Спи, бледная сестра

Харрис Джоанн

Эти рассуждения пронизаны логикой — и странной, языческой поэзией. Классическое образование дает о себе знать, хоть в школе я и не проявлял достаточно усердия. Да, я тоже читал Эсхила и знаю, откуда Фанни взяла

имена для своих кошек. И зная это, я почти способен поверить… в ангелов, в демонов, в Эриний… в Евменид.

Почти.

Мне ведь надо думать о своей репутации.

Смерть [37]

Эпилог

37

В прямом положении карта символизирует преображение, перемену, возрождение; в перевернутом — борьбу, болезнь, меланхолию; возможно, боязнь перемен.

Рукопись из наследия Генри Пола Честера

Январь 1881 г.

Ангел тьмы беспокойно шевелится, и я смотрю в небо, омытое серым рассветом. Время.

Внезапная паника повергает в дрожь мой несчастный позвоночник. Пол-лица у меня парализовано, но я снова чувствую безжалостный тик, словно какое-то крохотное злобное создание, запертое в моей глазнице, прогрызает себе путь наружу. Последняя карта в нашей игре — Смерть… Я знал это с самого начала, но хотя пустота у меня под ребрами — само облегчение, мозг противится уничтожению, глупая плоть вопит: нет нет нет нет! Веко ночи приподнимается, а под ним — Око Бога с бледно-голубой радужкой, жуткий, насмешливый.

Сказка рассказана, а я не Шехерезада, что ускользает прочь с рассветом. Волки не следуют за мной по пятам. Волк — у меня в голове, свернулся калачиком в пустом черепе, не дремлет…

Он голоден.

Ангел тьмы берет свою косу. Моя последняя мысль будет о Марте, о моем терновом венце, Даме кубков, болиголове и хлорале, ребенке из грез и палаче, колдунье и грошовой шлюхе. Бледный свет падает на кривое лезвие — бери его, Коломбина, возьми мою жизнь, мои слова… Но скажи мне: ты любила, Шехерезада? Хотя бы раз ты любила?

Тишина.

Представьте, как мертвый лист опускается в бездонный колодец. Представьте это на миг.

литературно-художественное изоание