Спецслужбы России за 1000 лет

Линдер Иосиф Борисович

В области обмундирования произошли два серьезных изменения. Во-первых, солдаты получили суконную шинель для зимнего и холодного времени (до Павла они имели на все сезоны только мундир). Во-вторых, для часовых в зимнее время введены овчинные тулупы и валенки; значение этой одежды для армии в российских климатических условиях трудно переоценить. При каждом полку учреждены лазареты, лекарями в них допускались только лица, сдавшие экзамен в Медицинской коллегии. Отставленным от службы из-за увечий или прослужившим более 25 лет солдатам назначались пенсии с содержанием в инвалидных ротах. Умерших и погибших солдат стали хоронить с воинскими почестями, а могилы передавать под присмотр инвалидным гарнизонным ротам. Использование нижних чинов в качестве рабочей силы в офицерских или генеральских имениях запрещалось.

Со службы уволили свыше 300 генералов и 2000 офицеров, не сумевших ответить на простые вопросы по военному делу. Отпуска офицеров и генералов устанавливались в размере одного месяца в году. Производство в унтер-офицерские чины неграмотных было запрещено. Все вновь открывающиеся офицерские вакансии следовало заполнять только выпускниками военно-учебных заведений или опытными унтер-офицерами из дворян, сдавших экзамены

на грамотность и знание устава. Назначенный генерал-инспектором артиллерии, А. А. Аракчеев [249] придал артиллерийскому делу новый импульс. Управление соответствующими подразделениями было централизовано, русская армия получила новые образцы орудий, превосходившие иностранные по боевым характеристикам при меньшем в полтора раза весе. Император намеревался распространить некоторые передовые разработки егерской тактики на линейные подразделения.

249

Аракчеев Алексей Андреевич (1769–1834) – российский военный деятель. С 1807 г. генерал от артиллерии. В 1783–1787 гг. учился в Артиллерийском и Инженерном шляхетском корпусах. В 1792–1796 гг. инспектор гатчинской артиллерии и пехоты, гатчинский губернатор. В 1796–1798 гг. военный комендант Санкт-Петербурга. Дважды был в отставке (в 1798 и 1799–1801 гг.). В 1803–1808 гг. инспектор артиллерии. В 1808–1810 гг. военный министр. С 1810 г. председатель департамента военных дел Госсовета. В 1820–1825 гг. контролировал руководство Госсоветом, Комитетом министров и Собственной Его Императорского Величества канцелярией. В 1817–1831 гг. главный начальник военных поселений.

В декабре 1796 г. в России была создана служба специальной фельдъегерской связи. Первоначальный контингент Фельдъегерского корпуса почти весь состоял из гвардейских унтер-офицеров, в 1799 г. в списке корпуса числилось 5 офицеров и 80 фельдъегерей. Первым командиром корпуса стал подполковник Н. Е. Касторский. Фельдъегеря неотлучно состояли при государе, в том числе во время перемещений по стране, и были готовы отправиться в любую точку бескрайней Российской империи с высочайшим поручением.

Получила развитие топографическая служба, чьей задачей стало картографирование районов расположения войск и маршрутов их возможного передвижения. Особое внимание уделялось дорогам, связывавшим штабы дивизий и подчиненных им частей. Для обобщения поступавших съемочных материалов, а также подготовки к изданию топографических карт и планов император учредил в 1796 г. чертежную мастерскую, в 1797 г. преобразованную в Депо карт. Известно, что точные карты и надежная связь во многом являются залогом успеха при ведении военных действий или специальных операций.

«Павловская муштра имела до некоторой степени положительное воспитательное значение. Она сильно подтянула блестящую, но распущенную армию, особенно же гвардию конца царствования Екатерины. Щеголям и сибаритам, манкировавшим своими обязанностями, смотревшими на службу как на приятную синекуру <…> было дано понять (и почувствовать), что служба есть прежде всего служба. <…> Порядок и „единообразие“ всюду были наведены образцовые. Ослабевшая струна была подтянута… и перетянута. <…> Петровский дуб был срублен. Вместо него на русскую почву пересажена потсдамская осина, и эту осину велено считать и лучше дуба. <…> Русская военная доктрина – цельная и гениальная в своей простоте – была оставлена. <…> С павловских вахтпарадов русская армия пошла тернистым путем через вейротеровскую диспозицию, пфулевскую стратегию и реадовскую неразбериху – к севастопольской Голгофе» [250] .

