Спецслужбы России за 1000 лет

Линдер Иосиф Борисович

В числе организаторов «малой войны» на оккупированной территории был и А. Чернышёв, опиравшийся в работе на личный опыт разведчика. Многие офицеры-разведчики командовали партизанскими отрядами и занимались оперативно-тактической разведдеятельностью, диверсионными операциями и организацией народного партизанского движения. К Д. Давыдову, И. Дорохову, И. Вадбольскому, И. Ефремову, А. Сеславину, А. Фигнеру и многим другим вполне применим современный термин «разведчик специального назначения». В первой четверти XIX в. по опыту разведывательно-диверсионных операций в тылу вражеских войск наша армия не имела себе равных [302] . К сожалению, опыт партизанских партий (спецназа своего времени) не нашел должного развития в теории и практике военного искусства. Только столкнувшись с сопротивлением в ходе многолетней Кавказской войны, об этом вспомнили опять.

302

Вышедшие после Отечественной войны 1812 г. труды российских теоретиков и практиков партизанского движения тщательно изучаются в специальных учебных центрах до настоящего времени.

Личную охрану Александра I во время войны осуществляла лейб-гвардия. 18 мая 1811 г. была сформирована лейб-гвардии Черноморская казачья сотня, ставшая личным конвоем

императора. 27 февраля сотня в количестве 4 офицеров, 14 урядников и 100 казаков прибыла в Петербург и была зачислена в лейб-гвардии Казачий полк 4-м эскадроном. Его командиром стал войсковой полковник А. Ф. Бурсак. Во время Заграничных походов 1813–1814 гг. полк выполнял функции императорского конвоя. Структурно он входил в состав Главной квартиры.

Из уроков Отечественной войны 1812 г. высшее военно-политическое руководство Российской империи не сделало соответствующих выводов. После назначения Барклая-де-Толли командующим 1-й Западной армией координация работы стратегической разведки была нарушена. Особенная канцелярия Военного министерства вошла в состав штаба этой армии и работала только на ее интересы. Офицеры 1-го отделения квартирмейстерской части Полевого штаба Большой действующей армии занимались информационно-аналитической работой и разведкой только в пределах театра военных действий. Высшая воинская полиция также действовала в интересах действующей армии, не занимаясь стратегической разведкой. Ни во время Отечественной войны, ни после нее удачный опыт 1810–1812 гг. по созданию единого координационного органа стратегической военной разведки, к сожалению, в очередной раз в отечественной истории не был востребован. Скоро об этом придется горько пожалеть, но…

«Причиной этому стало то, что победа в Отечественной войне и отсутствие у России <…> серьезного внешнего противника, угрожавшего ее национальной безопасности, сформировали, как представляется, у русских царей, правительства и военного командования в некоторой степени излишнюю уверенность в непобедимости русского оружия и не подталкивали их к проведению реформ в армии и на флоте, подобных тем, к которым уже приступили Англия и Франция» [303] .

12 декабря 1815 г. Александр I вновь «тасует колоду» и учреждает новый высший орган военного управления – Главный штаб Его Императорского Величества. В состав штаба вошло и Военное министерство. Сбор военных сведений об иностранных государствах становился обязанностью канцелярии Управления генерал-квартирмейстера. В 1818 г. начальник Главного штаба П. М. Волконский [304] поставил офицерам управления задачу составить «Общий свод всех сведений о военных силах европейских государств» (крепости и войска). Ряд офицеров были посланы за границу, но эта работа так и не была завершена.

303

Алексеев М.Указ. соч. – Кн. I. – С. 37.

304

Волконский Петр Михайлович (1776–1852) – российский государственный и военный деятель, с 1843 г. генерал-фельдмаршал, князь. Участник Отечественной войны 1812 г. В 1810–1812 гг. занимал пост генерал-квартирмейстера русской армии. В 1813–1814 гг. начальник Главного штаба Александра I. Участвовал в работе Венского конгресса 1814–1815 гг. В 1815–1823 гг. руководил военным управлением. Основал Санкт-Петербургское военное училище (Училище колонновожатых). С 1821 г. член Государственного совета. В 1826–1852 гг. министр императорского двора и уделов.

Практически сразу после окончания войны и возвращения армии из-за границы началось ничем не оправданное снижение боеспособности ее основной части. Школа боевой подготовки безжалостно искоренялась, ее место занимала утомительная и бессмысленная на войне шагистика. Вопреки возражениям многих старших военачальников во главе с М. Б. Барклаем-де-Толли, И. И. Дибичем [305] и А. А. Аракчеевым в 1817 г. часть армии перевели на систему военных поселений. Аракчеев на коленях умолял не делать этого, говоря: «Государь, вы образуете стрельцов!» [306] . Симптоматично, что решение о возвращении к фридриховским методам обучения войск император принял во многом под влиянием западных советчиков. Муштра приобрела совершенно дикие формы, солдат запарывали насмерть. Система военных поселений и чрезмерное увлечение «гатчинской» строевой подготовкой стали одной из причин массового дезертирства не только солдат, но и офицеров. Шах Персии даже сформировал из таких дезертиров личный гвардейский батальон (!), вернувшийся на родину только при Николае I.

