Спектакль
Шрифт:
Полицейский. Вот имя и адрес этого номера, сэр. Инспектор. Спасибо.
Репортер настораживается.
Репортер. Ничего, что позволило бы предположить причину, инспектор?
Инспектор. Нет, и не предвидится до тех пор, пока вы не перестанете отнимать у меня время.
Репортер. Прошу прощения, инспектор. В таком случае разрешите откланяться.
Инспектор. Давно пора.
Кухарка. Проводить его?
Инспектор кивает.
Репортер (с улыбкой). Прохладный прием. До свидания.
Выходит в правую дверь,
Инспектор. Черт бы побрал этих газетчиков, вот неотвязный народ, вьются, как мухи над падалью. (Пробегает глазами бумажку, которую ему дал полицейский.) Вы пойдете со мной установить личность этого джентльмена, Симпсон.
Полицейский. Хорошо, сэр.
Инспектор кивком показывает ему на дверь, полицейский выходит. Инспектор подходит к письменному столу, берет в руки список имен, записанных горничной, заглядывает в бумажку, переданную ему полицейским, звонит. Входит
горничная.
Инспектор. Это все, что вы вспомнили?
Горничная. Нет. Меня прервали, сэр. Может, я кой-кого и еще припомнила бы...
Инспектор (не сводя с нее пронизывающего взгляда, показывает ей бумажку, полученную от полицейского). А этот джентльмен здесь бывает?
Горничная (в замешательстве). Быв... бывал, раньше, сэр, а теперь нет, он уже давно не ходит.
Инспектор. Это друг миссис Моркомб? Ну, правду говорите.
Горничная. Да, похоже, что так, сэре
Инспектор. И друг майора тоже? (Горничная в нерешительности молчит.) Можете не отвечать, все ясно. Они из-за него поссорились... Когда это случилось, давно?
Горничная. Нет, сэр, я по крайней мере ничего..,
Инспектор. Почему же он перестал бывать? В чем тут дело?
Горничная. Я... я не знаю, сэр; мало ли какие у не* го могут быть дела?
Инспектор. Сколько времени прошло с тех пор, как он был здесь последний раз?
Горничная. Да с год, должно быть...
Инспектор. Вот именно: и майор перебрался наверх год с лишним назад. Теперь насчет этого письма, которое он вам дал опустить. Вы не можете припомнить, кому оно было адресовано?
Горничная. Нет, сэр; я никогда даже и не смотрю на адрес.
Инспектор. Вы уверены? Вам нечего стыдиться.
Горничная. Чего мне стыдиться, раз я не смотрела.
Инспектор. Так, так. Ну-с, все, о чем я вас спрашивал, держите при себе, понятно?
Горничная (трясущимися губами). Д-да, сэр.
Инспектор (видит входящих доктора и Энн). Можете идти.
Горничная уходит в дверь направо.
Врач. Все, инспектор, я ухожу. Дуло было прижато меж ребер вплотную к коже; смерть наступила мгновенно. С протоколом доктора Макэй вполне согласен; никаких оснований предполагать, что он мог ошибиться во времени. И насколько я мог судить, а также исходя из того, что мне сообщила эта дама, покойный был вполне здоровый человек. До свидания, мэм.
Инспектор. Следственная комиссия с опросом свидетелей
Врач. Хорошо, до свидания.
Выходит в дверь направо.
Инспектор. Сядьте, пожалуйста, мэм. Вы, должно быть, едва на ногах держитесь. Я хотел бы только задать вам два-три вопроса. (Энн остается стоять.) Вы можете сказать мне, почему это произошло?
Энн (быстро чуть заметно мотает головой.) Нет, не могу, не могу.
Инспектор. Оба врача утверждают, что он ничем не был болен. А вы что скажете?
Энн. Нет, не был, я уверена, что он ничем не был болен.
Инспектор. И в денежных делах никаких затруднений?
Энн. Нет.
Инспектор. Вполне обеспечен материально?
Энн. Да, оба мы.
Инспектор. Так... видите ли, мэм, мы обязаны выяснить все. Почему у вас с майором испортились отношения?
Энн. У нас были вовсе неплохие отношения.
Инспектор. У вас с ним... Вы были фактически мужем и женой?
Энн. В этом смысле - нет.
Инспектор. Простите, но для этого должна быть какая-нибудь причина?
Энн. Просто мы так решили с некоторых пор.
Инспектор, Кто же это предложил, от кого это исходило, от вас или от вашего супруга?
Энн. От... него.
Инспектор, Ах вот как, от него? Но вы не возражали?
Энн. Нет.
Инспектор. Так вот, видите ли, мэм, наше дело выяснить, почему майор покончил с собой. Коронеру надо это знать, чтобы дать разъяснения присяжным. Сделал ли он это в состоянии невменяемости, или на то была какая-то серьезная причина?
Энн. А не все ли равно теперь? Ведь его уже ничто не вернет.
Инспектор. Ну, можно, конечно, и так на вещи смотреть, но только у нас это не принято. В случаях насильственной смерти считается необходимым выяснить все обстоятельства и установить причину. Так вот, когда же, собственно, вы с вашим мужем решили жить каждый сам по себе?
Энн. В прошлом году на рождестве.
Инспектор. Пятнадцать месяцев тому назад. И вы отказываетесь сказать, по какой причине?
Энн. Прошу извинить меня.
Инспектор (сухо). Хорошо, мэм. Для вас же лучше быть откровенной, а впрочем, как вам угодно. Следовательно, вы хотите меня уверить, что вам ровно ничего неизвестно о том, что могло заставить вашего мужа покончить с собой?
Энн. Нет, если только...
Инспектор (с интересом). Да?
Энн. Если только это не было в приступе глубокой депрессии. Он был в очень подавленном состоянии.
Инспектор (разочарованно). Ну, знаете! Разве он когда-нибудь угрожал покончить с собой?
Энн. Мне - нет.
Инспектор. Все-таки очень жаль, мэм, что вы не можете назвать более правдоподобной причины. Это значит, что нам придется доискиваться самим.
Энн. Я ничего не знаю о личных делах моего мужа.