Спираль времени. Книга 1
Шрифт:
А в зале продолжался сеанс телесвязи, все подробности которого в тот же день стали известны всему миру.
Чертеж держался на экране почти час. А потом…
Люди увидели ландшафты чужой планеты, увидели города или что-то, что приняли за города, потому что ни на что знакомое они похожи не были.
Но ни одного обитателя планеты, ни одного вообще живого существа!
Почему? Догадаться об этом было невозможно.
Как на старинном киноэкране, черно-белая лента показывала, какой стала обстановка жизни на планете, покинутой двенадцать тысяч лет
Сеанс продолжался около четырех часов. Затем шар погас.
Но когда на следующий день робот снова послал тот же импульс, все началось сначала, в той же последовательности.
И так происходило день за днем.
Передачу вел автомат!
КОНТАКТ
На этот раз, к удовольствию Светы, Ким заперся у себя дома. Правда, цель его работы, уже известная ей, не очень-то могла радовать молодую жену. В случае успеха (а Света верила в Кима и не сомневалась в успехе) предстоял чрезвычайно рискованный эксперимент. Всему человечеству было известно решение Кима самому испытать машину пространства, иначе говоря — отправиться на другую планету первым посланцем Земли.
Его права на это никто не оспаривал, и Ким вполне подходил для такой задачи, — Света это понимала. И мучительная тревога уживалась в ее сердце с гордостью за мужа.
А Ким ни о чем не думал, — конечная цель выпала из его сознания, он стремился к одному: раскрыть тайну чертежа, переданного через нуль-пространство четырем пришельцам.
Задача была тяжелой. Если машины времени уже проектировались, основанные на теории «спирали времени» Карелина, то о машинах пространства пока не помышляли. Земных схем не существовало, метод сравнения помочь не мог. Все необходимые сведения предстояло извлечь из одного-единственного источника — чертежа пришельцев.
А что он мог сказать Киму?
Предполагалось, что машина пространства повреждена. Для тех, кто хорошо знал схему машины, не составило бы никакого труда понять, в чем разница между этой схемой и второй, присланной с помощью шара.
Но Ким не знал первой схемы.
Фотокопия чертежа, перенесенная на огромный лист, лежала перед Кимом на столе его кабинета. Внешне она походила на обычный чертеж, но смысл ее линий и узлов, сгусток технической мысли иного человечества, оставался загадочным и непонятным.
Впрочем, не совсем. Кое-что Ким понимал. Месячная работа над схемами приборов цилиндра не пропала даром. Камнем преткновения было незнание идеи.
Прошло несколько недель, дни и ночи, наполненные до краев огромным напряжением мысли и воли.
И настал день, когда Ким вынужден был признаться перед самим собой, что задача, взятая им на себя, выше его сил. Восстановить существующую в цилиндре схему установки пространства не удалось. А без этого нечего было сравнивать с чертежом.
Ким открыто, перед всем миром, признал свое поражение.
Человечество Земли огорченно вздохнуло и… явилось на помощь Киму в лице четырех его товарищей, которых — он теперь понял это — следовало позвать с самого начала.
Но давно известно, что лучше поздно, чем никогда.
Работа началась сначала, но уже впятером.
Прошло еще несколько недель. И пять человек честно заявили: «Нет, не можем!»
Это было уже окончательным приговором. Кого еще можно было направить на помощь, если пятеро крупнейших специалистов признали свое бессилие?
Приходилось проститься с мечтой и терпеливо ждать выхода четырех пришельцев, до появления которых оставалось меньше года.
И вдруг помощь пришла — с совершенно неожиданной стороны!
Случайность? Нет!
То, что произошло, являлось именно тем, к чему стремилось человечество Земли. Контактом разума!
Земным ученым помогли ученые планеты пришельцев.
Конечно, они не думали, что помогают землянам. Как и прежде, они считали, что имеют дело со своими соплеменниками, стремились помочь им.
Мотивы их действий понять было нетрудно. Как для современных землян атлант, так и для современных жителей планеты пришельцев четверо находящихся на Земле ученых были людьми очень отдаленного прошлого. На Земле минуло двенадцать тысяч лет. На родине пришельцев прошло такое же время, как бы ни назывались промежутки, равные земному году. И там должны были подумать, что переданный чертеж не понят. Ведь четверо не вернулись!
Не вернулись — значит, не смогли исправить машину, а не смогли потому, что не поняли указаний. Другого вывода не могло быть.
Какая же здесь случайность?
То, что произошло, можно было даже предвидеть.
Это было неизбежно!
В Пришельцеве черный шар заставляли работать ежедневно. Надежда, что передача изменится, побуждала внимательно просматривать каждый день одно и то же. Эту скучную обязанность даже не переложили на роботов, — у экрана всегда были люди. И так же, как в первый раз, каждую передачу аккуратно фиксировали на пленку.
И вот, неожиданно и без какого-либо перерыва, то, чего ждали и на что перестали надеяться, случилось. На планете пришельцев «поставили другую пластинку». И новая программа передачи стала появляться ежедневно, как и первая.
Снова она начиналась «письмом», но на этот раз более длинным. А за письменным сообщением шли не один, а три чертежа. И все три сперва показались людям разными.
Ким и его друзья узнали о новой «пластинке» в день ее первого появления и немедленно вылетели в Пришельцев.
И стоило им бросить взгляд на первый появившийся перед ними чертеж, как истинная цель этой передачи стала для всех пятерых предельно ясной. Слишком долго мучились они над чертежом пришельцев, слишком хорошо его помнили, чтобы не понять сразу, что это не новый, не другой, а тот же самый чертеж, но только сильно упрощенный. А два других, следующих за ним, представляли собой отдельные, видимо самые главные, узлы схемы, так сказать, в развернутом виде.