Спецназ Лысой Горы
Шрифт:
В Париже, почти в полутора тысячах миль от Большой Стены, большая часть мужского населения вообще не задумывалась о необходимости уметь обращаться с оружием любого вида – и при этом чувствовала себя замечательно.
Пятая Академия, расположенная в здании бывшей Военной школы, на противоположном от развалин Эйфелевой башни конце Марсова поля, одном из немногих, уцелевших в центре города, – воспитывала в том числе и фехтовальщиков. Илья Чоботок был лучшим преподавателем боевых искусств, несмотря на то что процесс обучения рассматривал как отдых между заданиями Великого Магистра, о которых ученики Академии шептались в спальнях после отбоя.
Сегодня они будут фантазировать на тему свежего шрама, тянущегося через всю грудь Ильи. Если бы ученики увидели этот шрам до того, как над ним поработали медики Академии, их мысли были бы заняты не фантазиями, а кошмарами.
Пятеро учеников были опрокинуты без малейшей надежды воспользоваться незрячестью противника, у последнего Илья для пущего эффекта выбил рапиру. Илья любил красивые финалы.
Стоящий у дверей в зал секретарь Великого Магистра считал Илью Чоботока неизбежным злом. Без него и без таких, как он, Академия была бы лучше, но, вполне вероятно, была бы она недолго.
Примерно те же чувства испытывал к секретарю Рипери Илья, за тем исключением, что Илья считал это зло вполне «избежным», но по каким-то загадочным причинам вездесущим и не выводимым никакими силами.
Появление в зале боевых искусств секретаря означало только одно: Великий Магистр послал за Ильей. Предстояли отчет и, возможно, новое задание.
Пятая Академия была довольно странным учебным заведением. Из надписи на табличке при входе можно было узнать, что в здании, принадлежащем департаменту полиции, располагается приют для подростков. Это с легкостью объясняло любой звук, время от времени доносящийся из-за стен Академии, а также решетки на окнах и дверь, которая вполне могла бы участвовать в конкурсе на лучшие адские врата.
Если бы кто-то из редких прохожих решил поинтересоваться уже непосредственно в полиции, что те думают о сиротском приюте, расположенном в районе, наиболее пострадавшем от бомбардировок последней войны, то был бы удивлен. Полиция ничего не знала о приюте. Полиция была уверена, что в радиусе километра от развалин Эйфелевой башни нет ничего живого.
Великий Магистр был мальчиком, когда отец показал ему свитки, привезенные из Перу. Все это было бы похоже на сказку, если бы не лицо отца. Мальчик поверил отцу и, когда пришло время, стал следующим Великим Магистром Пятой Академии – единственного места с этой стороны от Большой Стены, где точно знали, что кроме законов Ньютона и Эйнштейна существует что-то еще. На прошлой неделе, после того как два молодых комиссара Академии начертили в подвале пентаграмму, это кое-что сожрало экспериментаторов и продолжило бы трапезу уже за пределами подвала, если бы не Илья Чоботок и его братья по Ордену, которые успели добраться до огромного змея и встретили его всей мощью табельного оружия.
Инструкции Академии предписывали использовать в подобных случаях оружие режущее и колющее и ни в коем случае не огнестрельное. Вблизи вызываемых чудищ пистолеты и автоматы вели себя непредсказуемо – порох вдруг переставал гореть или горел слишком хорошо, в любом случае шансы на выживание у стрелка сильно снижались.
Обе стороны успели показать себя во всем блеске, пока Илья не нанес cup-de-grace уже оглушенной и полуослепшей твари. Из братьев по Ордену самостоятельно дошел до лазарета только Илья.
Комиссары, вызвавшие тварь, по негласному закону Академии были зачислены в герои. В лабораториях будут еще не один месяц изучать то, что у них получилось, и то, что им не удалось. Илья героем не был. Он не спас комиссаров, а кроме того, вместо того чтобы изловить змея, злодейски порезал его на куски. Именно эту мысль пытался донести до Великого Магистра Рипери. Распространить её более широко секретарь не пытался – в отличие от него, комиссары и магистры понимали: между ними и тем неведомым, что они пытаются изучать, есть только одна защита – боевой Орден Академии и его лучший боец Илья Чоботок.
Великий Магистр встретил Илью во внутреннем дворике Академии. В последнее время Магистр не покидал своего кабинета без солидной охраны, и сегодня все входы и выходы были перекрыты бойцами Ордена. Сам Магистр Флери, глава Ордена Академии, почтительно замер за спиной Великого Магистра.
Магистр Флери никогда не отдавал приказы Илье по той простой причине, что точно знал: единственный человек, который способен приказывать Илье, – Великий Магистр. Сам Флери появился в Ордене уже после Ильи и занял свое место только потому, что Илья его занимать не захотел. О Флери мало говорили, достаточно было один раз увидеть этого гиганта, чтобы понять: чудовищ вовсе не обязательно вызывать.
Илья не любил этикет, но встреча с Магистром – случай особый. О спарринге, который закончился несколько минут назад, напоминали только не успевшие высохнуть волосы, забранные в пучок. Белоснежная рубашка, темные брюки, ботинки на толстой подошве, кожаный жилет и перевязь с традиционным мечом члена Ордена.
– Магистр, я не помешаю?
– Надеюсь, поможешь. Выпьешь со мной чаю?
Чай был почти прозрачный и мало отличался от обычной теплой воды. Видимо, тем и был хорош. Магистр пил с видимым удовольствием, Илья – с плохо скрываемым отвращением.
– Илья, как давно ты путешествовал?
Илья не успел ответить. Стоило ему отставить с трудом ополовиненную чашку, как Магистр тут же наполнил её вновь.
– У меня дом за городом, так что почти каждый день.
– За городом? Ну да, два этажа, крыша под красной черепицей, чудесный сад и… И, конечно, ты сложил настоящую русскую печь, боюсь даже предположить – ты в ней что-то готовишь?
– Магистр, кто вам рассказал? Сложил, но пока еще ничего не готовил, руки не доходят…
– Ладно, Илья. Думаю, за твоим домом есть кому присмотреть. Хотя бы мадам Полина присмотрит, не так ли?
Илья только кивнул, уже не пытаясь выяснить, откуда Магистр не просто знает о существовании его соседки, но и о том, что она уже и так присматривает… И за домом, и за хозяином.
– Мне нужно, чтобы ты отправился на границу. На границу – к Большой Стене. Что-то назревает, и мне нужен ты на переднем краю. Тем более, ты русский, если что – тебе будет легче.
– Если – что?
– Если вдруг окажется, что Большой Стены нет. А есть километры и километры земли, с которой может прийти кто угодно, и, скорее всего, он будет говорить по-русски.