Спецназ

Штадлер Коос

Итоговые учения в Худспрюйте породили еще одно гениальное изобретение: подвеску, которую мы сконструировали для очков ночного видения. Обычный шейный ремень не годился, когда приходилось ползти или карабкаться. Новый ременная система состояла из шейного ремня с добавлением эластичной ленты вокруг тела, которая прижимала очки плотно к груди. Таким образом, оператор мог работать обеими руками, не беспокоясь о том, что очки ночного видения будут свободно болтаться. Когда он хотел воспользоваться ночным видением, ему просто нужно было оттянуть очки от груди, тогда как резиновая лента возвращала их в прежнее положение, как только он их отпускал. Кроме того, чтобы убрать зеленоватое свечение от очков, отражающееся

на лице, каждый окуляр был обернут куском ткани.

Вместе с Дидисом я присутствовал на заключительном совещании в Претории. Поскольку «добро» на проведение операции уже было дано, это совещание было посвящено отработке взаимодействия с ВВС, а также отработке действий на случай захвата в плен или возникновения ситуации выживания. Дидис пробежался по оперативному плану, а затем дал обзор всех возможных непредвиденных обстоятельств, при которых что-то могло пойти не так. Он перечислил требования к перевозке на транспортном самолете С-130 в Рунду, высадке и эвакуации вертолетом и порядку связи (включая ретрансляцию). О непосредственной поддержке с воздуха даже не упоминалось, поскольку операция должна была быть полностью секретной и не поддающейся отслеживанию. На любые успехи в ходе нее должна будет претендовать УНИТА, а в случае демаскировки операции или ее провала, правительство Южной Африки будет отрицать свою причастность к ней.

При подготовке к этой операции, в план действий на случай нештатных ситуаций и чрезвычайных обстоятельств был введен новый элемент. Отныне каждый оператор самостоятельно разрабатывал свой личный план действий на случай непредвиденных обстоятельств, получивший название «Захваченная информация», в котором указывал все действия, которые будет выполнять в случае, если его захватят в плен и ему удастся выжить. Содержание плана заучивалось наизусть, а документ перед началом операции передавался на хранение руководителю тактического штаба. У каждого оператора был свой секретный код — ненавязчивые сигналы рукой, мимика или моргание глаз определенным образом, — с помощью которого он должен был общаться, если его схватят и покажут по телевидению.

Также должны были быть изучены и подробно описаны все возможные способы связи со своими силами, а также способы получения сообщений через представителя Красного Креста, члена семьи, находящегося в гостях, или адвоката. Закодированные сообщения могли, например, быть скрыты в тексте журнала, который захваченный в плен оператор мог бы получить от посетителя. План действий «Захваченная информация» стал частью нашего типового порядка действий на случай чрезвычайной ситуации, мы отрабатывали его перед каждой операцией до тех пор, пока его содержание не оказывалось зашитым у нас в подкорке.

Через несколько дней после прибытия в Рунду, руководитель операции, Ормонд Пауэр, вызвал нас для получения крайних разведывательных сведений от Дейва Дрю. В то время как наши тренировки обнадеживали, крайняя разведывательная сводка таковой не являлась. Согласно информации, полученной от УНИТА, МиГи якобы охранялись войсками ФАПЛА, а военнослужащие спали прямо под самолетами.

Незадолго до начала операции, полковник Теренс Мерфи, старший оперативный офицер штаба войск специального назначения, вылетел в Рунду из Претории в сопровождении Эрика Макнелли, офицера контрразведки, и преподобного «Оом» Сарела Фиссера, нашего капеллана. Полковник Мерфи попросил разрешения поговорить с группой наедине. После того, как он встретился с нами тремя — Дидисом, Невешем и мной — за закрытыми дверями, он произнес:

— Мы не можем позволить себе скомпрометировать вас. Нельзя допустить, чтобы вы погибли или попали в плен. Босс сказал, что я должен предоставить вам возможность не идти на операцию. Если они действительно спят под самолетами, вы не сможете проникнуть внутрь так, чтобы вас не обнаружили.

