Спецназ ВДВ. Диверсионно-разведывательные операции в Афгане
Шрифт:
После обеда в лагерь десантников прибыли офицеры Главного разведывательного управления и офицеры-советники КГБ, МВД, которые постоянно жили и совместно выполняли задачи в Лашкаргахе. Их работой руководил главный партийный советник при губернаторе провинции, второй секретарь Петрозаводского обкома партии, а вот фамилия «товарища» выпала из памяти. После знакомства они рассказали о задачах и трудностях при работе со своими подсоветными афганцами. Офицеры-разведчики ознакомили группу с оперативной обстановкой в провинции и своими планами на ближайшее будущее.
Весь остаток дня оперативная группа работала в подразделениях и с документами в штабе батальона. Кое-что подправили, подсказали, а кое-что привезли из штаба дивизии. В целом в батальоне и приданных ему подразделениях был порядок. Командир батальона до назначения на должность был офицером оперативного
Вечером состоялась встреча с губернатором провинции и мэром Лашкаргаха. Они познакомили со своими заместителями. Хорошо отзывались о десантниках и о роли, которую те выполняют для стабилизации обстановки в провинции. Далее губернатор сказал, что неспокойная обстановка продолжает сохраняться на юге провинции в уезде Анава. Бандиты не оставляют попыток взять под контроль административный центр уезда и вынудить военных убраться. Ужин прошел в деловой и информационной обстановке. При расставании пожелали друг другу благополучия. Следующий день также начался с рутинной штабной работы и бесед с личным составом. Ближе к обеду Маслов предложил мне слетать на охоту на кабанов, которых было полно в камышах ближайшей реки. Завели один из вертолетов и полетели. Река была в трех километрах от лагеря. Вдруг вертолет завис над камышами. Техник вертолета показывает мне что-то внизу. Я ничего не вижу, кроме камышей, которые пригибались струей воздуха к воде от работающего винта вертолета. Потом, присмотревшись, увидел большое стадо кабанов, животные разбегались в разные стороны по камышам. Техник выпустил короткую очередь из автомата. «Вертушка» опустилась практически на воду и зависла. Речка в это время была неглубокой. На борт подняли тушу килограмм на сто, а возможно, и больше. Вертолет поднялся метров на тридцать и взял курс на лагерь. Только пролетели реку, видим, что из камышей выскочил маленький кабанчик и со страху побежал в степь. Техник сразу за курсовой пулемет и давай лупить по бегущему кабанчику. Фонтанчики от пуль поднимались вокруг него, но ни одна не попала в цель. Вертолет делает новый разворот, чтобы продолжить охоту. Чувствую, пилоты входят в азарт. Стоп, говорю, пусть живет. С первого раза не попали, больше стрелять не нужно. И я сразу вспомнил лихачество экипажа в районе Бисхуда, когда мы с Г. Шпаком проводили воздушную разведку маршрута и чудом избежали катастрофы. В лагере повара поджарили мясо, но оно было жесткое и невкусное. Правда, повар-солдат в силу своей невысокой квалификации лучше приготовить и не мог. Его в учебке учили готовить щи да кашу. Так что зря летали на охоту и лишили жизни кабана. Но кабанов там, как говорили солдаты, немерено. Местные их не едят, по крайней мере, так они говорили. Лично меня трудно в этом убедить, просто я знаю примеры, когда афганцы вместе со мной ели сало. Но тем не менее кабанов здесь действительно развелось огромное количество, а десантникам в силу известных обстоятельств не до охоты.
На следующий день я улетел в Анаву, остальные офицеры оперативной группы продолжали работать в штабе батальона и в подразделениях. В гарнизоне Анава старшим от батальона был ст. лейтенант И. Комар, заместитель командира батальона, а в недалеком прошлом мой подчиненный. Основу гарнизона составляла усиленная парашютно-десантная рота, и был здесь настоящий военный порядок. Каждый офицер, сержант и солдат знали свою задачу и свой маневр в целом. Позиции прекрасно оборудованы в инженерном отношении. Наблюдательные посты обеспечены средствами наблюдения и связи, организована круглосуточная работа. Проверяя позиции, беседуя с десантниками, на душе становилось спокойнее.
