Спецификация идитола(Прозроман ускоренного типа)

Бобров Сергей Павлович

Ральф почувствовал какое то странное ощущение, будто он стоит на стеклянной скамеечке, около электрической машины… обернулся и увидел преследователя. Осия! Он послал ему навстречу заряд годный на три небоскреба.

Колоссальный шар огня возник на месте погони. Ральф вздохнул облегченно, но вдруг увидел, как из пламени вынырнул человек, верхом на какой то стрекозе. Человек несся вперед — за ним, за Ральфом, а на фоне бушующего в пространстве пламени видны были угрожающе-исступленные жесты этого человека.

Ральф ринулся вверх, и тот тоже. Ральф пустил заряд Идитола в море под преследователя — и тучи пара, воды и дыма ринулись ввысь. На секунду преследователь исчез.

И вот он снова вынырнул из пара и дыма и несся за ним, за анархистом Ральфом, чтобы сжечь его живым, этот чудовищный, неуязвимый человек, — который несется на своей стрекозе быстрее чем Ральф и догоняет его.

Он несется все вперед и вперед в столбнячно-застывшей позе: — протянув вперед расставленные пальцы правой ладони, — чтобы схватить Ральфа.

50

Тысяча шестьсот шестьдесят два

Председатель Второго Большого Синдиката Горючего сидел в столовой, пил Нюи и принимал поздравления. Наконец то они свалили этих проклятых бекасов. Знаете, даже наши враги довольны. Можно полагать, что и бекасы сами довольны. Наконец то в стране наступит успокоение. Это было что-то невозможное. Все измучены в конец. Дороговизна, почти голод. Транспорт начинает пошаливать. Телеграммы запаздывают.

Да это было что-то неслыханное. Теперь все-таки можно сказать: они держались молодцами, эти бекасы. Но было вовсе глупо, если бы какая-нибудь БКА могла переиграть Осию! Это просто было бы глупо и больше ничего.

ВБСГ был согласен с этим. Теперь можно потихоньку снизить их акции. К этому уже приступлено. Он как раз дожидается человека с биржи. Он должен сейчас появиться.

Теперь все пойдет, как по маслу. Газеты успокоятся. Социалистам прижмем хвост так, что они и забудут о своих разглагольствованиях.

Да, это было горячее дело…

Можно радоваться, что оно все таки…

Маклер ВБСГ вбежал в комнату и остановился.

— Ну, как дела? — спросил сочным голосом ВБСГ, прихлебывая свое Нюи.

Маклер плюхнулся на стул.

— Наши акции вскочили еще на двести процентов!

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Идитол пойман

Пусть нас, рыцарей ночи, не зовут дневными грабителями, пусть мы будем лесничими Дианы, кавалерами ночного мрака, любимцами луны; пусть говорят, что мы люди правые, потому что нами, как и морем, правит наша благородная и целомудренная повелительница — луна, под покровительством которой мы грабим.

Шекспир

51

Плебс продолжает бунтовать

После истории с «амьенцами» дела рабочих здорово пошатнулись. Знаем мы этот социализм, — когда вы подливали невинных людей вашим Идитолом, это тоже был сорт альтруизма, да? Рабочие, не знавшие в чем дело, пробовали уверять, что это просто Осиина провокация, что «Петр Амьенский» собрал около себя бродяг, что, в конце концов, рабочие просто попадают между молотом Осип и наковальней БКА… Эти «отговорки» не производили никакого действия. Убийства не могут быть оправданы… если они не производятся властвующим классом. Да-с, не могут — и все тут! А кто думает иначе, того бы, — …засим следовало энергичное подмигивание в сторону. А иногда револьверы и ножи. И довольно часто это было.

В этой каше, затеянной Осией на погибель трудящемуся народу, разобраться не было никакой возможности. Секретари союзов пожимали плечами и предлагали «потянуть» сколько возможно. А слухи шныряли по фабрикам, лезли в цехи и мастерские. Информация страдала жестокой неотчетливостью. То на заводе

появлялись людишки, которые соблазняли народ будущими благами большой стачки, которую начнут они после того, как свергнут Осию, ибо надо начинать с самого трудного, а за этим магнатом горючего мир эксплоататоров уже не имеет никого ему равного. За ними с мучительной внезапностью и решительностью появились иные: то были люди, окраска коих изо дня в день, из недели в неделю приобретала все более решительный и роковой для кого то характер. Они то думали, что этот роковой привкус и решит дело в их пользу, но не все в этом были уверены. Забастовки росли группами и пачками. Внезапный порыв вдруг останавливал сотню тысяч народу. Были заводы, которые стояли уже пятый месяц. На них началась уже какая то мерзость запустения, сторожа бродили вкруг пустых зданий с незаряженными ружьями. Некоторые рабочие поглядели, повздыхали, уехали. Стоит и стоит завод, — как будто никому и дела нет. На некоторые же из забастовок фирмы и правительство обрушивались с невероятной жестокостью. Это подымало новые стачки. Это вызывало крутую поножовщину.

Те, кто пробовал вдуматься в происходящее и подбирали материал, раз за разом обнаруживали, что история эта имеет какие то свои законы, что стачки вспыхивают в известной последовательности, что синдикат, владеющий группой фабрик заедается стачками так, что хуже бы и выдумать невозможно. А тут еще какие то крушения поездов, целые маленькие революции с «временными правительствами», «время» которых считалось днями. Маленький городок вдруг потрясался грандиозной стачкой, и два дня все ходили именинниками, — вот теперь «они» узнают. Но по городу начали шнырять люди, которым казалось этих именин маловато. Захватывайте фабрики! Драка, кровь, пожары, — фабрики захвачены. Мало, — захватывайте власть; кровь, — поджоги, пулеметы, аэропланы и все такое: — власть захвачена. Мало! — …вот тут то и началось самое серьезное, а тогда появлялись озверевшие войска, которые мало были расположены к сантиментам, так как и им приходилось туго.

Крах бекасов должен был что то подытожить. Ничего он не подытожил! Опять и опять лезли бекасиные социалисты с маленькими денежками: — тысячу, там другую — здесь: держитесь товарищи, и Осия недолго протянет!

А Осия словно очумел: — казалось, враг разгромлен и Осия может почивать на лаврах, — но Осия еще пуще рвал и метал. На своих бастующих он обрушивался с неистовыми репрессиями, доводя народ до одурения, — чужих распалял и нагонял на них те же войска в конце концов. Что ты будешь делать! — а осторожные люди рассматривали биржевые бюллетени и не без ужаса видели, как связанные с Осией акции лезли да лезли: — это добром не кончится.

А чем это по вашему кончится?

52

Бразильский Флорин пробует ориентироваться

Серый человек почесал за ухом.

— Не знаю, — сказал он агенту Брафлора, — выйдет ли что. Он очень занят.

Но Брафлор привез такие сигары, что дух захватывало. Ну и сигары. Серый человек подумал и сказал:

— Обождите ка… — и исчез.

Агент Брафлора огляделся. Наконец то он добрался до этих мест. Десять человек сразу выгнали на это дело. Это были лучшие силы Монса, Стифлэта и прочих добрых учреждений, заинтересованных в деле. Брафлор ставил последнюю ставку. Войну пришлось кончать и связанная с нею неразбериха тоже кончалась, — а этого Брафлор боялся больше всего. Раз все будет ясно, ему не останется ничего другого, как собрать кредиторов и поговорить с ними по душам, — а видали вы когда-нибудь хоть намек на душу у кредитора?