Список жертв
Шрифт:
— Что случилось?
— Ничего. Очередной противный старикашка, лапающий девочку, которая выглядит лет на двенадцать.
Корди обернулась и успела разглядеть парочку.
— Да ладно тебе, Риган, где твои глаза? Ей минимум восемнадцать. Да и не рискнул бы он так откровенно обниматься, если бы она была несовершеннолетней: можно и за решетку угодить.
— А ему сколько, по-твоему? Лет шестьдесят?
— Ну, может, и шестьдесят. А почему тебя так беспокой разница в возрасте?
— Потому что это отвратительно.
—И?..
— Не пытайся изображать психотерапевта.
— Не надо быть психотерапевтом, чтобы понять, что эти люди так раздражают тебя, потому что ты сразу вспоминаешь своего отчима и его юную невесту.
— Ты права. Я подумала о
— О, — разочарованно выдохнула Корди.
— Что такое?
— Я надеялась помочь тебе совершить своего рода психологический прорыв. Во-первых, пора перестать так много думать о родственниках, а во-вторых, на тебя просто больно смотреть. Что с тобой сегодня?
Риган кивнула. Она действительно чувствовала себя не в своей тарелке. Повздыхав, девушка спросила:
— Можно, я тебе поплачусь?
— И много там воды накопилось?
— Ну… немало.
— Даю тебе десять минут. Потом я должна буду быстренько убежать, потому что не могу опаздывать.
Риган принялась жаловаться на брата Эйдена, который постоянно пытается ее контролировать, и на его помощницу Эмили, которая грубит и сует свой нос куда не надо. Потом она рассказала, что Генри поймал ее, когда та шарила в комнате Риган.
Это вывело Корди из себя, и она решительно заявила:
— Ты должна уволить ее на фиг!
Риган осеклась и вытаращила глаза на подругу. Та усмехнулась:
— Извини, это я у учеников набралась. Но уволить нахалку все же стоит.
— Но я не могу! Эмили работает на Эйдена, и только он может ее уволить… Но все равно спасибо. Мне стало легче, потому что теперь я знаю, что тебя поведение Эмили тоже возмутило. Пожалуй, на сегодня мой плач окончен. Я закажу еще чай со льдом и посижу здесь, пока не прочту дневник. А потом пойду в полицейский участок. И постараюсь мыслить оптимистично, — решительно добавила Риган.
— М-м?
— Именно. Я хочу верить, что этот день закончится лучше, чем начался.
— Не сильно рассчитывай на подобное везение. И желаю тебе удачи в полицейском участке. А удача тебе понадобится, особенно если ты собираешься пообщаться с детективом Суини. Этот тип ведет расследование по делу Мэри Кулидж. Должна сразу предупредить — он отвратительный. — Да ладно тебе! Не может быть человек так уж плох…
Глава 8
Детектива Бенджамина Суини коллеги называли Би Си [1] — не мудрствуя лукаво, они просто сделали прозвище из инициалов. Сегодня у Би Си выдался паршивый день. В пять тридцать он проснулся с ощущением, что где-то в голове работает отбойный молоток. От похмелья есть лишь одно действенное лекарство — принять дозу того же яда, который вызвал столь плачевное состояние. А потому утро детектив Суини начал с того, что в два глотка осушил стакан очень сухого бурбона. Потом он пошел в ванную, с отвращением взглянул на мрачного типа со слезящимися глазами, который таращился на него из зеркала, оделся, прополоскал рот лестерином, чтобы отбить запах спиртного, и поехал к стоматологу. К семи часам врач вскрыл канал в больном зубе и положил временную пломбу. К девяти закончилось действие новокаина, и Суини не знал, куда деться от ноющей зубной боли, которая радостно повстречалась с головной болью от вчерашнего похмелья.
1
По-английски сокращение «BS» расшифровывается и как «sonofabitch» — сукин сын.
К десяти часам темные тяжелые тучи затянули небо, и пошел дождь. Пока Суини и его напарник Лу Дюпре бежали от машин к месту происшествия — трущобе с тараканами, где воняло как в сточной канаве, — они промокли насквозь. Потом им пришлось подниматься по загаженной лестнице на четвертый этаж для того, чтобы взглянуть на тело мертвой женщины двадцати с небольшим лет. Комнату усеивали флаконы из-под таблеток и ампулы. Один наркоман убил другого, мрачно констатировал Суини. Лично он не видел в этом трагедии.
