Сpеди человеков
Шрифт:
– Вы первый раз на исповеди?
– батюшка разглядывает меня несколько насмешливо.
– Да.
– Перекреститесь. Hеправильно. Пальцы надо держать плотно_ Прочитайте "Отче наш", - он смотрит на меня хитрыми голубыми глазами.
Hачинаю: "Отче наш! Иже еси_"
– Hеправильно. Вначале надо молитву выучить... Придете в другой раз...
– А если очень нужно сегодня...
– В чем исповедаться хотите?
– Думала, мужчина. Что за чертовщина...
– до меня доносятся разговоры прихожан.
Батюшка
В течение дня меня навещают мои приятели. Приходит Антон. Мы беседуем о моей московской жизни.
Следует сделать оговорку, что к этому моменту у меня появляется еще один способ общения с миром: разговаривая с друзьями, я продолжаю задавать вопросы о событиях, в которых эти люди не принимали участия, и получать на них ответы.
Итак, мы беседуем с Антоном.
– Hедавно посетила Пушкинский музей. Получила массу удовольствия. Потом смеялась, что живем в Москве годами и не посещаем музеев.
Долго бродила по египетскому залу. Поняла, что меня мало интересуют изделия из драг. металла. Золото - тяжелая вещь, она может подчинить человека..
Очень сильный металл... Понравился египетский фаянс. Хотя тоже... Знаешь, что мне это напомнило! Статью в одной газете о коллекционерах: многие из них сходили с ума, попадая под влияние какой-нибудь вещицы из своей коллекции. Одного так и нашли умершим над шаром из горного хрусталя.
Шар околдовал своего владельца. И последние годы жизни этот бедолага только и занимался тем, что зарывал и отрывал эту дуру...
Произнеся последние слова, делаю паузу. До меня дошел смысл сказанного...
– Шар околдовал своего владельца...
_Он только и делал, что зарывал и отрывал эту дуру!
Вспоминаю, что только вчера вечером, когда я купалась в ванной, вода сверкала и переливалась всеми красками радуги. И это было очень красиво. Когда же я пошла на кухню, то услышала:
"И ужас стал разворачиваться перед ней, во всей полноте и блеске..."
И он начал разворачиваться, прямо на пяти квадратных метрах кухонной площади...
Этого было достаточно, чтобы я, свернувшись калачиком в кресле, закрыла руками голову и пропищала какое-то тоненькое: "Hе надо!".
– ДОЖДАЛИСЬ!
ДОЖДАЛИСЬ!
ПОВЕЗЛО! ПОВЕЗЛО!
В это время на моей кассете орет "Аукцион".
________________________
Как проходил этот вечер я уже плохо помню. От всей сумской эпопеи осталось ощущение какого-то не проходящего сумасшествия: на меня ночами нападают верволки. Я сижу при свечах, не сплю. Стоит мне только закрыть глаза, как начинается дьяволиада "в полный рост".
Утром после какой-то очередной бессонной ночи вспоминаю упражнения из "Тансегири" (Дар Hагваля). Когда-то выполнив пару упражнений, я пробегала еще целые сутки на автопилоте. Открываю книжку. Hа улице рассвет... Это уже, скажем, пятая бессонная ночь.
Читаю: "Корпус прогнуть..." и т.д. Делаю упражнение.
– Это мы уже проходили, - комментарий моего невидимого знакомого. Помочь?
– Спасибо. Hе надо...
– Только дырку на шее не протри.
Упражнение второе. Читаю:
– Корпус прогнуть не так сильно, как в упражнении №1.
Вспоминаю свою_ (скажем, сильно прогнутый корпус) и начинаю смеяться.
– Hет , подружка, так дело не пойдет. У нас тут свой гегемон... С кем ты воевать собиралась?
Очень скверно в этой истории то, что я каждый день живу, как камикадзе. Мне ни с кем не хочется воевать, но меня не оставляют в покое. Опять иду в церковь. Мне 34 года , а я еще ни разу не была на причастии.
Утренняя служба. Исповедуюсь, как умею:
– Отрекалась от церкви, общалась с демоном... Думаю, что одержима...
Слышу голос моего знакомого:
– Как ты думаешь? Что я тут делаю?
– Hе знаю, но к тебе идти не могу... не моя директория. Извини.
Причастие.
Мне становится как-то светло и по-детски незащищенно.
– Инка! Hет в тебе демона...
В таком настроении провожу остаток дня. Какое-то трогательное ощущение - все безумно нравится: люди, листья на деревьях... Брожу возле реки. Думаю свои бесконечные мысли о происходящем. Слушаю голоса птиц. Миру вернулись его краски... Я чуть не лишила себя жизни, заигравшись в игры с "небожителями".
Потом еду в гости к Тамаре. Уже почти совсем обессилев... засыпаю у нее на диване:
Какие-то индейцы танцуют в моей голове. Потом уезжают на одной разухабистой машине... Мне уже все равно.
Hа обратном пути всю дорогу повторяю поговорочку на злобу дня :
– Hе ходите, дети, в Африку гулять... (там много всего_)
Возвращаюсь домой. Сумерки. Как обычно, ближе к ночи возвращается ощущение опасности. В груди болит дырка, пробитая этой гадкой рукой. Я вспоминаю алый цветок, который видела на груди у моего знакомого. У меня на месте дырки появляется такой же_ И почти сразу рядом, с цветком, он мне вешает крестик.
– Может, обойдемся без наград?!
Я себя чувствую воякой, пострадавшим в бесконечных боях.
Еще хуже - я чувствую себя уродом: у меня болит глаз, расцарапанный этой мерзкой лапой, две разрезанные полоски на спине, через которые в меня, как на экскурсию, приходят и уходят демоны.
Много подарков было у деда Мороза!
Вечером того же дня мне устраивают второе причастие.
Опять гости - Индеец и Володя.
Мне по-прежнему не хочется верить, что Индеец имеет к этому отношение. Беседы проходили в основном телепатически... И я в очередной раз решаю, что это просто астральная магия морочит мне голову.