250

Там же. – С. 126–127.

Наиболее серьезным ударом по передовым методам русской тактической и стрелковой подготовки во времена Павла I следует считать введение в 1797 г. нового Устава, разработанного по прусскому образцу. Это было вызвано преклонением императора перед Фридрихом II, хотя прусский Устав к тому времени устарел на 50 лет. Отсутствие системного военного образования и особенно боевой практики привели государя к недооценке передовых военных идей русских полководцев. В числе причин могла быть и сознательная дезинформация со стороны противников России, направленная на подрыв мощи ее армии. Кроме того, Павел стремился к искоренению порядков ненавистного ему предыдущего царствования, что подогревалось интригами придворных. «Из трех назначений петровской гвардии – политического, воспитательного и строевого – оставлено только строевое» [251] . Даже «разбавленная» гатчинцами лейб-гвардия не стала, как это было при Петре I, опорой трона и коллективным помощником государя.

251

Там же. – С. 125.

Соответствовавшая климату и удобная для боя военная форма, введенная Г. А. Потемкиным, была упразднена, вместо нее войска одели в тесные мундиры и обувь прусского образца 50-летней давности. Ненавидя Потемкина, говорившего, что завиваться, пудриться и заплетать косу не дело солдат, Павел I восстановил эти абсурдные для армии элементы. Официально телесные наказания были сокращены, но на практике они применялись в отношении не только солдат, но и офицеров, император лично наказывал провинившихся. Реформы Павла I – проводимые слишком радикально и деспотично, не всегда адекватные требованиям времени, – породили крайнее недовольство в среде российской элиты. Серьезное недопонимание государем роли личной службы безопасности (вероятно, в силу завышенного самомнения) позволило заговорщикам в марте 1801 г. успешно осуществить дворцовый переворот.

В 1797 г. были ликвидированы управы благочиния. Это затрудняло розыск лиц, подозреваемых в преступлениях, или беглых преступников, ограничивалось участие общей полиции в мероприятиях по обеспечению государственной безопасности. Тайная экспедиция, которую в 1794 г.

возглавил А. С. Макаров [252] , своей функции по охране царствующей особы не выполнила. А ведь первый «звонок» для Павла Петровича прозвучал еще в августе 1797 г., когда части гвардии окружили Павловск и были готовы взбунтоваться. Тогда переворот не произошел только по причине отсутствия у гвардейцев лидера, способного немедленно взойти на престол. Павел, несомненно, понимал, что его жизнь находится под угрозой, и решил обезопасить себя, выстроив новую резиденцию – Михайловский замок. В инженерном отношении замок – совершенный специальный объект: он мог выдержать длительную осаду и противостоять артиллерийскому обстрелу. В девять часов вечера на всех больших улицах Петербурга устанавливались заставы, не пропускавшие никого (кроме врачей). Однако опоры в людях, без которых самые прочные укрепления ничего не стоят, император не нашел! Даже генерал-губернатор Петербурга П. А. Пален [253] , которому подчинялась столичная полиция и который ежедневно докладывал государю полицейские сводки, принадлежал к заговорщиком.

252

Макаров Александр Семенович (1750–1809/10) – российский государственный деятель. С 1786 г. надворный советник, с 1791 г. коллежский советник, с 1800 г. тайный советник. С 1786 г. секретарь при рижском генерал-губернаторе. Предположительно, с 1790 по 1794 г. секретарь при генерал-прокуроре Сената. С 1800 г. сенатор. В 1794–1801 гг. обер-секретарь Тайной экспедиции. В 1807–1809 гг. член Комитета общей безопасности.