Он не первый раз был на подобном выезде и знал, что у жертвы не окажется никаких документов,
Но сегодня напарник не пожелал проявить сочувствие. Он назвал Суини засранцем и в весьма емких выражениях объяснил ему, что устал от постоянной халтуры, а потому пришло время Суини засучить рукава и заняться делом, для которого ему выдали значок и за которое он собирается когда-нибудь получить пенсию.
Почти каждый вечер Суини напивался до бесчувствия, сидя перед телевизором и наблюдая за расследованием какого-нибудь дела в одном из многочисленных сериалов, посвященных нелегкому, но благородному труду полицейских. И везде напарники были как братья и один подставлялся под пулю, чтобы прикрыть другого. Они такие друзья, что еще чуть-чуть — и их не отличить от педиков, думал он. Противно, но какая разница, если это была всего лишь очередная сказочка для идиотов. В настоящем мире — в том, где обитал детектив Суини, — он и его напарник Дюпре ненавидели друг друга. Иногда Суини мечтал попасть в настоящую перестрелку, чтобы можно было зайти напарнику за спину и всадить пулю ему в затылок без опасения быть пойманным за руку и притянутым к ответу.
Он точно знал, что напарник испытывает к нему такие же недобрые чувства. Вообще последнее время народ в полицейском управлении шарахался от Суини как от зачумленного. Вокруг него копали ребята из службы внутренней безопасности, но дорогие коллеги не стали дожидаться результатов проверки. Они единодушно решили, что детектив Суини виновен, в чем бы там его ни обвиняли, и теперь старательно избегали общения с ним. А Суини было плевать и на коллег, и на службу внутренней безопасности. Пусть ищут, копают носом, допрашивают шлюх, которых снабжал тот парень. Да, он, Суини, отвернулся на минутку, когда парня убивали. Что с того? Подумаешь, мелкий вонючий наркодилер. Детектив получил за его жизнь десять тысяч долларов чистыми деньгами. Человек, который заплатил ему, не станет крысятничать, потому что Суини может понадобиться ему в дальнейшем. Так что, несмотря на почти полную изоляцию на работе, Би Си чувствовал себя относительно комфортно. Если бы у службы безопасности были какие-нибудь определенные факты, его уже отстранили бы.
Суини отвернулся, чтобы не видеть своего напарника. Би Си точно знал, что происходит в голове сумасшедшего убийцы за секунду до того, как он открывает огонь по подельникам. Ему так же — до дрожи в пальцах — хотелось спустить курок, чтобы увидеть, как кровь и мозги Дюпре забрызгивают стены. До пенсии Суини оставалось два года и три месяца, но иногда ему казалось, что он не выдержит, не протянет так долго.
Жена как-то заявила, что выпивка повредила его мозг и он уже не человек, а чудовище: что-то вроде обезумевшего ротвейлера, которого надо пристрелить, ибо он представляет собой угрозу для общества. Он не нашелся сразу, что ответить, а потом решил не тратить время на слова и попросту избил жену. Вправил ей мозги и велел подавать чертов ужин. А потом он смотрел по телевизору очередное гребаное шоу о братской любви, а его жена потихоньку собрала свои пожитки, прихватила сына и выскользнула из дома. Он догнал ее: она не сумела быстро завести старую машину и смыться. Мальчишка орал как резаный, когда Суини, оказавшись у машины, просунул руку в окно и ухватил жену за горло. Она задыхалась, а он неторопливо и доходчиво объяснял суке, что не желает больше видеть ни ее, ни отродье, вопящее на заднем сиденье. Никогда. «И если ты попытаешься выжать из меня алименты — хоть цент, — я приду за тобой. Возьму тот топорик, что лежит под раковиной, и найду тебя где угодно». Должно быть, женщина поняла, что муж не шутит, ибо она и ребенок навсегда исчезли из его жизни. День и ночь сменяли друг друга, Суини проводил их по большей части в одиночестве и удивлялся, зачем он вообще терпел жену так долго. Одному лучше.