Спецслужбы России за 1000 лет
Шрифт:
В 1705 г. создано первое подразделение для поддержки действий флота – полк морской пехоты с вооружением, аналогичным вооружению гренадеров.
Наряду с развитием пехоты Петр I большое внимание уделял созданию регулярной кавалерии, основу которой с 1698 г. составили драгунские полки. Драгуны (от фр.dragon – дракон) – наиболее мобильные подразделения русской армии – могли сражаться как в конном, так и в пешем строю. Они первыми стали осуществлять операции по блокированию коммуникаций противника. Сведенные в корволанты (от фр.corps volant – легкий корпус), драгунские полки выполняли не только оперативно-тактические, но и стратегические задачи: «Корволант, сиречь легкий корпус <…> наряжается для пресечения или отнимания пасу у врага, или оному в тыл идти, или в его землю впасть. <…> В кавалерии роль военного училища играл лейб-регимент, куда недоросли (дворянские дети. – Примеч. авт.) писались драгунами. Сперва, в эпоху Северной войны, это был С.-Петербургский драгунский, а с начала 20-х годов Кроншлотский, наименованный с 1730 г. Конной гвардией» [169] .
169
Там
Стратегическая конница под командованием А. Д. Меншикова, по нашему мнению, берущая начало от монгольских конных туменов, – есть не что иное, как предвестник будущих механизированных корпусов 1930-х и танковых армий 1940-х гг. Маневренные, хорошо обученные и вооруженные войска, способные появиться в нужном месте и в нужное время, ныне именуются силами быстрого реагирования.
На вооружении драгун кроме холодного оружия находились карабины, пистолеты, мушкетоны и мортирки.
Читатели могут (и совершенно справедливо) задать вопрос: почему мы так много внимания уделяем вопросам совершенствования вооруженных сил в Петровский период, ведь основное направление данной работы – история специальных служб Российского государства? Мы полагаем, что и вооруженные силы, и спецслужбы входят в единую систему безопасности, призванную выявить, предупредить и в конце концов пресечь любые попытки захвата власти. Ни для кого не секрет, что спецслужбы любого государства снабжаются самым передовым и самым эффективным оружием, именно поэтому силовые подразделения имеют преимущества при любых столкновениях с противником. А о пресечении мятежей с помощью армии мы расскажем далее.
Петр I постоянно заботился о получении достоверной информации о состоянии вооруженных сил других государств. В 1697 г. в составе Великого посольства присутствовал майор Преображенского полка А. А. Вейде, впоследствии второй президент Военной коллегии (с 1717 г.). Его работа заключалась в сборе, изучении и обобщении информации об организации и боевой подготовке «саксонской, цесарской, французской и нидерландской» армий. Была введена практика стажировки и волонтерской службы русских офицеров в иностранных вооруженных силах, позволявшая собирать информацию легальным способом.
В 1711 г., в связи с переходом русской армии на регулярную основу, была учреждена генерал-квартирмейстерская часть, одним из направлений деятельности которой являлась военная разведка. В новом «Уставе воинском» (принят в 1716 г.) военная разведка впервые приобрела правовую основу: «…а особливо надлежит ему (генерал-квартирмейстеру – Примеч. авт.) генеральную землю знать, в которой свое и неприятельское войско обретается» [170] .
170
Цит. по: Алексеев М.Военная разведка России от Рюрика до Николая II. – М., 1998. – Кн. I. – С. 30.
В начале XVIII в. в русском языке для обозначения человека, занимающегося нелегальной разведкой, появилось слово «шпион». Как и у древних китайцев, в Петровскую эпоху оно не несло идеологической нагрузки: им в равной степени обозначали и своих, и чужих.
Основным центром сбора информации стратегического характера продолжал оставаться Посольский приказ, осуществлявший дипломатические функции и внешнюю разведку. Направленный в 1702 г. послом в Турцию стольник П. А. Толстой [171] одновременно был и руководителем российской разведки. В его обязанности входили сбор политической и военной информации и создание агентуры влияния в среде турецкой знати. Последнее позволяло снизить вероятность военного противостояния России и Турции, избежать широкомасштабной войны на два фронта. Денег на это не жалели, из России прямо указывали: «Дабы Порту до зачинания войны не допустить (також бы и татарам позволения на то не давали), не жалея никаких иждивений, хотя бы превеликие оные были» [172] . П. А. Толстой опирался на местную агентуру, а также использовал возможности Православной (Константинопольской) церкви. После ареста в 1710 г. он длительное время отправлял донесения в Россию даже из турецкой тюрьмы!
171
Толстой Петр Андреевич (1645–1729) – российский государственный деятель дипломат, граф (с 1724 г.). В 1682 г. стольник, с 1715 г. тайный советник. Сторонник Милославских, от которых отошел в 1685 г. С 1693 г. воевода в Великом Устюге. В 1697–1698 гг. учился мореходному делу в Венеции. В 1702–1714 гг. посланник в Константинополе. С 1714 г. сенатор. В 1715–1717 гг. на дипломатической службе. С 1717 г. президент Коммерц-коллегии. В 1718–1826 гг. глава Тайной канцелярии. Разыскал и вернул царевича Алексея в Россию, в 1718 г. возглавил следствие по его делу. В 1725 г. содействовал возведению на престол Екатерины I. С 1726 г. член Верховного тайного совета. В 1727 г. сослан А. Д. Меншиковым в Соловецкий монастырь из-за несовпадений по вопросу о престолонаследии.
