Спецназ
Шрифт:
Мы обсудили свои варианты, понимая, что не можем больше наблюдать за объектом в течение нескольких дней, как планировалось изначально, потому что не знали, сообщили ли женщины о нас противнику или нет, и в конце концов пришли к выводу, что нам придется проникнуть на аэродром этой же ночью, несмотря ни на что. По крайней мере, нам удалось хотя бы мельком увидеть местность, чтобы точно сориентироваться и выйти к месту проникновения на объект.
Во второй половине дня, во время заключительного сеанса связи, мы получили сообщение от самого командующего, который сообщил Дидису действовать по своему усмотрению, но напомнил ему, что не стоит терять оператора, так как это будет иметь международные последствия. Это сообщение усилило стресс, поскольку
Наконец, ближе к вечеру, Дидис снова собрал нас вместе и сказал:
— Так, ребята, есть только один способ. Мы пришли сюда не просто так, в таком случае чего же мы ждем?
К тому времени и Да Коста, и я тоже пришли к этой же мысли, и работа началась.
Было принято решение перенести срок выхода на объект, чтобы выиграть несколько дополнительных часов. К 16:00 мы с Дидисом начали готовить свои рюкзаки для проникновения — снарядили заряды и переложили их в индивидуальные подсумки, в центральном отделении рюкзака у каждого из нас был бурдюк с водой и аварийный комплект, вместе с клеем «Вернон Джойнт», чтобы приклеивать заряды к фюзеляжам самолетов. Затем мы надели свое снаряжение: обычная разгрузка с пистолетом, необходимым снаряжением для выживания и аварийным комплектом, радиомаяки «Tacbe-499», фонари со стробоскопами и инфракрасным светом, наколенники и налокотники из овчины, и очки ночного видения на груди. Я довершил картину с африканским париком в качестве головного убора, привязанного к своей рубашке.
Еще до рассвета мы спрятали рюкзаки в бамбуковых зарослях и направились к склону горы, на который поднялись утром. Да Коста двинулся вперед с рюкзаком и ВЧ-радиостанцией. План состоял в том, что он останется на самой высокой точке горы, ближайшей к аэродрому, и будет ждать нас до рассвета следующего утра, а затем, если мы не дадим о себе знать до 06:00, вернется в укрытие. Бамбуковая роща будет служить нашим пунктом встречи на случай нештатной ситуации в течение полных двенадцати часов. На рассвете следующего дня Да Коста должен был начать свой отход по маршруту, предусмотренному планом эвакуации. Если к тому времени от нас не будет никаких известий, то должен задействоваться план эвакуации и уклонения от попадания в плен.
Мы тихо расстались, пожав друг другу руки и пожелав всего хорошего. Было еще достаточно светло, чтобы уверенно спускаться по склону. На полпути вниз Дидис остановил меня и указал на гору на Западе. В последних красных лучах заходящего Солнца на гребне следующей горной гряды стоял Кристо дель Рей, — статуя Христа, возвышавшаяся над городом. Это было самое поразительное зрелище, и, если бы не суровая реальность того, что мы собирались сделать, вид более всего напоминал бы сон. Оглядываясь назад на события той ночи, я понимаю, что это был действительно значимый момент.
Продвигались мы быстро и к 20:00 добрались до железнодорожной линии, а затем пошли вдоль автомобильной дороги, проходившей рядом. Однажды мимо нас прошла группа солдат, но Дидис обменялся с ними несколькими короткими приветствиями, и они даже не потрудились остановиться, очевидно спеша добраться до места своего назначения. Был субботний вечер, и мы подозревали организацию среди различных групп солдат какой-то вечеринки.
