Спиридов был — Нептун
Шрифт:
Прочитали указ в Адмиралтейств-коллегии и флагманы. Мишуков приуныл: шутка ли ему обзаводиться новой каретой, обшивать новым платьем дюжину слуг-бездельников. Хотел было отговориться у императрицы от присутствия на свадьбе, но раздумал. Из-за границы сообщали, что адмирал Головин совсем плох здоровьем и вряд ли долго протянет, а он, Мишуков, первый претендент в президенты Адмиралтейств-коллегии. А вскоре Елизавета сама напомнила о себе.
Обычно все дела по морской части Мишуков докладывал через всесильного вельможу Петра Шувалова, который «был
Неожиданно в первый весенний день в Адмиралтейств-коллегии появился камергер, посланец от императрицы.
— Ее величество требует вас немедля к себе, — объявил он растерявшемуся Мишукову.
«Что бы сие значило, — перебирал он в уме возможные причины экстренного вызова, — эскадры в Ревеле и Кронштадте стоят во льду, с ними ничего худого не стряслось, воровства особого за прошлые месяцы не выявилось. Слава Богу, что я на службе оказался, не отлеживался дома».
С Мишуковым императрица по привычке обращалась на дружеской ноге, бесцеремонно:
— Каталась я вчерась на санках вдоль Невы и приметила в Адмиралтействе на стапелях великий корабль. Готов ли он к спуску?
Слушая Елизавету, вице-адмирал лихорадочно старался вспомнить строящиеся корабли в петербургском Адмиралтействе, куда он наведался последний раз перед Рождеством. Десяток припущенных снегом стапелей он в полутьме обошел наскоро по морозу, сделал выговор за неубранную щепу и стружку и, не разглядывая корпуса судов на стапелях, уехал домой. Только и запомнил из доклада начальника верфи, что к весне готовится к спуску 60-пушечный корабль.
— Видно, ваше величество изволили заприметить корабль о шестидесяти пушек. Так он к лету на воду должен сойти.
— Тебе видней, а я зрела тот, который супротив шпица.
Мишуков согласно кивнул головой, боясь попасть впросак, а в душе недоумевал, не понимая чему клонит разговор императрица, а Елизавета продолжала:
— Ведомо тебе, приобщаю я к делам державы нашей поросль молодую, князя Петра да его невесту Вспомни-ка моего батюшку, царство ему небесное, он завсегда праздники устраивал, когда корабли в Неву спускали.
— Совершенно справедливо вспомнили, ваше величество. Благодетель наш схождение каждого судна на воду торжеством отмечал с великим весельем.
Елизавета улыбнулась.
— Так вот и я надумала показать нашим наследникам, как мы чтим дела по морской части и блюдем святые заветы создателя нашего. Пускай знают, не позабыли мы его заветы и обычаи.
Вздохнув, Елизавета привстала.
— Заговорилась я с тобой. Делай все, как наилучше, а ежели что потребно, у Петра Ивановича справляйся.
Передав Шувалову содержание разговора с императрицей, Мишуков сразу же посетовал:
— Для успеха предприятия денег потребно. На скорое завершение всех поделок на стапеле, само собой. Особая статья — расходы на торжества. Чаю, кроме прочего, на палубе столы накроем в завершение, для праздничного застолья.
Сметливый Петр Шувалов, слушая Мишукова, прикидывал в уме, что
Из дворца Мишуков отправился в Адмиралтейство. Еще по дороге, увертываясь от залетавшей в санки из-под копыт лошадей слякоти, он вспомни наконец-то, о чем вела речь Елизавета: «Да ведь это корабль Римского-Корсакова! Его еще Головин перед отъездом сосватал на новую постройку».
В конторе главного строителя Адмиралтейской верфи поднялся переполох. Сонную послеобеденную тишину нарушило появление Мишукова. Кряхтя с непривычки, карабкался он дощатыми трапами на верхний ярус стапелей. Впереди, показывая дорогу, уверенно переступал, балансируя по гнувшимся доскам, Римский-Корсаков. За вице-адмиралом, придерживая его под локоть, вплотную шествовал капитан-лейтенант Тынков и тянулась цепочкой свита корабельных строителей, подрядчиков, чиновников Адмиралтейства. Осмотрев верхнюю палубу, Мишуков спустился в батарейный дек и ужаснулся. Ступить было некуда, тут и там вместо настила палубы на десятки метров чернели пропастью нижние помещения, а на поперечных связях корпуса, бимсах, лежали внаброс доски.
Выругавшись, Мишуков коротко пояснил:
— Кровь из носу, а корабль к началу лета должен быть на плаву. Ее величество повелела и сама присутствовать будет.
Вице-адмирал окинул взглядом присутствующую свиту и пояснил:
— Наиглавное, штоб палубы настелить, пушки в портал для салюта выставить, все медяшки надраить, деревяшки подкрасить, где положено. Остальное доделаем после на воде.
Спустившись со стапелей, Мишуков вопросительно посмотрел на Римского-Корсакова.
— Так что, ваше превосходительство, офицеров некомплект. Я, Тынков да лейтенант Спиридов. Боцманов и унтер-офицеров нет вполовину, матросов на две трети.
— Экипаж до комплекта получишь на неделе, — заверил Мишуков. — Управляйся покуда с теми, кто налицо. Помни, кроме ее величества, весь двор на тебя глаза пялить будет. Такого торжества давненько не было. Не осрами флот.
Обещанных людей Мишуков, как это и делалось раньше, снял с других кораблей, адмиралтейцы также перебросили десятки плотников, конопатчиков, ковалей с соседних стапелей, и они, как мухи, облепили со всех сторон громадину корабля от киля до верхней палубы. Не смолкали перестуки конопатчиков и плотников до позднего часа. Благо солнце с каждым вечером все дольше зависало над горизонтом. Близилась пора белых ночей.
В конце мая Мишуков вместе с Петром Шуваловым доложили императрице о готовности корабля к спуску и торжествам по этому случаю.
Выслушав с рассеянным видом Мишукова, Елизавета обратилась к Шувалову:
— Все ли у тебя готово, Петр Иванович?
— Как указано, ваше величество, стол будет накрыт на полсотни персон на палубе судна.
— Пожалуй, многовато, но оставь так, — согласилась императрица и, помолчав несколько, произнесла: — Завтра день у меня расписан, а послезавтра с Богом приступим к сей церемонии.