Спецкор. Любовь и тигры
Шрифт:
‘Дорогая Ди, ты очень расстроила свою маму, променяв работу в престижном журнале на эту дикую планету. Я понимаю, что на то и дана молодость, чтобы к чему-то стремиться и совершать глупости, но это все же слишком! Конечно, дорогая, ‘лучше быть первым в провинции, чем вторым в Риме’. Только пойми, милая — мама за тебя переживает. Как ты там среди этой ужасной дикости, кровожадных зверей и грубых мужчин? Тебе обязательно нужна защита, хотела сделать тебе подарок на день рождения, но твой опрометчивый отъезд смешал все мои планы. Зато теперь мое сердце будет спокойно, хотя все равно оно разбито твоим поступком.
Искренне любящая тебя, моя
твоя безутешная мама.
P.s. А правда, он душка? Такой редкий окрас — все мои подруги были просто в восторге!!!’
Мир в очередной раз встал на ребро и закачался. Стараясь мыслить позитивно, попробовала отстраниться от ситуации. Значит, Кроха — кадавр! А что такого я знаю о кадаврах? Последнее достижение генной инженерии, дружно преданное анафеме всеми мировыми религиями, как ‘богопротивное смешение человека и зверя’. Кроме того, получение кадавра требует огромного труда и таких больших денег, что позволить его могут лишь очень богатые люди. Такие, как мама, к примеру.
По сути, это действительно гибрид человека и животного, зародыш которого вынашивается суррогатной матерью, обычно человеческой — мало какое животное способно успешно его выносить, и не только оттого, что плод крупный. Именно потому наибольшей популярностью пользуются тигры, львы и медведи, а из травоядных — гориллы и орангутанги, как раз из-за возможности обойтись в этом случае без вынашивания плода человеком. Хотя шансы получить при этом здорового кадавра гораздо ниже и усилий, а соответственно — денег, требуется больше в разы.
Что еще-то? Сама ведь писала реферат по кадаврам в колледже. Только было это давно и в другой жизни. Я рылась в памяти, и досконально изученная когда-то тема медленно выдавала в мозг картинки.
Во многих странах производство кадавров запрещено, но все страны дружно приняли дополнения касательно статуса этих ‘полулюдей’. У богатых свои причуды, они вполне могут и любят добиваться своего, а остальных такая экзотика волнует не слишком. Военные, ухватившиеся за идею создания ‘универсальных солдат’ получили пшик и кучу проблем в связи с растратой колоссальных средств. Действительно великолепные возможности — высокая регенерация и сила, недоступное человеку чутье, которое вообще-то невозможно объяснить только звериными органами чувств, отсутствие страха смерти, как и многих прочих человеческих ‘недостатков’, отличная обучаемость в части владения оружием, беспрекословное выполнение даже не желаний, а неоформленных мыслей поводыря, реакция, многократно превосходящая человеческую — все это перечеркивалось одним недостатком. Подчинялись кадавры только одному человеку — тому, чей генетический материал использовали для создания. Или кому-то из его ближайших родственников, если владелец погибал, а кадавр умудрялся пережить трагедию смерти ‘хозяина’.
Что вкупе с дороговизной ставило крест на использовании ‘полулюдей’ в военной области. Зато телохранители из них выходили великолепные. Обладая недоступным для животных умом, интеллект кадавра в среднем соответствовал уровню трех-пяти летнего ребенка, они отличались собачьей преданностью и чутьем. Связь между ними и ‘предком’ была просто мистической, как кошка за тысячи километров способна прийти домой, так и кадавры могли найти своего человека, где бы он ни был, если жив, или точно ‘сказать’ о смерти.
Им бы не было цены у людей, имеющих опасные профессии или хобби, если б не цена. Каламбур, но так оно и есть.
— Мэм, вы не могли бы подписать документы, раз все так…
Вынырнув из состояния задумчивости, увидела направленные на меня взгляды. Парнишка смотрел с надеждой, что все, наконец, кончится, и его отпустят восвояси, а вот второй…
Кроха успел напялить свои ремни, оказавшиеся некоторым аналогом ‘разгрузки’ и рассовать по ее кармашкам множество острых железок, если это конечно были железки, поскольку абсолютно черные лезвия не блестели. Вспомнилось, что кадавры предпочитают холодное оружие, хотя вроде могут и стрелять, те, кому естественно это позволяет наследство предка-животного.
И вот теперь зверюга смотрел с умилением и надеждой, протягивая мне ошейник. Невыносимо хотелось бросить все и убежать рыдать в подушку, но этот выворачивающий наизнанку душу взгляд… Не глядя чиркнув подпись в листке и подтвердив её кодом через визоры, шагнула вперед и застегнула металлическое кольцо на шее ‘моего’ кадавра, прижав палец к идентификатору. В визоре пискнуло сообщение о получении спецпакета, а на экране зажглась оранжевая точка на карте. Вот и стала я рабовладелицей…
Хотя по всем законам кадавр считается мне родным братом-близнецом, только недееспособным. Что значит — за любые его действия предстоит отвечать мне, и заботиться о нем обязана, как о собственном ближайшем родственнике. Впрочем, так оно и есть. Вяло подумала, что хотелось бы знать — ради такого подарка мамочка взяла без спросу мои клетки, или озаботилась вспомнить и разыскать ‘папочку’?
И еще — кадавр, ставший моим, просто не сможет сделать что-либо, чего не хочется мне. Разлучить теперь нас может только смерть — в отличие от человека-близнеца, с кадавром не может разлучить и тюрьма. Даже в случае вынесения смертного приговора человеку, его откладывают до смерти кадавра. В свое время этот момент вызывал немалые опасения, но парочка весьма и весьма трагических происшествий склонили чашу весов в пользу гуманизма. Опасения, между прочим, были напрасными, быстро выяснилось, что наличие ‘зеркала’ очень сильно влияет на человека, делая его добрее и заставляя пересматривать давно сформировавшиеся взгляды на жизнь. Собственно, из-за этого едва возникшая мода, моментально пошла на спад. Доброта и гуманизм, как известно, вредят бизнесу.
А если представить, что существо, которое чувствуешь как самого себя, и к которому привязываешься сильнее, чем к ребенку, уйдет намного раньше тебя… Ведь даже без ‘профессионального’ риска, жили кадавры, хоть и больше своих предков-животных, но намного меньше человека.
Помню только вывод свой в реферате: ‘Лично я — против подобных издевательств, и никогда не заведу себе кадавра, даже став миллионером!’ Меня тогда дружно высмеяли, а после изменения моды, даже хвалили. Все произошло как-то сразу. И вот результат — получите и распишитесь!
За всеми этими воспоминаниями, не глядя подмахнула отказ от претензий за несвоевременную доставку, заслужив почти влюбленный взгляд посыльного — наверняка ему будет немалая премия за столь удачно провернутое соглашение — и проводила гостей.
И только после этого смогла взглянуть в глаза своей ‘второй половинке’, чтобы, обняв это мохнатое недоразумение, разрыдаться со словами — ‘ну здравствуй, братик’.
Одной рукой прижав к себе рыдающую девушку Тигр на пальцах второй показал «всевидящему оку» фигуру не сулящую ничего хорошего его непосредственному начальнику.