Спейсваффе. Палубная авиация
Шрифт:
На подходе к Роксане нас встретила целая эскадра сторожевых судов. Секрета из переговоров между кораблями никто не делал, и мы, набившись в радиорубку, с жадностью вслушивались в последние новости.
Кроме Мемфиса, оказалось, тинбарцы взяли еще и Корунд, а вот с Патагоном у них ничего не вышло. Верх-адмирал Лядов успел подвести к планете большую часть своих сил, и, хотя победы не одержал, заставил высадиться десант противника на необжитые планеты и спутники, потихоньку выжимая ап-Реера из системы. Впрочем, обе стороны постоянно получали подкрепления, так что там «пляска» эскадр могла затянуться надолго.
За час до нашего прибытия мозаги высадили десант в системе Ахерона, надеясь с ходу ей овладеть, однако расквартированные там XVI-я астероидная дивизия и отдельная эскадрилья спейсваффе "Красный Барон" устроили им такую горячую встречу, что те, пока, дальше продвижения окраины системы и не помышляли.
— А что, крупных кораблей у мозагов разве нет? — дежурный радист «Равелина», старшина первой статьи ван Боген трепался со своим коллегой с крейсера «Кольбер» на закрытом канале, стремясь узнать как можно больше флотских сплетен, за тот минимум времени, пока не пошли шифрованные пакеты информации, доступные для прочтения исключительно старшим офицерам корабля.
— Есть, — хохотнул молодой голос в динамике, — Ты что, про систему Ахерона ничего не слыхал?
— Да мы туда не ходили, — ответил ван Боген, — А что там? Минные поля по всей системе?
— Лучше! Одно большое газо-астероидное поле вокруг звезды. Наши там чего-то добывали, не знаю — что, так суть в том, что в ту кашу, которая окружает местное светило, ни один корабль крупнее облегченного корвета не сунется. Бомбардировка частицами такая, что никакие щиты не выдерживают, а на дредноуте ты много от астероидов понауворачиваешься? То-то, брат. Там даже портовый терминал для грузовиков был за пределами системы. Не, хрена лысого мозаги возьмут Ахерон, точно говорю тебе. Тем более, что в "Красном Бароне" служат только асы.
— А я слышал, что это "дизель", — удивился Батист.
— Слышь, Гюнтер, — ухватился за его слова наш радист, — У меня тут пилоты говорят, что «Барон», это дисциплинарная часть.
— Это кто, твои курсантики что ли? — такое выражение голоса моя маменька обычно характеризовала как "фунт презрения, пуд пренебрежения", — Много они знают! В «Барона» ссылают тех проштрафившихся пилотов, которых выгнать — боеспособность спейсваффе подорвать, а держать в обычных частях никак нельзя. Дуэлянты, любители «дури», прочие злостные нарушители устава, это конечно, все про них. Только и звездочек на борту у каждого, что у целого гвардейского эскадрона истребителей.
— Ого! — только и вымолвил ван Боген.
— То-то, брат! Там один пилот всех ваших стоит, — поделился информацией незнакомый, но уже нелюбимый мною Гюнтер, и, немного подумав, добавил, — Если, конечно, от вас Мегеру убрать.
Лефьер и Мартинес прыснули со смеху, Ли поперхнулся. Вот уж не знал, что на всем флоте капитан-лейтенанта Дженкинс называют одинаково.
— Ну, а про нас что слышно? — спросил ван Боген, — Будем мы в наступлении участвовать?
— Хрен его знает, — задумчиво сообщили с "Кольбера", — Все жутко засекречено, сам понимаешь, но я так думаю, что хер на рыло, два в уме. Сначала патагонская мясорубка перемелется, потом и за Мемфис с Корундом возьмемся. По крайней мере, крупные соединения не на Роксане собирают. У нас тут с два десятка вымпелов, с часу на час ждем прибытия Тамору, и все. А вас, я слыхал, в док загоняют.
— На кой ляд? — удивился наш радист, — То, что нам тинбарский корвет покоцать успел, мы уже починили, а новые яггерботы и так перегнать можно.
— А я знаю? — совершенно искренне удивился Гюнтер, — На переоборудование, наверно. В любом случае, Вулфи, твой перевод на "Адмирала Рёдера" накрылся медным тазом. Как и мой, кстати.
— Ну и бог с ним, — хмыкнул ван Боген, — Я уже на авианосце привык. Это тебе, что крейсер, что дредноут, и там, и там, ты маленький человек в большом экипаже.
— Ну да, у вас повышения и ордена лопатой грести можно, — завистливо отозвался Гюнтер, — Не то, что у нас. Торчим тут, в тылу, как дерьмо в заднице.
— Погоди-ка, — обратился в слух ван Боген, — Ты про какие чины и медали?
— А ты не в курсе, дерёвня? — изумился радист "Кольбера", — Ну, смотри, с тебя за новость выпивка! Короче, сам шифровку видел, когда в штабе был. Всему вашему экипажу присвоили "офигенный флотский крест" с крылышками, а вашему капитану — "Пурпурное солнце" первой степени. Ну, там, кой-кому повышения в чинах вышли. Некоему поганцу Вулфриду ван Богену подмичмана присвоили, например. А, еще. Сегодня на станции "Мажино 14" выгружался штабной курьер, там вторым навигатором наш однокашник по навигацкой, аль-Малик, помнишь, наверное, такого? Так он мне приватно сообщил, что среди грузов несколько ящиков именных медалей "За оборону «Мемфиса», так что, гладьте парадные мундиры. Ой, все, у меня начальство приближается, конец связи.
— А как вы такой треп офицерам объясните, если вас засекут? — спросил я ван Богена.
— Он скажет, что «Равелин» запросил проверку тактической связи в рамках процедуры тестирования систем, — пожал плечами радист, — Я отвечу также, мол «Кольбер» тестируется.
— И, что, поверят? — поинтересовался Тан Ли.
— Нет, конечно, — усмехнулся ван Боген, — Что ж они, никогда курсантами навигацких училищ не были? Но, формально, придраться будет не к чему, а я сверну связь.
— Так ты, подмичман, тоже курсант? — спросил Мартинес, — Поздравляю со званием, кстати.
— Да у нас кроме механиков и офицеров все курсанты. Корабль-то учебный. Мне через неделю на дредноут "Адмирал Рёдер" переводится положено было, но вы же слыхали. Кстати, интересно, "Крест флотского мужества" второй степени только пилотам дадут, или палубным тоже положен?
— Внимание экипажу, — разнесся из динамиков голос Лявеца, — Через полчаса мы начинаем стыковку с базой "Мажино 7", после стыковки построение перед кораблем. Форма одежды — парадная.
Окрестности планеты Роксана
Док 19 военной базы "Мажино 7"
16 марта 139 Года Федерации, 16 часов 25 минут
Махина космического корабля бесшумно, с грациозностью дельфина (на которого, строго говоря, и была похожа) скользнула в док, раздался щелчок магнитных замков, и «Равелин» замер посреди огромного помещения. Дрогнули, открываясь, ангарные ворота авианосца, резко зазвучали приказы офицеров, и экипаж бегом выбежал из корабля, строясь согласно ранжиру, в четыре шеренги. Последним, быстрым энергичным шагом, судно покинул капитан Карсон, отправившийся мимо строя, встречавшей матросов группе офицеров, во главе с невысоким, коренастым мужчиной в форме контр-адмирала. Остановившись для доклада на строго установленном Уставом расстоянии в четыре шага, капитан замер по стойке «смирно», отдал честь, и громко отчетливо произнес.