Спелое яблоко раздора

Серова Марина Сергеевна

— Ты неплохо меня знаешь, — пришлось констатировать мне.

— Неплохо, — подтвердил он. — Я и Саньку не особо поверил, что ты в больнице. Ну, да ладно. Значит, о большей части ты догадываешься, а сейчас пришла за деталями. Наверное, внизу тебя ждет какой-нибудь отряд ОМОНа.

— Почти угадал, — уклончиво ответила я.

— Значит, давай договоримся так, — сказал он мне. — Я расскажу тебе о деталях, а ты взамен оставишь Ладу в покое.

— То есть ты собираешься ее выгородить? — уточнила я.

— Хорошо, — как-то сдался

Гвоздь. Как-то уж больно подозрительно сдался. — Расскажу тебе, как все было, а ты решай сама.

Промолчав в ответ, я всем своим видом показывала, что слушаю.

— Я ее люблю, — сказал он мне первым делом. — Тебе это говорю, потому что знаю, что ты на такие слова не обидишься, несмотря на наше прошлое и на то, что я такими словами нередко спекулировал. — Гвоздь хищно улыбнулся. — Но с ней все не так. Не знаю, откуда тебе стало про нас известно, но дело было так. Мы познакомились с ней через самого Высотина. Он как раз носился с идеей организации этого своего фонда. Искал, кто даст денег, ему чего-то там не хватало. Ну, вышел на меня. А я, честно тебе признаюсь, подписался под этим делом, потому что увидел ее и все внутри перевернулось. Обхаживал ее… — Гвоздь выразительно покачал головой, давая мне понять, что обхаживал, как только мог. — И она согласилась, рассказала мне о том, что представляет собой этот гениальный поэт, ее муж. Извращенец! — высказался он брезгливо.

А я подумала, что, мол, кто ж сомневался, что муж обязательно скотиной и извращенцем окажется. Никто не сомневался. Но я все-таки спросила:

— А в чем это выражалось-то?

— Знаешь, какими гадостями он заставлял ее заниматься?

И он рассказал. Оказалось, и в самом деле гадости. Но я не поверила: вряд ли нормальная женщина жила бы с таким. А Лада жила и даже разводиться не собиралась. Ну, ладно, то, что Лада врать умеет, — я не сомневалась. Чего, например, стоила та история о лже-сыне, которую я слышала от Сергея.

— Ладно, — вздохнула я, сделав вид, что поверила. — И что, ты решил помочь ей?

— Да, — спокойно ответил Вадим. — Особенно после того, как Высотин узнал, что она ему изменяет. И сказал, что разведется, что ничего ей не оставит, а все отпишет какому-то своему сыну. Тогда нам, то есть мне, конечно, — тут же поправился он, — и пришла в голову эта мысль.

— И как же ты его?.. — спросила я.

— А мне ничего и делать не пришлось. Он сам. Честно. Можешь мне, конечно, не верить. Просто в тот вечер ему Лада позвонила и сказала, что я приду поговорить. А я хотел не поговорить, а… Ну, сама понимаешь.

— И что, он тебя опередил, что ли?

— Нет, почему же, — сказал Вадим. — Мы с ним поговорили. Я просил ее отпустить…

И тут я посмотрела удивленно на Вадима.

— Я все поняла. А что там с критиком вышло? — Я решила не тратить больше на Гвоздя времени: ведь он врал самым безбожным образом. Столько промахов, что я просто поражалась.

— Он узнал, — мрачно проговорил

Вадим. — Как — не знаю. Но он узнал, что я был у Высотина.

— Понятно, и сделал вывод, что это ты его?.. — решила «подсказать» я, чтобы опять-таки не терять времени. — А с санитаром?

— О, так ты и об этом знаешь? — Я кивнула. — Ну, тот просто деньги начал требовать, а то, говорит, пойду в милицию и все расскажу, всех сдам…

— Ну и последний вопрос. Документы, которые якобы нашла Лада, подтверждающие, что Антон не сын Высотина?

— Ну, подобное не так уж невыполнимо, — чуть засмущавшись, ответил Вадим.

— Ладно, все поняла. — Я вздохнула. — Можно кое о чем спросить Ладу?

— О чем? — поинтересовался он.

— Ну, так, по мелочи. Не волнуйся. Просто дай нам пару минут посекретничать.

— Ладно.

Я пошла на кухню и прямо с порога спросила:

— Лада, в тот вечер… что ты сказала мужу, когда пришла к нему в номер?

— Что-что? — Она подняла на меня удивленные глаза.

— Что ты ему сказала? Или, может, угрожала ему? И еще: что случилось в номере у Григорьева?

— Но…

— Лада, мне известно, что вы вместе с Вадимом были в ту ночь у Высотина. Что на тебе был парик и очки. И несмотря на то, что знакомые Вадима провели вас в номер к Высотину, они ведь тебя запомнили.

— Я была в тот день в Москве, — твердо ответила она.

— А кто это может подтвердить? — спросила я.

— Я ничего не знаю.

— Но зато я знаю, что в номере твоего мужа найдены твои отпечатки. Что там произошло?

— У тебя нет доказательств! — выпалила Лада.

— Есть, — спокойно сказала я. — Твои отпечатки, отсутствие алиби и мотив. Развод, которым он тебе грозил, и новое завещание. А также наличие другого прямого наследника. Сына.

— Мы были вдвоем, — процедила она, — и Алекс…

— Одного не пойму, как он вам дался? — заметила я.

— Он в тот вечер выпил снотворное, которое, как мне сказали, не оставляет следов и действует короткое время. Он спал.

— Удивительно. — Я пожала плечами. — А с Григорьевым-то что?

— Он нас видел. Он знал, в каких мы отношениях с Алексом. — Она сильно побледнела и сжала губы. — И Вадим сказал, что все сам решит.

— Но у критика было больное сердце, может, он его просто припугнул?.. А кто придумал этого санитара найти?

— Вадим… Он сказал, что тебя надо как-то отвлечь, на что-то переключить твое внимание.

— Все понятно. Теперь действительно понятно все.

Я повернулась и увидела стоящего в дверях Вадима.

— Только не говори мне, что я отсюда не выйду, — устало сказала я.

— Но…

— Все, что я сейчас услышала от вас, слышали и внизу сидящие в машине люди. Не чужие твоему покойному мужу. — Я обернулась к Ладе: — Скажи, неужели он действительно был таким уж монстром?

Лада, отведя от меня взгляд больших виноватых глаз, посмотрела на Вадима.