—

Видите ли, полковник, — невозмутимо ответил Дидис, — если мы не пойдем, то никогда этого не узнаем. Так что давайте лучше пойдем и увидим все сами. Если они действительно спят под самолетами, то мы не сможем выполнить эту работу, а если нет, то мы ее сделаем.

На этом все и закончилось. Больше никаких споров не возникло.

Тем не менее, для Дидиса это, должно быть, были непростые времена. На то время он был помолвлен, а его невеста, Ритджи Вентцель, работала в разведывательном отделе штаба войск спецназа. Ритджи была тесно связана с нашими действиями в том смысле, что ее информировали обо всех наших операциях, поэтому она будет буквально следить за каждым нашим шагом и сразу же узнает, если группа окажется в беде.

Окончательный смотр группы был проведен Эриком Макнелли и Дидисом. Они тщательно проверили каждую деталь и предмет снаряжения, — Эрик проверял их на отсутствие прослеживаемости, а Дидис — на функциональность, камуфляж и правильность крепления на разгрузочной системе. Каждый фонарик, каждый прибор ночного видения, каждая радиостанция должны были быть включены и проверены. Магазины необходимо было разрядить, и снарядить заново, оружие было снова проверено контрольной стрельбой.

Непосредственно перед выходом на операцию, «Оом» Сарел прочитал отрывок из Библии, дал краткое напутствие и причастил операторов и доктора.

Две «Пумы» доставили нас на базу УНИТА, располагавшуюся примерно в 80 км к юго-востоку от Менонге. Наш старый друг Микки, ныне майор УНИТА, летел с нами и выступал в роли нашего офицера по связи и координации. База была хорошо организована, и для группы выделили «гостевой домик», оборудованный кроватями и матрасами из срезанных веток и травы. Нам пришлось дождаться нашего транспорта и нужной фазы Луны — между новолунием и первой четвертью, — что давало нам небольшой серп Луны в начале вечера.

Когда наконец прибыл наш транспорт, — южноафриканский грузовик «Квефоэль», — нам потребовался целый день медленной езды, чтобы добраться до места высадки, поскольку УНИТА скрывалось от самолетов ФАПЛА и наземных патрулей. На месте высадки солдаты УНИТА организовали временную базу, где они должны были ожидать нашего возвращения. Доктор остался с ними, а мы с Дидисом и Невешем начали выдвижение к объекту операции.

Несмотря на то, что на аэродром Менонге, возможно, и было легче проникнуть, чем в Лубанго, он был исключительно труднодоступной целью из-за открытых полей, окружавших город. Кроме того, ангольские ополченцы, вооруженные винтовками, имели неприятную привычку патрулировать от крааля к краалю, время от времени постреливая вокруг, скорее всего, наугад и без какой-либо конкретной цели. Это добавляло группе, скрывавшейся в подлеске, нервозности.

Мы с Дидисом оставили Невеша на возвышенности к востоку от аэродрома, — он должен был организовать связь и ожидать нашего возвращения. Если мы не появимся через два дня, он должен был вернуться на передовую базу УНИТА, откуда должны были быть организованы наши поиски.

Я отвечал за ориентирование, так как к этому времени этот предмет боевой подготовки стал моей сильной стороной. Во время планирования и тренировок мы с Дидисом договорились, что я выведу группу на объект, а он проведет нас внутрь. Типовой порядок действий к тому времени состоял в том, что он должен был идти впереди без очков ночного видения, полагаясь только на свои органы чувств, в то время как я шел сзади с ночным зрением. Причина этого заключалась в том, что человек с прибором ночного видения ослеплялся на какое-то время всякий раз, когда отводил прибор от глаз, — но очки служили для того, чтобы улавливать свечение костров, сигарет и других источников света.