172
Цит. по: Молчанов Н. Н.Дипломатия Петра Первого. – М., 1984. – С. 216.
Для лучшего понимания того, какое внимание Петр I уделял разведывательной работе, ниже мы приводим полный текст документа – «Тайных статей, данных Петру Андреевичу Толстому».
Ознакомившись с царским повелением, П. А.
П. А. Толстой. Портрет XVIII в.
При исполнении как явных, так и тайных обязанностей П. А. Толстой столкнулся с проблемой, являющейся «кошмарным сном» для руководителя любой службы, – проблемой предательства подчиненных. В письме к канцлеру Г. И. Головкину [173] российский резидент так описывал свои сомнения: «Нахожусь в большом страхе от своих дворовых людей: живу здесь три года, они познакомились с турками, выучились и языку турецкому, и так как теперь находимся в большом утеснении, то боюсь, что, не терпя заключения, поколеблются в вере, если явится какой-нибудь Иуда – великие наделает пакости, потому что люди мои присмотрелись, с кем я из христиан близок и кто великому государю служит <…> и если хотя один сделается ренегатом и скажет туркам, кто великому государю работает, то не только наши приятели пострадают, но и всем христианам будет беда. <…>
173
Головкин Гавриил Иванович (1660–1734) – один из сподвижников Петра I, родственник царицы Натальи Кирилловны, с 1707 г. граф. Начинал свою карьеру при дворе с должностей постельничего и стольника. Постоянно сопровождал Петра I в разъездах. С 1706 г. начальник Посольской канцелярии, а затем и Посольского приказа. С 1709 г. канцлер. В 1718–1734 гг. глава Коллегии иностранных дел. В 1726–1730 гг. член Верховного тайного совета. После смерти Петра II (1730 г.) поддержал Анну Ивановну против верховников. В 1731–1734 гг. первый кабинет-министр.
У меня уже было такое дело: молодой подьячий Тимофей, познакомившись с турками, вздумал обусурманиться. Бог мне помог об этом сведать. Я призвал его тайно и начал ему говорить, а он мне прямо объявил, что хочет обусурманиться; я его запер в своей спальне до ночи, а ночью он выпил рюмку вина и скоро умер – так Бог сохранил от беды…» [174] .
Как следует из приведенного письма, Толстой был не только дипломатом и разведчиком, но и контрразведчиком. Он проявил себя хотя и осторожным, но решительным человеком, не боявшимся принимать весьма «острые» решения и лично их осуществлять. Можно по-разному относиться к этому, но, по нашему мнению, наказанием за предательство человека из «системы» всегда должна быть реальная и неотвратимая «высшая мера».
174
Цит. по: Гражуль В. С.Тайны галантного века: Шпионаж при Петре I и Екатерине II. – М., 1997. – С. 23.
Сам Петр I относился к проблеме предательства серьезно: не пощадил даже сына, когда тот стал угрозой для престола и государства. Взыскательно относясь к другим, он не щадил и себя. Когда в ходе Прутского похода в 1711 г. над русской армией нависла угроза поражения, он отправил письмо сенаторам, в котором указывал, чтобы в случае пленения его не считали царем и не исполняли его распоряжений. То есть он проявил глубокое понимание личной ответственности государя перед Отечеством.
Успехи спецслужб того времени во многом были обусловлены тем, что при реформировании государственного аппарата Петр сохранил преемственность внешнеполитического ведомства (Посольский приказ был преобразован в Коллегию иностранных дел) и преемственность кадров в области дипломатии и разведки. Например, в 1699 г. послом России в Голландии был назначен А. А. Матвеев [175] , сын погибшего в 1682 г. «посольских дел оберегателя» А. С. Матвеева. За заслуги перед Отечеством А. А. Матвеев был удостоен графского титула. Российская разведка в начале XVIII в. работала очень профессионально. В частности, сообщения о шведской военной экспедиции в Архангельск в 1701 г. поступили в Посольский приказ из трех стран: Швеции, Голландии и Дании.
175
Матвеев Андрей Артамонович (1666–1728) – российский государственный деятель, дипломат, с 1715 г. граф. В 1691–1693 гг. воевода в Двинском крае. В 1699–1712 гг. посол в Голландии, в 1712–1715 гг. – в Австрии. С 1715 г. – президент Морской академии и Навигационной школы; с 1719 г. сенатор и президент Юстиц-коллегии, с 1724 г. президент Московской сенатской конторы. С 1727 г. в отставке.
Г. И. Головкин. Портрет работы И. Никитина
С 1717 г. Петр возобновил систему двойного представительства: наряду с официальными посольствами он направлял за границу особо доверенных лиц. Возможно, что это было обусловлено попавшим к царю анонимным письмом, компрометировавшим А. А. Матвеева. В качестве доверенных лиц царя обычно выступали офицеры гвардии. Тем самым получила продолжение практика Алексея Михайловича, назначавшего в состав каждого русского посольства представителя Приказа тайных дел.