Спелое яблоко раздора
Шрифт:
— Сережа, решать тебе, — повторила я. — Я одинаково приму и то и другое твое решение. Если уедешь, увы, плакать не стану. А если останешься…
— Увы, — продолжил он за меня, — и радоваться не стану, да? — прищурился Белостоков обидчиво.
— Мне тебя всегда приятно видеть, — сказала я ему. — Привыкнуть к тебе я не успела, потому и расставание переживу легко. Не переживу другого, если ты вообразишь себе меня этакой домашней клушкой, торчащей весь день у плиты за приготовлением обеда и ужина в ожидании тебя, любимого. Этого не будет, сразу говорю.
— Я все понял, —
Больше ничего не сказав, он вышел из спальни. Я вздохнула, переоделась в джинсы и свитер, потому что на улице опять погода была самая что ни на есть осенняя, и ни о каком бабьем лете и речи не шло, потом, покидав кое-какие причиндалы в сумочку, вышла.
— Мальчики, мне пора! Я вас до гостиницы подброшу.
Мальчики не возражали. Мы вышли из дома под мелкий, противно моросящий дождик, добрались до гаража и погрузились в мою машину. Кстати, тут же заметила и давешнюю «семерку» с Саньком, он следовал за нами на приличном, правда, расстоянии. Надо будет Вадиму отдельное спасибо за личную охрану сказать. Забегая вперед, скажу, что парень проводил меня до самого аэропорта.
Серега намеренно не глядел в мою сторону, я же была занята размышлениями о предстоящей встрече с Пантелеевым и Ладой; собственно, мыслями была уже в столице. Артур попытался было нас разговорить, но, поняв тщету своих попыток, тоже замолчал и нахохлился. Так доехали до гостиницы, где парни выгрузились, сказали, что завтра, наверное, тоже уезжают.
— Тогда пока, — сказала я. — Может, и не увидимся больше. То есть здесь, — поправилась я. — Берегите себя, мальчики, не ссорьтесь. Сами видите, как все это глупо.
Они там чего-то пробормотали в ответ, я кивнула и поехала в аэропорт, где купила билет, забрала сумку из камеры хранения и снова решила скоротать время до посадки в самолет в уже знакомом кафе. Все повторялось, только не было на сей раз за соседним столиком никакого Анатолия Мещерякова. Зато я о нем вспомнила и решила по приезде, точнее — по прилете в столицу, ему позвонить. Даже порылась в сумочке в поисках его визитки. Заодно отыскалась и визитка Пантелеева. Я очень надеялась, что после разговора с Игорем Владимировичем я и правда могу считать, что дело закрыто. Хотя все-таки возможен, ну, теоретически, такой вариант, что я так и не выясню, сам Высотин покончил с жизнью или кто-то ему помог. Так же, как не смогу, наверное, выяснить, сам Григорьев это сделал или не сам. А уж про санитара из морга и вовсе говорить нечего. Ясное дело, как говорится, что дело темное. Я вздохнула.
Объявили мой рейс, я покурила, подождала, когда пройдут контроль самые нетерпеливые, а потом прошла и сама. Сдала багаж, вошла в автобус, который подвез нас к трапу самолета, потом наконец заняла место в салоне и расслабилась. Пристегнулась, закрыла глаза и решила немного подремать.
Странно, но продремала я до самой Москвы. Что-то со мной не то, если я так много в последнее время дрыхну, хотя вообще-то я любительница поспать. Но не дрыхнуть же как сурок! Я открыла глаза, когда стюардесса сообщила о том, что мы приближаемся к Москве, и попросила пристегнуться. Я потянулась, нашарила защелкнутый замок ремня
В порядке очередности мы выбрались из самолета, когда он приземлился. Получили багаж, причем тот самый парень куда-то опять запропал, и больше я его в тот день не видела. А день у меня выдался опять-таки насыщенный. Первым делом я, конечно, поехала в гостиницу, не так чтобы уж самую замечательную, так, средненькую гостиницу на окраине Москвы, каких теперь здесь немало, где и цены, и обстановка не пятизвездочного отеля, понятно, но все-таки вполне приемлемые и приличные. Потом, заняв номер и даже не утруждая себя разбором вещей, села сразу звонить Пантелееву, потому что Ладиного телефона у меня не было, а искать его по справочнику было лень.
Позвонила ему на работу, там мне сказали, что у него сегодня выходной. Я позвонила домой, где трубочку взяли почти сразу.
— Добрый день, Игорь Владимирович, — сказала я, — это Татьяна Иванова вас беспокоит. Нам бы встретиться.
— А вы где? — растерянно спросил он.
— В Москве, разумеется, — ответила я. — Потому и встречу вам предлагаю.
— Ну… Не уверен… Но, впрочем… Хорошо… — согласился он. — А где?
— Да где вам удобно, — предложила я. — Только разговор серьезный, и лучше, чтобы обстановка располагала. Понимаете меня?
— Но разве вы все еще занимаетесь расследованием? — вдруг спросил он.
— Разве, — ответила я. — Так где?
— Ну, если хотите, приезжайте ко мне. Адрес сначала запишите, потом объясню вам, как добраться.
— Вы мне, главное, координаты сообщите, а разыскать вас я и сама разыщу, не переживайте. Как-никак не первый год замужем, да и в Москве тоже.
— Ладно, записывайте.
Он продиктовал адрес. Я записала, прикинула, посмотрев на схему Московского метрополитена, и сказала, что буду минут через сорок.
— Ладно, я вас жду, — вздохнул он как-то обреченно.
Я положила трубку и закурила. Что ж, побеседуем, Игорь Владимирович. Побеседуем.
К его высотке, расположенной в так называемом спальном районе — одном из многих, — я подошла на пять минут позже. Поднялась на второй этаж и позвонила в его квартиру. Пантелеев открыл дверь.
— Заходите, Таня, — пригласил он.
Мы прошли в гостиную, обставленную очень даже мило. Я села в кресло, на которое мне указал хозяин дома.
— Так о чем вы хотели поговорить? — Игорь Владимирович выглядел каким-то уставшим; он опустился в другое кресло, снял очки и закурил.
— Я хотела узнать у вас, Игорь Владимирович, зачем вы натравили глупых мальчишек друг на друга? — спросила его я сразу, без обиняков.
Он усмехнулся, вздохнул и ответил:
— А интересно было.
— То есть? — не поняла я. — Вы убедили их подставлять друг друга, потому что вам, — я повысила голос, — было интересно?
— Ну да, — все с той же усталой усмешкой согласился он. — Насколько мне известно, никакого наказания за это Уголовный кодекс не предусматривает. Не были бы такими дурачками, не клюнули бы наживку. Я их только подтолкнул.