305

Дибич-Забалканский Иван Иванович (наст. Иоганн Карл Фридрих Антон) (1785–1831) – российский военный деятель, с 1827 г. граф, с 1829 г. генерал-фельдмаршал. Сын прусского офицера, перешедшего в 1798 г. на русскую службу. Принимал участие в войне с Францией в 1805–1807 гг. В 1812-м – начале 1813 г. обер-квартирмейстер корпуса и генерал-квартирмейстер армии П. Х. Витгенштейна, затем генерал-квартирмейстер русско-прусских войск. С 1815 г. начальник штаба 1-й армии. С 1823 г. начальник Главного штаба, с 1824 г. управляющий квартирмейстерской частью. В период русско-турецкой войны 1828–1829 гг. фактически руководил военными действиями на Балканах, находясь при 60-летнем главнокомандующем Витгенштейне, обуреваемом болезнями; с февраля 1829 г., после отставки Витгенштейна, – главнокомандующий. С декабря 1830 г. руководил войсками, направленными на подавление Польского восстания. Умер от холеры.

306

Керсновский А. А. – Указ. соч. – С. 225.

Большинство современников Александра I называют основной чертой характера государя противоречивость. Скорее всего, на протяжении всей жизни он не мог простить себе молчаливого согласия на убийство отца. Вероятно, именно в этом кроется причина перемен его политических настроений, стремление путем либеральных преобразований искупить свою вину. Оборотной стороной было подсознательное чувство страха за собственную судьбу, что особенно ярко проявилось в 1812 г. Тогда для спасения Отечества и престола он был вынужден назначить главнокомандующим действующей армией нелюбимого со времен Аустерлица фельдмаршала князя М. И. Кутузова. Эти два чувства – вины и страха, боровшиеся в душе государя, – часто приводили к непоследовательности в действиях. Кстати говоря, многие исследователи движения декабристов считают, что специальные службы империи не справились со своей задачей и проглядели подготовку восстания 14 декабря 1825 г. Однако, по нашему мнению, повинны в этом не специальные службы государства, а непосредственно император в силу названных особенностей личности.

К 1815

г. спецслужбы Российской империи имели колоссальный опыт работы как внутри России, так и за ее пределами. После возвращения армии в Россию значительная часть войск была расквартирована в Королевстве (Царстве) Польском и западных губерниях. В конце 1815 г. Высшая воинская полиция подверглась реорганизации, превратившись Военно-секретную полицию. После ухода в отставку де Санглена центральная канцелярия в Петербурге прекратила свое существование, ее функции были переданы Особенной канцелярии Министерства полиции. В составе Военного министерства осталась только Военно-секретная полиция в Варшаве, созданная на базе Высшей воинской полиции 1-й армии. Формально она находилась в подчинении начальника Главного штаба Его Императорского Величества генерал-лейтенанта И. И. Дибича, но реально ею руководил начальник Главного штаба великого князя Константина Павловича генерал-лейтенант Д. Д. Курута [307] . В задачи Военно-секретной полиции входили: разведка (внешняя контрразведка) в Австрии и Пруссии; контрразведка и политический сыск на территории Польши; борьба с контрабандистами, фальшивомонетчиками и религиозными сектами. По сути, это была многопрофильная служба безопасности, что объяснялось особым статусом Царства Польского и цесаревича Константина Павловича.

307

Курута Дмитрий Дмитриевич (1769–1833) – российский военный деятель, представитель старинного греческого рода, с 1826 г. граф. В 1787 г. обучал великого князя Константина Павловича греческому языку. В том же году произведен в подпоручики Санкт-Петербургского гренадерского полка. С 1788 г. мичман. В начале 1803 г. назначен в свиту по квартирмейстерской части. За отличие в Аустерлицком сражении награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом; участвовал в кампании 1807 г. в Пруссии. С 1808 г. полковник. С 1810 г. адъютант великого князя Константина Павловича. В 1810–1811 гг. полковой командир Дворянского полка. В 1812 г. занимал должность обер-квартирмейстера 5-го резервного (гвардейского) корпуса, входившего в состав 1-й Западной армии. В декабре 1812 г. произведен в чин генерал-майора. Участвовал в Заграничных походах 1813–1814 гг. В 1815 г. назначен начальником Главного штаба великого князя Константина Павловича в Варшаве. С ноября 1815 г. директор 2-го кадетского корпуса и шеф Дворянского полка с оставлением при прежних должностях. С 1816 г. генерал-лейтенант. С 1828 г. генерал от инфантерии. В 1831 принимал участие в подавлении польского восстания. С июня 1832 г. член Военного совета.

