Спейсваффе. Палубная авиация

Герасимов Алексей

Шлюпка с капитаном и офицерами отделилась от крейсера за несколько секунд до взрыва. Маршевые двигатели спасательного судна выдали всю возможную мощность, потом полыхнуло… Ближайший корвет бросился ловить неуправляемую, оплавленную спасательную капсулу, несущуюся среди обломков недавно гордого боевого судна.

— Мой эрл, — казалось Врург чего-то не понимает, — Штаб Флота требует немедленно продолжить атаку.

Полный адмирал Тинбарского Принципата, эрл Кержч ап-Тург поднялся из адмиральского кресла, перегнулся через поручень, к своему адъютанту (в глазах Врурга мелькнул ужас, но он даже не пошевелился), снял с него шлем, после

чего громко, внятно, и весьма пространно сообщил в микрофон, где он видал поручения штаба, сам штаб, и тупоголовых идиотов, мешающих ему воевать, обширнейшим образом описал познания генштабистов в знании оперативной обстановки, умении руководить флотскими соединениями, а также те противоестественные способы размножения, посредством которых не только штабные офицеры появляются на свет, но и получают свои места, после чего водрузил шлем обратно, на голову ошарашенного лейтенанта, и принялся за прием докладов о повреждениях и потерях.

На самом деле все оказалось не так уж страшно. Флагман потерял только семь процентов живучести, часть сканнеров, которые спокойно заменялись дублирующими системами, одну из зениток, в которую врезался поврежденный яггербот, а также пятьдесят семь человек личного состава погибшими и тяжело раненными. Серьезные повреждения, препятствующие их использованию, получили три среднего калибра протонных орудия, и одно из четырех гравитационных орудия главного калибра. Еще три тяжелых и два легких крейсера получили аналогичные повреждения, с потерей в живучести до двадцати процентов, что вполне позволяло оставить их в строю. Пробоины везде спешно латались, пожары тушились. Палубная авиация лишилась четырех «Берана» и одного «Тар-Зоторга».

Больше всех досталось тяжелому крейсеру новейшего типа «Принцепт» — перегруженный тяжелым вооружением этот "карманный дредноут" (или, скорее, линейный монитор) оказался совершенно беззащитен перед яггерботами, потерял более половины живучести и экипажа, и теперь отчаянно боролся с результатами налета. Средние и мелкие суда если и получили попадания, то никаких значительных последствий для них те не имели.

Последним дал доклад корвет "Лиин ду-Перой", поймавший, наконец, шлюпку с «Мезера». Несмотря на многочисленные ожоги, все офицеры крейсера остались живы.

— Однако… — крякнул адмирал, — Полчаса прошло, пока рапортовали. «Принцепту» присоединиться к конвою, остальная эскадра — самый полный на врага с перестроением в ордер семь. Всем яггерботам срочно перезарядиться.

— Тактический, — рекомендуем более осторожное продвижение.

— Аналитический, предполагаем возможные засады и минные поля по курсу.

— Идите вы к Гморгу, тар-Гууз, — с чувством произнес адмирал, — Нет больше у старого лиса сюрпризов, иначе первая атака была бы не столь убойной. Пришло время честной драки.

— Эрл, — Врург повернулся к ап-Тургу, — Первый Ударный ап-Реера вышел к Патагону, наблюдает значительные силы врага. Второй Ударный рапортует о победе и начале высадке на Корунд. Потери — тридцать семь процентов судов и сорок три процента яггерботов.

— А все потому, что их командиры слушались умников из Штаба Флота, и дали затормозить свое продвижение, — внушительно произнес Кержч ап-Тург, — и, соответственно, позволили собрать людям силы. Что, кстати, ответили мне из Штаба, лейтенант?

— Э… Они не в восторге от вас и… вашего семейства, мой эрл.

Адмирал усмехнулся. После этого боя он присвоит Врургу верх-лейтенанта.

Открытый космос

Учебный авианосец «Равелин», капитанский мостик.

14 марта 139 Года Федерации, 03 часа 39 минут

Корабль шел в штатном режиме и на мостике было только два офицера и трое унтеров-операторов. Капитан-лейтенант Ортега выслушал сообщение из штаба и повернулся к Лявецу.

— Мемфис пал, — глухо произнес он, — Тамору прибыл к шапочному разбору, когда ап-Тург уже добивал Мукашева и курсантские яггерботы на окраинах системы. Тинбарцы не стали его атаковать, дали подобрать всех, кого можно и убраться. «Черчилль» к этому моменту уже представлял из себя груду металлолома. Из более чем пяти сотен курсантов спасти удалось только сто двух. Купцов всех до единого на абордаж взяли, «Резолюшн» и «Тренто» тоже.

— Что осталось от Мукашева? — спросил старпом.

— Сам Мукашев на «Гнесенау», и напоминающий сыр корвет «Блистательный». Фурье погиб вместе с базой.

— Жалко старика, — вздохнул Лявец, — Много он напоследок насшибал?

— Не очень. Пять корветов, два фрегата, два легких и один тяжелый крейсер. Правда, по оценкам Тамору, остальную эскадру надо практически полным составом ставить на капремонт.

Старшина Ольгерд Ян

Окрестности планеты Роксана

Учебный авианосец «Равелин», ангарная палуба.

16 марта 139 Года Федерации, 15 часов 38 минут

До прибытия на Роксану ничего интересного не происходило. Учебные полеты и тренажеры, конечно, никто не отменял, но безопасных для полета «Сузаку» механики, во главе с Олдом, смогли скомпоновать всего четыре, так что, вылеты происходили по группам. Ну а после того, как стало известно про падение Мемфиса и потери среди курсантов (в столовой проговорился дежуривший во время получения шифрограммы мичман), даже Мегера малость поостыла. Если честно, то среди экипажа распространилось мнение, что все, что мы сделали — сделали зря, Что лучше бы мы оказались у Мемфиса в момент атаки, и сделали бы все, что можно и нельзя, или погибли со своими товарищами.

Глупо, конечно, я знаю. Все мы понимали, что наше присутствие ничего бы не изменило, что именно наш маневр дал время прийти Мукашеву… Но, разум говорил одно, а сердце твердило другое.

Свободное время мы полюбили проводить среди палубных механиков, людей бесхитростных, но богатых на выдумку или байку. Как-то так, само собой, сложилось, что наша "штурмовая четверка", а называли нас теперь именно так, действительно сложилась в одну небольшую компанию, в то время как остальные курсанты — пардон, уже старшины, — оставались одиночками… Если, конечно, не считать М`Тонга и Милковича. Я, конечно, понимаю, одна общая каюта на двоих и все такое, но что произошло, что этот мелкий бледный невыразительный парнишка стал для нашей гигантши идеалом, за одно нелицеприятное упоминание о котором она готова была порвать любого, невзирая на звания (Младко, кстати, вел себя аналогично), что случилось такого, чтобы между ними произошел не небольшой, хотя и запрещенный уставом, адюльтерчик, а вспыхнуло ЧУСТВО… Тайна сия велика есть.