Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией
Шрифт:
– Верно мыслите, Иван Алексеевич, – одобрил я.
– Да еще бы не верно! Только вот вопрос… С чего это вы взяли, гуси мои лапчатые, что я с вами разговаривать буду?! Я что, для этого какой-то повод давал? Или у вас есть веские основания считать, что я все брошу и вот так на ровном месте начну с вами дружить?
– Иван Алексеевич, вы разумный человек и потому наверняка понимаете…
– Короче, любезный! Давай-ка, быстренько: кто вы такие и чего вам вообще надо? И где, кстати, мой водила?!
– Водителя вашего мы разоружили,
– Вот это вы зря сделали!
– Сзади вас сидит человек, который ударил водителя. Ни на что такое не намекаю, но хотелось бы, чтобы вы вели себя корректно…
– Ребята… – Голос генерала скатился до угрожающего шепота. – Вы даже не представляете, в какое г… вы угодили! Вы кто такие?!!
– Это не имеет к делу никакого отношения. Но сотрудничать вам придется в любом случае. Третий, покажи.
Я включил фонарик, при свете которого Петрушин бегло произвел презентацию нашего СВУ: открыл коробку из-под зимних китайских кроссовок «Пума», продемонстрировал устрашающего вида начинку и вытащил две пары проводов. Я передал Васе пульт и посветил фонариком, чтобы генералу было лучше видно. Вася активировал выключатель и нажал красную кнопку.
Между оголенными концами одной пары торчавших из коробки проводов громко щелкнула синяя искра.
Генерал ощутимо вздрогнул.
– Эть! – Вася жизнерадостно гыкнул и с удовольствием нажал кнопку еще три раза.
Что поделать – неандертальцу понравилась искорка.
– Хорош баловать!
Петрушин отнял у Васи пульт – я сопровождал его лучом фонарика, – выключил тумблер, аккуратно соединил две пары проводов посредством переходника и упрятал в коробку. Затем замотал коробку упаковочным скотчем и вручил Васе.
– Установи на стену, под окно, где горит зеленый свет.
– Есть, – буркнул Вася и, покинув салон, устремился к калитке.
– Тупые у вас шутки, я вам скажу… – В голосе генерала недоверие боролось с растерянностью, и растерянность, похоже, потихоньку брала верх.
– Да ну, какие уж тут шутки, – безжалостно изрек я. – Вы же сами все видели.
– Погоди… Не, я не понял – девчонка-то здесь при чем?! – растерянность окончательно поборола недоверие и большими корявыми буквами написала на непробиваемой стене генеральской гордыни «Здесь был Вася!!!». – Ребята… Вы че – совсем?!!
– Да я понимаю, что она вам – никто, – поддержал я беседу. – Но она – живой человек. И теперь ее жизнь целиком и полностью в ваших руках. Это так, страховка на тот случай, если вам на себя наплевать. Если вы неправильно себя поведете, она просто сдохнет.
– Это просто пит здесь какой-то… – потерянно пробормотал генерал.
– Да, видимо, это он.
– Ты еще иронизируешь?!
– Да так – разговор поддержать.
– Вот же б…во…
Через минуту вернулся Вася и официально доложил:
– Установка произведена.
– Хорошо, – похвалил Петрушин. – Поехали…
Спустя три минуты мы уже стояли на шоссе рядом с машиной Иванова, и генерал – прошу заметить, совершенно добровольно, без дополнительных мер воздействия – сняв рубашку, надевал на себя наш фирменный «пояс шахида». Этому, правда, предшествовал короткий диалог, в ходе которого мы уточнили один, сугубо технический, вопрос:
– А если не надену?
– Тогда мы вас вырубим, наденем, а потом приведем в чувство. Как видите, никакой разницы – на конечный результат это не влияет…
Мы не стали демонстративно искрить проводкой на «поясе» (это уже будет явный фарс): я просто уведомил генерала, что устройство снаряжено, показал второй пульт и уложил его в карман.
– Сколько здесь? – угрюмо поинтересовался генерал, застегивая пиджак и осторожно проводя руками по животу.
– Полтора кило.
– Ну вы, блин… Тут бы и ста граммов – за глаза!
– А это с запасом. Если вдруг что – всем хватит.
После этого я отдал пульт от коробки с мылом первому экипажу и уведомил генерала, что эти мерзавцы остаются здесь и в случае чего, не колеблясь, взорвут невинную жертву к известной матери.
Затем мы посадили высокопоставленное лицо в нашу машину и поехали к причалу.
По дороге к причалу генерал поинтересовался нашими планами на ближайшие два часа.
Вопрос был вполне закономерный, и я не счел нужным запираться: очень скоро все станет известно, а секретничать без нужды как-то несолидно.
– Это очень плохая затея, – с величайшим неодобрением отметил генерал. – Натуральное самоубийство! Это кто придумал?!
– Да какая вам разница, Иван Алексеевич? Для вас это имеет какое-то значение?
– Для меня – нет. А для того, кто придумал, имеет, да еще какое! И для всех остальных тоже.
– Для всего человечества?
– Да хватит паясничать! Для всех, кто принимает участие в этой идиотской затее – для вас троих в первую очередь… Вы из какого ведомства?
– Ну зачем вам…
– Да не мне, дурашка, не мне! Вот же вы упертые какие, просто не знаю… Ну, что не из моего – ясно… ГРУ? Да вроде нет: те вообще разговаривать бы не стали. ФСБ?
– Не скажу.
– Ну и дурак! Сто раз потом пожалеешь!
– Спасибо на добром слове.
– Пожалуйста. Пока едем, подумай как следует. Еще не поздно решить вопрос с вашим руководством…
На причале обошлось без эксцессов. Охрана – два бойца среднего сложения, без каких-либо признаков специальной подготовки – даже не попробовала поинтересоваться, чем вызван ночной визит и что это за сторонняя троица в шапочках прибыла с генералом. Открыли ворота, доложили обстановку, вызвали катер.