Спецслужбы Белого движения. 1918—1922. Разведка
Шрифт:
г) официальным учреждением разведотдела должно быть:
— совершенно секретная канцелярия, где должны разрабатываться все задания и распоряжения резидентам, причем личность последних не должна быть известна этой канцелярии;
— регистрационное бюро, где сосредотачивается карточная и дактилоскопическая регистрация элементов;
— паспортное бюро для проверки лиц, выезжавших с территории ВСЮР;
— личная канцелярия начальника отдела, ведущая общую переписку, денежное хозяйство;
д) при этом отделе должен быть специальный информационный аппарат для обработки получаемых сведений{580}.
Была ли проведена предлагавшаяся реорганизация — однозначно сказать трудно, т.к. подтверждающих документов
Из донесения советской агентуры нам известно, что входивший в состав 1-го генерал-квартирмейстера разведывательный отдел структурно подразделялся на три части: агентурную (полковник Г.И. Шлидт), отчетную (подполковник Э.Б. Болецкий) и общую{581}.
По данным Особого отдела Кавказского фронта, агентурная часть вела глубокую разведку в Москве, Петрограде, Киеве, Харькове и в Поволжье, давая задания: 1) установить представителей советских организаций и вступить с ними в связь; 2) склонить их к помощи армиям Врангеля или хотя бы к саботажу красного командования; 3) организовать восстания, волнения, взрывы, покушения и поджоги{582}.
Агентурная часть имела в своем подчинении три пункта: северный — в Джанкое, восточный — в Керчи, западный — в Караджи и Евпатории. Помимо них имелись резиденты в Одессе, Николаеве, Херсоне, Очакове. Штабу представителя генерала П.Н. Врангеля в Грузии поручалось ведение разведки на Кавказе, главным образом среди горских народов{583}.
Собранные агентурной частью сведения направлялись в отчетную часть, где они обрабатывались и в виде сводок направлялись 1-му генерал-квартирмейстеру{584}.
В Крыму белогвардейская разведка, согласно докладу особого отдела ВЧК от 29 октября 1920 года, имела следующую организацию. Штаб главкома Русской армии вел «глубоко-тыловую» разведку, направляя агентов с «особо специальными» заданиями, в частности, в Москву и другие крупные центры России. Прифронтовая разведка велась штабами корпусов и дивизий — освещались настроения населения в ближайшем тылу и качественно-количественные характеристики войск противника. Корпусные разведорганы подчинялись начальнику разведотделения штаба группы, который, в свою очередь, подчинялся руководителю разведывательного отдела штаба главкома{585}.
В 1920 году для многих белогвардейских генералов и офицеров, в том числе и разведчиков, поражение Русской армии в Крыму стало очевидным. Руководители спецслужб начали готовиться к борьбе против Советской России с территории иностранных государств. Среди тех, кто намеревался противодействовать большевизму до конца, можно назвать и начальника разведывательной части особого отделения отдела Генштаба действительного статского советника В.Г. Орлова, который весной 1920 года был командирован за границу. В письме начальника Военного управления военному агенту в Италии указывалось: «Мною командирован в Западную Европу начальник разведывательной части отдела Генерального штаба действительный статский советник Орлов для выяснения постановки агентурного дела в военных агентурах, организации тайной противобольшевистской разведывательной сети за границей в связи с Генеральным штабом. Прошу оказать Орлову полное содействие»{586}. Русскому военному агенту предписывалось поставить разведчика в курс работы военной агентуры, а также принимать к отправлению его телеграммы, содействовать проникновению в Советскую Россию указанных В.Г. Орловым лиц.
В служебной записке, составленной 5 июля 1920 года, он предлагает организовать международную разведывательную службу, «в которой будут иметься специальные секции для каждой страны и которые будут информировать заинтересованные стороны о том, что происходит в мире с точки зрения большевиков»{587}.
Эту идею белогвардейский разведчик и
Причина отказа, думается, заключалась не только в недоверии к личности В.Г. Орлова. От его услуг можно было бы отказаться, например, и после того, как созданная им резидентура начала бы действовать. Причина, по мнению автора, заключалась в ином. Каждая из сторон — Англия, Франция и белая Россия — в Гражданской войне преследовала свои цели. И здесь можно согласиться с историком А.А. Здановичем, что ни одна страна «не хотела ставить в какую-либо зависимость свои национальные контрразведывательные и полицейские органы от некоего Международного бюро»{589}.
Когда Русская армия вела оборонительные бои в Крыму, руководители врангелевских спецслужб стали готовиться к подпольной работе из эмиграции. Для этой цели в Константинополе предполагалось создать законспирированную организацию для ведения разведывательно-подрывной деятельности против Советской России, а также для борьбы с большевистской агентурой{590}. По всей видимости, этот проект был реализован.
Историк спецслужб А.А. Зданович пишет, что, по данным ВЧК на 1921 год, главный орган врангелевской разведки, руководимый полковником А.И. Гаевским, находился в Константинополе. В его задачу входила не только «чистая» разведка и контрразведка, но и проведение акций против большевиков, как в самой России, так и в европейских странах{591}. Под руководством А.И. Гаевского создавалась агентурная сеть в Европе для активной борьбы с большевиками как в Советской России, так и за границей. Он тесно взаимодействовал с русскими военными агентами, с антисоветскими организациями и зарубежными спецслужбами. А.И. Гаевский осуществлял связь с английскими и французскими спецслужбами при ведении совместной разведывательной работы против СССР{592}.
В 1921—1922 годах генерал П.Н. Врангель совместно с другими антибольшевистскими силами вынашивал планы вторжения в Советскую Россию. При этом важная роль отводилась находившимся на территории РСФСР подпольным военным и диверсионно-террористическим организациям. Врангелевские разведывательные структуры, совместно со спецслужбами Англии, Польши и Франции, проводили большую работу по организации восстаний и мятежей{593}. Но их деятельность в послевоенный период выходит за рамки данной работы.
Прообразом будущих армий в Сибири и на Дальнем Востоке явились подпольные офицерские группы, представлявшие собой кадры бывших Омского, Иркутского, Приамурского военных округов.
Органы контрразведки, существовавшие еще до свержения большевиков при тайных офицерских организациях, после переворота преобразовывались в разведывательные отделения при штабах гарнизонов, корпусов, командующих войсками корпусных районов и выполняли функции одновременно военной разведки и контрразведки.
3 августа 1918 года штаб Сибирской армии приступил к организации глубокой агентурной разведки, а штабы корпусов — в ближайшей полосе фронта. Начальник армейского разведоргана подполковник Жиряков предписывал своим подчиненным подобрать надежных лиц, преимущественно офицеров, и отправлять в районы, занятые противником. Ежемесячно, начиная с сентября, предполагалось из штаба армии посылать в каждый корпус по 15 000 рублей на организацию разведки{594}.