Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией
Шрифт:
Я открыл было рот, чтобы задать вопрос о природе звука, но Собакин, каким-то мистическим образом угадавший в темноте мое намерение, дернул меня за руку и прошипел прямо в ухо:
– Тихо! Молчи, слушай. Вон – к окну встань, смотри…
Звук медленно, но уверенно приближался. Теперь было совершенно очевидно, что это мощные автомобильные моторы.
Перед воротами клиники вдруг откуда ни возьмись возникла милицейская машина с включенной «мигалкой». Развернувшись, она сдала назад и прижалась к обочине, словно желая кого-то пропустить.
Спустя несколько секунд звук моторов
– Понеслась!!! – скомандовал Собакин, и «дуреборы» с воплями и гиканьем ломанулись к лестничному маршу.
Я остался на месте (да просто туго соображал – не понял, что делать) и успел заметить, что во двор лезет второй «КамАЗ» с цистерной, а от сломанных ворот бегут к крыльцу какие-то серые фигуры. И показалось мне с пьяных глаз, что их там неимоверно много!
Сообразив наконец, что надо как-то действовать, я неуверенной трусцой припустил к кабинету, на ходу решая дилемму: мне теперь как – просто спрятаться или все же примкнуть к рядам защитников клиники?
Едва я успел добраться до кабинета, внизу сочно лопнула витрина и победно заорал хор злобных голосов. Дилемма была решена в пользу активной обороны: с детства ненавижу вандалов!
Я схватил со стола пустую бутылку с ручкой, покинул кабинет и осторожно спустился вниз.
В вестибюле было пусто. Через разбитую витрину с улицы несло бензином. Я немного постоял в нерешительности, прислушиваясь к воплям и звукам ударов, раздававшимся снаружи, а что-то там было не особенно комфортно! Собравшись наконец с духом, я распахнул двери и грозно шагнул на крыльцо, переполненный решимостью примкнуть к рядам защитников.
А примыкать уже не было смысла: ввиду отсутствия необходимости в защите.
В общем, пока я перемещался и размышлял (это от силы минут пять – даже со ссылкой на пьяные ноги), тут уже все урегулировали без меня.
Люди в форме, с заброшенными за спину короткоствольными автоматами, деловито волокли пленных к невесть откуда взявшимся у сломанных ворот микроавтобусам. Как они здесь оказались, для меня было загадкой, но вели себя эти нежданые хлопчики как хозяева: сопротивление задержанных подавлялось стремительно и жестоко, о чем свидетельствовали непродолжительные сдавленные крики, наполненные болью и страхом.
Прямо под демонстрационным эркером лютый Собакин привычно прыгал на ком-то и, пересиливая вопли допрашиваемого, ритмично интересовался:
– Кто?! Вас?!! Послал?!!
Люди в форме трудились не только во дворе и у ворот: на дороге они зачем-то били двух милиционеров и тоже что-то у них спрашивали. В сполохах мигалки это было похоже на мексиканский танец, а о чем шла беседа, я не понял: спрашивали слишком быстро, слов не разобрать, да и далековато все это происходило от крыльца.
Еще через несколько минут двигательная активность вовсе сошла на нет. Допрашиваемый ответил Собакину нечто такое, что ему пришлось по душе, и милиционеры на дороге, судя по всему, тоже проявили благоразумие: их перестали
Потом коалиционное командование потратило какое-то время на решение участи захваченных цистерн. Собакин, приплясывая на месте от нетерпения, азартно спорил с каким-то мужиком в форме: предлагал подогнать «КамАЗы» к ул. Упырева, 266 (там усадьба прокурора, а рядом – главного милиционера) и расстрелять из гранатометов прямо перед воротами супостатов.
Мужик в форме упирался и не торопился делиться подлинной причиной своего нежелания дать Собакину потешить душу.
– Не, ну ты скажи, на хрена они тебе?!
– Да нужны, я ж сказал…
– Не, ну ты скажи…
Я присмотрелся, узнал мужика и вздрогнул.
Это был тот страшный парень – любитель вольных стрельб на полянах. Только без берета – поэтому я его сразу и не опознал…
– Ну на фига они тебе?! На АЗС толкнуть? Не получится – у них тут кругом мафия!
– Гриша, ты чего такой приставучий? Я сказал – нужны. Завтра вечером они мне понадобятся.
– Для чего?!
– Для дела.
– Завтра вечером? Не понял… Ты что, хочешь сказать…
– Тихо, Гриша, тихо! Давай завтра об этом поболтаем. Лады?
– Лады… – Собакин вдруг утих и разом посерьезнел. – Ну… Тогда – до завтра.
– Ну вот и славно. Все, хлопцы, по машинам!
Через несколько минут во дворе было пусто и тихо. И лишь разбитая витрина да стойкий бензиновый аромат во дворе клиники напоминали о неудачном штурме…
Глава 9
Сергей Кочергин
С утра Иванов отдал распоряжения и бросил нас на произвол судьбы – укатил в Москву. Но не потому что манкирует службой, а по уважительной причине: позвонила оставленная «на хозяйстве» Лиза и сообщила, что есть важная информация по нашей давней таджико-азербайджанской разработке, которая требует немедленного вмешательства.
Напомню: наше основное направление – это как раз вот эта разработка. А в Черном Яре мы вроде как побочно резвимся, не более того.
Костя с Васей вполне заслуженно спали до десяти утра. Шеф убыл в половине девятого, а в девять, шатаясь от усталости и подволакивая левую ногу, прибыл Ростовский.
Под глазами у нашего бабоукладчика залегла сочная синь.
– Не, я все понимаю, но… И чего это она с тобой делала? – удивился многоопытный Петрушин.
– Крепко и беззаветно любила, – пробормотал Ростовский, доставая из холодильника бутылку «Туборга» и даже не пробуя улыбнуться.
– Сурово… – В тоне Петрушина явственно обозначилось глубокое сочувствие. – Выглядишь так, будто всю ночь вагон с сахарным песком разгружал.
– А я разгружал по молодости. – Ростовский тремя жадными глотками осушил бутылку и рухнул на кровать. – И должен заметить, коллеги… уффф… если сравнивать – все-таки труд грузчика попроще…
Мы с Петрушиным коротко посовещались, пришли к выводу, что в таком состоянии наш первый опер вряд ли сможет принести пользу Родине, и поехали работать одни. То есть одним экипажем в два лица. На спящее трио бандуристов в ближайшие полдня можно было не рассчитывать.