Спи, крольчонок
Шрифт:
Эскеру нравилось определение "сносный". Оно приходило на помощь в те моменты, когда прилагательные заканчивались.
Гость - все-таки комнату сняли Эскеру - производил впечатление не из мимолетных. Густо-синий кафтан изящно переходил в чеботы точно такого же колора. Круглая мягкая шапочка, почему-то, нагло светила укропно-зеленым. Скорее всего, потому что гость собирался в большой спешке и на оттенок убора внимания не обратил. Эскер прикоснулся сложенными в треугольник указательным, большим и средним пальцами ко лбу, затем раскрыл ладонь и протянул ее густо-синему с оттенком мягко-зеленого.
– Круг един, магистр.
Актуриус Сорриниус де Сервантес грузно высвободился из кресла,
– Круг един, дознаватель. Вы припозднились.
Эскер снял с плеча походную сумку, потер шею. Ту начинало ломить, судя по всему продуло.
– Прошу простить, магистр. Решил, для начала, изучить , так сказать, цель визита. С положенным вниманием. Заодно познакомился с парой местных. Очаровательные люди, соль земли.
Магистр глухо выругался.
– Соль! Перец и горчица! Вместо того чтобы служить примером, сами лезут на рожон. Не все ,конечно, но находятся кретины. Ползают по руинам. Многие уже отползали. Да так, что корона лично возбудилась. Лешим их нахлобучить! Тридцать с лишком лет тихо было, никого ничего не интересовало! Ну, может, раз в год какой-нибудь деревенский дурачок за кладом сунется, да там и останется. Кто их считает-то?!
Дознаватель не ответил, но выражение его лица Актуриуса не вдохновило. Судя по всему, считать все-таки кто-то должен.
– Нет, всякая жизнь бесценна, безусловно... Кхм. Так вот, корона. Король и королева лично изволили обратить внимание на аномалию. Особенно, так сказать, ее величество.
– Сорриниус коршуном зыркнул на Эскера.
– Анека. Вы с ней, кажется, мнэ, пересекались, так сказать.
– Мимолётно. В возрасте пяти лет принята в академию, я как раз оканчивал старший класс. Замечательное живое создание, в первый же день отлупила одного из соучеников ножкой от табурета. Тот нелестно выразился о веснушках будущего величества и позволил себе сильно толкнуть ее в бок. Анека. сломала обидчику зуб. Молочный, не велика потеря.
– Поговаривали, что вооружением й ее снабдили... э-э-э...
– старик запнулся
Эскер сдержал улыбку, пожал плечами.
– Так говорят. Дескать видели меня поблизости. Одно могу сказать - задира был старше на год и раза в два больше. Я - за равные шансы. Но меня там не было.
– Нет?
– Нет.
За стенкой кто-то завывающим матюжком зачехвостил некоего Гренку Смирну, негодного скобаря и поганого спекулянта. Тирада оборвалась глухим шмяком - очевидно Гренка выразил острое несогласие с данным утверждением.
– Вернемся к теме, дознаватель. Что вы выяснили?
– Мертвое место. Высосанное. Убито без жалости. Но целью наговора являлась не долина, а крепость Иерархии. Стандартное эльфийское приоритетное укрепление, построенное на пятом году оккупации. Я поднял архивы, изучил материалы, что вы выслали, магистр.
Актуриус не ответил. Выждав немного, Эскер продолжил.
– Итак, на крепость обрушилось воздействие вне реестра. Даже заклинаниям из тех, кто обозначен Кругом шестым и седьмым уровнем, не причинить подобного. Разрушение чувствуется не только на материальном плане. Оно глубже, незаживающая гнойная рана, воронкой засасывающая. Чем бы оно ни было, оно растет. Местная легенда - и лесничий, с которым удалось побеседовать по данному вопросу, фактически ее подтвердил - полагает виной чрезмерное любопытство заклинателей Иерархии, настаивая, что эпицентром и причиной проклятья послужили именно оно. Сбой или чрезмерное усердие.
Актуриус не перебивал. Эскер заговорил дальше.
– Но это заблуждение.
Магистр сник. Дознаватель никогда не видел его таким. В юности, еще будучи школяром академии, Эскеру не раз приходилось бывать на лекциях Сорриниуса де Сервантеса. Возвышающийся над аудиторией волшебник громыхал о природе магии, сути элементов, дробления веществ и манипуляций энергий. Он называл Эскера одним их лучших своих студентов, и тогда большей похвалы не существовало в принципе. Но то тогда.
– Дознаватель еще раз доказал что должность занимает справедливо.
– Актуриус потер лоб.
– Проклятие сильно и в последнее время показывает признаки роста. Пока - невеликие. Есть контрсредство - накрыть пораженную площадь сферой Блицкера. Сами знаете, репутацией Блицкер не блистал, но по части разработки нейтрализационных мер равных ему нет. Закроем долину вместе с руинами на сто, двести, триста лет. Да насколько понадобится! Никто не пройдет - ни туда. Ни - упаси боги - от туда!
Сорриниус моргнул, остановился. Но Эскер не торопил. В его профессии торопливость сводила в гроб, куда раньше положенного биологией.
– Но есть, разумеется, явный второй вариант. Проклятья снимаются.
– Не все, магистр. А данное - совсем не "как все".
– Ну, это ясно...
– То, что применили против Иерархии, эльфийского следа не имело. Имело человеческий. Самая темная магия из возможных, магистр. Некромантия.
Актуриус Сорриниус вздрогнул.
– Вашего просчета тут нет, магистр. В Канеб Круг определил вас с иными задачами, распознание подобных чародейств не входило в обязанности, проверка на...
Сорриниус уставился на огонь камина, на горячие оранжевые щупальца, переплетавшиеся, танцующие, дикие. Лицо притронного магика, прежде тоскливое, неожиданно ожесточилось.
– Думаю, я смогу вам помочь дознаватель. А вернее, назову того, кто возможно сможет. Так вот...
Камин отрыгнул вихрящийся рой алых искорок.
Эскер слушал. Слушал и запоминал.
***
– Некромантию задумали и воплотили не эльфы. Эльфам высшим, живущим тысячу лет, никогда не льстила перспектива вечного блуждания под луной и солнцем. Их лесным и островным братьям выделила судьба срок меньший, но все-таки огромный. Некромантию задумали и воплотили не гномы. Не они, покрывая рунами гробницы своих великих вождей, придумали искусство в равной степени грандиозное и ужасное.
Некромантию задумали и воплотили не йирки. Ибо разумны среди них лишь великие матки ульев, что не знают старости и фактически бессмертны, а солдат, трутень и рабочий существует одной лишь преданностью, не имея личности в нашем обыденном понимании. Некромантию задумали и воплотили не сауриты Жизнь ради жизни им не понятна, кочуют они от степи к степи, поклоняются Старшим Драконам как богам и ищут гибели в бою, достойной и кровавой. Некромантию задумали и воплотили люди. Факт стыдливо стираемый из памяти, факт забытый. Задумали и воплотили ее, потому что мал срок наш, хрупки тела наши и страх наш перед неизвестным велик. Мы не хотим уходить, мы желаем оставаться вечными. И ради такого готовы некоторые из нас на самое непостижимое. Ибо перед тем, кто темным искусством овладеет, запретные тайны распахнутся пониманием, порою, не разумеемые. Мне не было нужды продлевать отпущенные годы. Запретные тайны распахивать тоже не хотелось, хватало и не запретных. Но отплатить сполна я имела право. И отплатила.