253

Пален Петр (наст. Петр Людвиг) Алексеевич, фон дер (1745–1826) – российский военный деятель, конногвардеец с 1760 г., генерал от кавалерии с 1798 г., граф с 1799 г. участник русско-турецких войн. Рижский наместник в 1792–1795 гг. В 1795–1797 гг. генерал-губернатор Курляндии. В декабре 1796 г. был назначен шефом Рижского кирасирского полка, но вскоре подвергся немилости за контакты с опальным князем П. А. Зубовым, одним из фаворитов Екатерины II. В январе 1797 г. был отстранен от должности губернатора, а в феврале – от должности шефа Рижского кирасирского полка. Однако вскоре вновь был принят на службу и назначен Инспектором кавалерии и командиром лейб-гвардии Конного полка. В 1798–1801 гг. петербургский военный губернатор, главный директор почт, член Коллегии иностранных дел. В 1798–1801 гг. глава Коллегии иностранных дел. Один из главных организаторов заговора против Павла I. В июне 1801 г. уволен в отставку и отправлен в курляндское имение.

Кроме него в заговоре состояли генерал-адъютант императора П. В. Аргамаков, а также несколько генералов, в том числе командиры гвардейских полков: Преображенского – П. А. Талызин, Семеновского – Л. И. Депрерадович, Кавалергардского – Ф. П. Уваров. В группу заговорщиков входило свыше 50 офицеров гвардии. Заговор был организован в интересах и с согласия наследника престола Александра Павловича. Несмотря на то что противники Павла I не проводили агитации среди нижних чинов гвардии и ограничили участие в заговоре гражданских лиц, об их нелегальной деятельности в столице стало известно. За две недели до переворота о нем говорили даже на улицах. Как писал Я. И. де Санглен [254] , вечером 11 марта о скором убийстве царя ему сообщил извозчик, т. е. заговор был секретом Полишинеля. По воспоминаниям современников, командир лейб-гвардии Гусарского полка А. С. Кологривов, комендант Михайловского замка генерал-адъютант Н. О. Котлубицкий и полковник Н. А. Саблуков, командир эскадрона конногвардейцев, несшего внутренний караул в замке, также знали о заговоре, но не предприняли мер для его предотвращения. Можно сказать, что в Петербурге имели место два заговора: один (с целью устранения императора) составили конкретные лица, а во втором (заговоре молчания) – состояли все недовольные государем жители столицы.

254

Санглен Яков (Жак) Иванович, де (1776–1864) – российский государственный деятель, издатель и писатель. Поручик, служил переводчиком при штабе вице-адмирала Свиридова, затем в Адмиралтейств-коллегии, был сотрудником тайной полиции (1797/1798–1801 гг.). После выхода в отставку в 1801–1803 гг. обучался в Лейпциге и Берлине. Читал курс лекций по немецкой литературе и военным наукам в Московском университете, адъюнкт-профессор. С 1806 г. на службе при штабе князя П. М. Волконского. В 1808–1811 гг. сотрудник Тайной полицейской экспедиции. В 1811–1812 гг. глава Особенной канцелярии Министерства полиции. В 1812–1815 гг. глава Высшей воинской полиции. С 1816 г. в отставке.

Единственным, кто предупредил Павла о перевороте, был генерал-прокурор П. Х. Обольянинов [255] . В начале марта 1801 г. император предпринял попытку возвратить из ссылки преданных ему А. А. Аракчеева и Ф. И. Линденера, но эту попытку блокировал Пален: письма Павла, отправленные втайне от последнего, были им перехвачены и предъявлены императору же как фальшивка. После направления вторичных депеш Пален (также секретно) отдал приказ задержать прибывших у городских застав. Усиливавшиеся подозрения государя и возможность репрессий вынудили заговорщиков перенести дату выступления с 15 (день смерти Юлия Цезаря) на 11 марта. В этот день для несения главного караула в Михайловском замке был назначен 3-й батальон Семеновского полка, шефом которого состоял цесаревич Александр.

255

Обольянинов Петр Хрисанфович (1752–1841) – российский государственный деятель, доверенное лицо Павла Петровича, после воцарения которого стал быстро подвигаться вперед. С 1800 г. генерал-прокурор. В ночь переворота был арестован, но тотчас освобожден. Спустя несколько дней уехал в Москву, где ему запрещено было бывать в дворянском собрании. Тем не менее Обольянинов сумел переломить общественное мнение, впоследствии его неоднократно избирали губернским предводителем дворянства.