великое затемнение» плавно переросло в конец света. Кто только мог, тот уже смотался из Гаочана. Хотя нет, вру – буквально на соседней улице какие-то придурки самозабвенно палят друг в друга из дробовиков. Федералам наш Гаочан больше нахрен не нужен! Мы и сами прекрасно перестреляли друг друга! Какой теперь прок тратить кучу нестабильных изотопов на наш грешный город? Да здравствует новая железобетонная пустыня! Да не вырастут не ней ядерные грибы! Да не покроется она радиоактивным пеплом!
Трескун трещит и трещит. Хоть бы смачивал горло время от времени, или хотя бы закусывал. Верблюд усмехнулся, если только у Трескуна осталось чем смазать и закусить. Впрочем, ему недолго осталось сотрясать эфир словесным поносом. Верблюд скосил глаза, в правом нижнем углу монитора отражается зловещая дата: 13 сентября 8313-ый год. Иначе говоря, тринадцатый день тринадцатого года. Именно в этот день заканчивается время на подготовку к выживанию в выделенной локации и начинается новый отсчёт, но уже на полгода.
Радиоприёмник сдвинут на край стола. Трескун продолжает трещать, повторять одно и тоже по пятому и десятому разу. Ну и пусть. Хоть какие-то глаза и уши в большом внешнем мире. Из кладовки с запасами продовольствия Верблюд принёс бутыль воды и большую упаковку картофельных чипсов с сыром. Так-то работать надо, чистоту навести, учёбой заняться, но не хочется. Совсем-совсем не хочется. Как-то несолидно встречать конец света с веником в руке.
Первый хрустящий кружок картофеля со вкусом сыра упал на язык. Верблюд принялся механически жевать. Его накрыло очень странное ощущение. Будь он в реальности, то мог бы смело заявить, что чувствует себя как в компьютерной игре. Но в том-то и дело: он и в самом деле в компьютерной игре. Сознание с трудом воспринимает происходящее как компьютерную игру. Память с большой неохотой вспоминает, что да, до Гаочана, Зинганана и «Антикварной мастерской» у него была другая жизнь в другой реальности. Верблюд свернул с бутылки пластиковую пробку. В той другой реальности он был инвалидом, у которого напрочь не работали ноги, а правая рука едва-едва шевелилась. Но это было практически три года тому назад. Верблюд закинул в рот сразу два кусочка хрустящего картофеля. Человек устроен так, что быстро и охотно забывает самое неприятное, о чём меньше всего хочется думать.
Потянулись часы ожидания. Минуты, словно вода, принялись уходить в песок. Одно плохо, Верблюд принёс из кладовки уже четвёртую пачку с картофельными чипсами, эти часы никак нельзя назвать томительными. Внешние видеокамеры показывают мир рядом с убежищем. Трескун почти не замолкая трещит и трещит. Верблюд несколько раз крутил настройку, но ничего конкретного так и не поймал. Кажется, будто большой пребольшой мир и в самом деле затаился и приготовился к худшему, к самому худшему, к концу света.