Кубинцы славились тем, что пьянствовали и употребляли наркотики, и шансы на то, что они будут кутить со своими товарищами из ФАПЛА, составляли сто к одному. И действительно, когда мы приблизились к кубинской базе среди эвкалиптовых деревьев, то услышали громкую испанскую музыку и пьяные голоса, подпевающие ей. Вечеринка там была явно в разгаре, и мы решили немного поболтаться вокруг и послушать — было еще рано, и нам пришлось ждать подходящего момента, чтобы проникнуть внутрь аэродрома. Веселье не утихало, и мы решили, что кубинский контингент в эту ночь не представляет никакой угрозы.
Следуя вдоль железной дороги, мы двинулись дальше на восток к аэродрому, и в 23:00 отошли
К 23.30 мы добрались до забора, окружавшего объект по периметру, и решили немного остановиться и послушать. Но как только мы устроились, мимо нас по дороге, идущей с внутренней стороны забора, прошел патруль из шести охранников. Они шли тихо, не разговаривая, и скорее всего, обнаружили бы нас, если бы мы начали резать проволоку раньше. Дав им несколько минут на то, чтобы исчезнуть, мы решили преодолеть забор до того, как появится следующий патруль.
Во время своей подготовки к операции, мы отрабатывали способ проникновения, при котором Дидис держал проволоку руками в перчатках, пока я ее резал. Это позволяло избежать разрыва натянутой проволоки со звоном, который (как мы знали из предыдущего опыта) мог бы всполошить всю Южную Анголу. Однако вскоре мы обнаружили, что проволока на заборе совсем не натянута и что я могу перерезать ее в одиночку, прикрыв место резки тканью, припасенной именно для этой цели. Дидис отошел в кусты, чтобы прислушиваться и следить за передвижением других патрулей.
Работа шла медленно, так как каждый отрезок проволоки должен был быть тщательно обработан. Я не хотел производить никакого шума, и освободившуюся часть забора пришлось откинуть назад, привязав к ней обрезки проволоки, чтобы сделать проход как можно незаметнее. К 00:30 проход был готов, и мы прошли через него как можно тише и быстрее, стараясь не оставлять следов на земле. Освободившийся кусок забора я поставил обратно и привязал его в исходном положении. В темноте он будет казаться нетронутым, а мы намеревались использовать его как путь отхода в случае крайней необходимости.
Я прошел мимо нескольких бункеров, возможно, склада боеприпасов для истребителей, которые мы не смогли припомнить по аэрофотоснимкам. Я снова передвигался без очков ночного видения, держа свой AMD наготове, в то время как Дидис шел с пистолетом-пулеметом с глушителем, внимательно всматриваясь в ночь через свои очки, чтобы своевременно обнаружить любой признак опасности. К часу ночи мы добрались до бетонированной площадки, не встретив ни единого охранника. Через ПНВ мы смогли разглядеть МиГ-21, стоявший на летном поле на фоне горизонта всего в 30 метрах от нас, и темные очертания другого самолета чуть дальше. Присев на корточки в низкорослых кустах, окаймлявших летное поле, мы тихо обсудили свой выход на стоянку самолетов, а также маршрут эвакуации и место встречи на случай непредвиденных ситуаций, которым должна была быть дыра в заборе, через которую мы проникли.
Я должен был заминировать первый самолет, а потом мы вдвоем должны были пройти вдоль ряда истребителей, стоявших вдоль взлетной полосы. От первоначального замысла разделиться, чтобы успеть установить заряды на бoльшее количество самолетов в кратчайшие сроки, пришлось отказаться — в темноте было невозможно выбрать отдельные ряды самолетов для каждого оператора.
Бесшумно, медленными, неторопливыми движениями, я снял рюкзак и извлек первый заряд вместе с набором тюбиков клея. Натренированными пальцами расстегнул ремни на подсумках и разложил остальные заряды так, чтобы они были в пределах досягаемости. Я чувствовал себя странно спокойным и готовым к предстоящей задаче. Всепоглощающий страх, который я испытывал в прошлом, исчез, вместо этого мной овладело чувство абсолютной преданности делу. В глубине души я знал, что очень хорошо подготовился к выполнению этого задания и что ставки слишком высоки, чтобы потерпеть неудачу.