В самой империи также происходили изменения в спецслужбах. 27 декабря 1815 г. был сформирован Гвардейский жандармский полуэскадрон, которому 6 января 1816 г. пожалованы права и преимущества старой гвардии. 10 июля 1815 г. Барклай-де-Толли предписал отобрать в каждом полку по одному офицеру и пять рядовых – жандармов [308] – для поддержания порядка. 27 августа сформированные таким образом команды были упразднены. Вместо них Борисоглебский драгунский полк переименовали в Жандармский и отдельными командами распредели по армии. Это были специальные полицейские подразделения с военной организацией и дисциплиной. В феврале 1817 г. по личному распоряжению Александра I в составе Отдельного корпуса внутренней стражи создаются конные жандармские формирования быстрого реагирования. Жандармы несли службу в Петербурге, Москве и Варшаве (по одному дивизиону в составе 334 человек), губернских и портовых городах (по одной команде в составе 31 человека) и подчинялись обер-полицмейстерам (полицмейстерам).

308

Слово «жандарм» происходит от фр.gens d’armes. В начале XIX в. под жандармерией стали понимать подразделения государственной полиции, имеющие военную организацию.

Особенная канцелярия Министерства полиции, выполнявшая под руководством М. Я. фон Фока функции политической полиции и контрразведки, в 1815–1819 гг. состояла из трех отделений (столов) и секретной части. 1-й стол осуществлял надзор за иностранцами и выдавал заграничные паспорта, 2-й собирал сведения о типографиях и книжных лавках и занимался цензурой, 3-й надзирал за сектами и «подозрительными бродягами». Секретная часть контролировала проживание высланных из столиц лиц и следила за политически неблагонадежными. Она же рассматривала дела о злоупотреблениях полицейских чиновников. Работу Министерства полиции с подачи В. П. Кочубея признали неудовлетворительной, и 4 ноября 1819 г. оно было присоединено к Министерству внутренних дел. Общую канцелярию Министерства печати объединили с канцелярией МВД, Особенную канцелярию и Цензурный комитет также передали в ведение МВД, где они продолжали исполнять свои задачи. Возглавил Особенную канцелярию фон Фок. Министр внутренних дел В. П. Кочубей, гнушавшийся политическим сыском, определил ему более скромное положение, чем ранее.

Кроме Особенной канцелярии МВД в Петербурге существовали и другие органы, выполнявшие функции контрразведки и политической полиции. «В Петербурге была тройная полиция: одна в Министерстве внутренних дел, другая у военного генерал-губернатора, а третья у графа Аракчеева; тогда даже называли по именам тех из шпионов, которые были приметны в обществах…» [309] . Столичная полиция подчинялась военному губернатору М. А. Милорадовичу [310] – боевому генералу, но в вопросах уголовного и политического сыска лицу недостаточно искушенному. Фактически его помощником по этой линии стал полицейский чиновник Фогель. Агентура Аракчеева действовала в основном в военных поселениях и отчасти в частях столичного гарнизона. Специальные поручения государя получали отдельные лица, докладывавшие о своей деятельности лично ему. Так, начальник южных военных поселений империи граф И. О. Витт обязывался «иметь наблюдение» за южными губерниями, Киевом и Одессой. К 1820 г. система специальных служб Российской империи была разветвленной, они имели в своем составе опытные кадры.

309

Троцкий И. М.III Отделение при Николае I: Жизнь Шервуда-Верного. – Л., 1990. – С. 149.

310

Милорадович Михаил Андреевич (1771–1825) – российский военный деятель, с 1813 г. граф. В армии с 1780 г. В 1787 г. прапорщик Измайловского полка, с 1797 г. полковник, с 1798 г. генерал-майор, с 1805 г. генерал-лейтенант, с 1809 г. генерал от инфантерии. Участник русско-шведской войны (1788–1790 гг.), Итальянского и Швейцарского походов А. В. Суворова 1799 г. и русско-австро-французской войны 1805 г. Командир корпуса в русско-турецкой войне 1806–1812 гг. Участник Отечественной войны 1812 г. и последовавших за ней Заграничных походов. С 1814 г. командир гвардейского корпуса. В 1818–1825 гг. петербургский военный губернатор. Во время восстания декабристов 14 декабря 1825 г. был смертельно ранен на Сенатской площади.