Рота была усилена взводами 82-мм минометов и «АГС-17». Расчеты минометов и «АГС-17» были настоящими профессионалами своего дела. В этом я убедился, когда проводил проверку огневой подготовки. Взаимозаменяемость среди личного состава расчетов отличная. Не заглядывая в записные книжки, наизусть зная расстояние и направление, любой десантник-минометчик стрелял точно в цель. Какие бы цели для поражения я ни указывал на местности, через несколько секунд выпущенная из миномета мина поражала цель. Не отставали в своем мастерстве и расчеты «АГС-17». И я подумал, что эти парни выполнят любую задачу и не будут застигнуты врасплох.
В первую же ночь моего пребывания в гарнизоне с противоположного берега реки начался обстрел из стрелкового оружия позиций
После нескольких дней работы в лагере десантников я, как бы не оставляя без внимания афганское подразделение, ради приличия заглянул к ним и также проверил их расположение и позиции. Командир афганского батальона специального назначения знал о приезде инспектора к десантникам и чувствовал, что к нему на позиции я обязательно зайду. Прямо скажем, разница между нашим и афганским подразделениями огромная. Сравнивать их между собой невозможно. Везде хаос, беспорядок, позиции обозначены лишь присутствием на них солдат. Во время вечерних обстрелов стреляют просто так. Пришлось немножко и довольно вежливо кое-что подсказать афганскому командиру, чтобы не обиделся. Афганец оказался нормальным офицером, да еще окончил наше военное училище, хорошо разговаривал по-русски. Он заверил, что сделает все как у советских десантников.
Ближе к вечеру И. Комар, как-то стесняясь, передал мне приглашение афганского командира поужинать у него дома. Лично я ничего противозаконного в этом не усматривал, и приглашение было принято. Комар предупредил, что афганец самолично делает водку из винограда и она вполне пригодна к употреблению, только здорово пахнет сивухой. Ужин проходил в советско-афганских традициях. Попробовали домашнюю афганскую водку и прекрасный плов. Это угощение напомнило мне службу в Фергане. Внезапно начался обстрел, и, конечно же, ужин был испорчен. Наспех поблагодарили командира за гостеприимство и быстро ушли к своим войскам. Афганские солдаты тоже засуетились на своих позициях и стали обстреливать противоположный берег. Минометчики и расчеты «АГС-17» уже вовсю обрабатывали берег, откуда душманы вели обстрел наших позиций. Пока добежали до командно-наблюдательного пункта, противник на том берегу был подавлен, и стрельба прекратилась.
С рассветом взвод десантников переправился на другой берег и прочесал участок, откуда мятежники вели обстрел наших позиций. В камышах обнаружили два трупа, английскую винтовку и автомат. Камыши очень высокие и густые, поэтому моджахеды в спешке не смогли в темноте найти погибших подельников, да к тому они еще были немного притоплены. Уходя с противоположного берега, десантники в камышах оставили несколько растяжек с ручными гранатами. Вечером во время очередного обстрела одна из них сработала. Эти вечерние обстрелы для десантников стали обычным делом. И если бы в один из вечеров не было обстрела, мне кажется, нарушился бы привычный ритм в маленьком гарнизоне. Поздно вечером я с Масловым переговорил по закрытой связи и попросил его прислать за мной «вертушку». Рано утром меня разбудил Комар и доложил, что на растяжке подорвался дух, а еще двоих уничтожили минометчики и агээсники. После завтрака я подвел с офицерами-десантниками итоги нашей совместной с ними работы, поговорили на обыденные темы, но как итог я попросил их беречь себя, своих солдат и сержантов. Не забыл поговорить и с афганским командиром. Пожелал удачи ему и благополучия его солдатам, а также пожелал, чтобы они побыстрее навели порядок в своей стране. Как мне казалось, я свой план работы в Анаве выполнил полностью.
На следующий день за мной прибыл вертолет, и на этом недельная командировка в самый дальний гарнизон десантников закончилась. В Лашкаргахе провели разбор проверки и оказания помощи командованию батальона, пожелали успеха в боевых действиях. На разборе присутствовали также офицеры КГБ и ГРУ. Утром улетели в Кандагар, а оттуда попутным рейсом на аэродром в Кабул. К исходу дня мы прибыли в столицу, а там до штаба дивизии рукой подать. По пути я зашел к разведчикам, передал им привет от бывшего командира роты, поговорил с офицерами о службе, быте, о том, что нового произошло в зоне ответственности за мое отсутствие, и только вечером ушел к себе в казарму на отдых. Петряков в это время был занят делами, и я не стал его утомлять своим докладом. Эта ночь на удивление была спокойной, а самое главное без привычной стрельбы.