Шрифт:
1
— Рождество приближается, — провозгласил викарий. — Возрадуемся. — Его голос сделался более громким и пылким, когда святой отец начал распространяться о праздничном времени года, о святом младенце, о царских дарах, о надежде человечества. — И в это время, когда принято делать подарки, мы не должны забывать о тех, кому повезло меньше, — продолжал преподобный Баттонс. И он напомнил своим прихожанам о нищих, больных и сиротах, и о том, что благословенны те, кто дает, а не те, кто получает. Когда его голос повысился, он обратил глаза к потолку, направляя взгляды конгрегации на испещренный пятнами от воды потолок старой каменной часовни. — Будьте щедрыми, друзья мои.
Или мокните, когда обрушится крыша,
Что из того, что она и ее брат Юстас, или Стейси, как все называли его, вынуждены жить в коттедже, который раньше принадлежал привратнику? Они ведь вместе, не так ли? А арендная плата от Селден-Хауса идет на оплату закладной и других долгов их отца, чтобы Стейси не лишился полностью своего наследства. Они здоровы, у них есть друзья, достаточно еды и средств, чтобы отметить праздничные дни.
Не тоскуя о том, что было раньше, Джерри грезила о том, что их ждет: запахи свежеиспеченных имбирных пряников и свежесрезанных еловых веток; красные бархатные ленты, которыми она собирается обвить перила лестницы, и ярко-красные ягоды остролиста, которые соберет для каминной полки. Будет пение рождественских гимнов, чаша с пуншем и ежегодный бал у сквайра, детская Рождествена пьеса, шествие с фонарями в церковь в канун Рождества и рождественский пудинг, который они с миссис Мэмфорд уберут в кладовку сегодня вечером, после того, как все в их маленьком хозяйстве загадают свои желания. Рождество приближается, какая радость!
— И что вы собираетесь загадать, мисс Джерри? — спросила кухарка-экономка. — Вы должны попросить еще один Сезон в Лондоне, где какой-нибудь красивый лорд вскружит вам голову и увезет жить в роскоши. — Тогда миссис Мэмфорд и ее муж, который исполнял обязанности дворецкого, грума и камердинера для сэра Юстаса, смогут уйти на покой в маленький коттедж рядом с его сестрой, и без всяких сожалений. Во всяком случае, таково было желание самой миссис Мэмфорд и ее супруга.
Джерри подняла глаза от орехов, которые измельчала, и рассмеялась.
— Что, Мэми, ты думаешь, что какой-то богатый пэр безумно влюбится в бесприданницу, дочь обнищавшего баронета, который загнал жену в безвременную могилу, а наследство сына — кредиторам? Маловероятно. Нет, я не стану тратить свои желания подобным образом. Кроме того, мне нравится быть все время занятой. Что я стану делать в качестве праздной леди?
— Я знаю, что я бы сделала, — поклялась Энни, служанка, сидевшая рядом с раковиной. — Я никогда бы больше не взглянула ни на один горшок, сковороду или картофелечистку. Я собираюсь загадать себе новое платье, ей-ей, чтобы привлечь внимание Родни, того, что из кузницы. Сейчас он может позволить себе жениться, и я нацелилась на то, чтобы стать его женой вместо рыжеволосой Китти Трамп.
Джерри мысленно отметила себе купить Энни отрез набивного ситца на платье. Сама она может отказаться от новых перчаток к рождественскому туалету, но каждая юная девушка заслуживает того, чтобы ее мечты сбылись. Джерри вспомнила, как загадывала желания получить особенную куклу, новую накидку и один раз даже стать старше, чтобы она могла посещать праздничные приемы с родителями, вот глупая девчонка, которая
— Так что же вы собираетесь загадать, мисс Джерри? — хотела знать Энни.
Джерри заправила длинный локон каштановых волос обратно в косу перед тем, как приступить к чаше с изюмом.
— О, полагаю, я пожелаю мира на всей земле, конец войны и легкую зиму.
Миссис Мэмфорд прищелкнула языком и бросила кусочек фрукта кошке у своих ног.
— Да будет тебе, Рани, — сказала она кошке, — да и вы перестаньте, мисси. Такие желания для молитв перед сном. А на пудинг нужно загадывать что-то особенное, что-то для себя.
Джерри перестала измельчать и задумалась. Она может тайно мечтать о доме и собственной семье, но это так же глупо, как желание найти горшок с золотом на конце радуги, и прошлые годы заставили ее стать более практичной, чем эти мечты. Девушка на самом деле надеялась, что это время надежды принесет ей что-то намного более существенное, чем замок в облаках, что-то вроде нового ученика, который будет брать уроки игры на фортепиано или живописи, что-то, что она сможет добавить к тайному запасу монет, чтобы ей хватило денег купить брату лошадь.
Джерри больше сожалела об упадке семьи из-за Стейси, чем ради себя. Они справятся, так он всегда заявлял, когда она вслух беспокоилась об их будущем, и Джерри верила ему, но как же ему удастся когда-нибудь найти невесту или содержать семью? Он клялся, что не возражает против работы на полях вместе с фермерами, ни против обучения туповатых сыновей сквайра Ремингтона ради дополнительного дохода, но Джерри видела, с каким выражением он смотрел в окно каждый раз, когда мимо проезжал всадник, и знала, что он тоскует по конюшням Селден-Хауса. Джигтайм, любимица Стейси, молодая и многообещающая кобыла, была продана на торгах за долги их отца. Джерри улыбнулась, добавляя изюм в жидкое тесто. На сегодня она не станет желать луну с неба, только одну кобылу.
Рождество приближается, увы.
Сэр Юстас Селден как мог, оттягивал свое появление на кухне в ответ на приглашение сестры. Баронет слышал смех женщин и ощущал запах стряпни, но ему пришлось заставить себя улыбаться, когда он вошел в тесное, загроможденное помещение. Он знал, что увидит там: его сестра по локти в муке, с пятнами на фартуке, с разгоряченными от печки щеками и растрепанными волосами — и выглядит ничуть не лучше, чем служанка Энни. Но его сестра — не судомойка, черт бы все побрал. Джерри — благородная леди, и каждый раз, когда Стейси видел, как она занимается делами, о которых и не помышляла их матушка, он ощущал чувство вины. На Рождество было хуже всего, потому что он вспоминал о праздниках в Селден-Хаусе и понимал, чего лишилась сестра. Ее веселая улыбка только усугубляла его угрызения совести, потому что Джерри отличалась заправской выносливостью, никогда не жалуясь на недостаток возможностей из-за того, что похоронена в этом крошечном коттедже, никогда не оплакивая жизнь, которую они потеряли. Многочисленные жертвы, которые принесла Джерри, заслуживают намного большего, чем то, что, как опасался Стейси, он когда-либо сможет дать ей. К тому времени, когда он вернет обратно Селден-Хаус, беспокоился баронет, его сестра станет слишком старой, чтобы приданое имело какое-то значение, даже если она не надорвется от всех ее уроков и благотворительностей, от урезания и экономии, к которым им приходилось прибегать даже для самого простого празднования. Дьявол, ей уже двадцать пять лет. А он на год старше, и ничуть не ближе к тому, чтобы обеспечить свою единственную родственницу, чем когда ему было девятнадцать.