Список жертв
Шрифт:
— Мы будем ходить все время вместе, — решительно сказала Риган. — И тогда, если Морган попытается опять отобрать у тебя что-нибудь или напугать тебя, мы будем рядом. Мы… мы встанем рядом и скажем ей, чтобы она оставила нас в покое. Может, она испугается, если нас будет трое.
— Да, наверное, — прошептала Корди, но голос ее звучал так печально, что Риган поняла: подружка не верит в столь счастливый исход сегодняшнего дня.
— Не волнуйтесь, к переменке я придумаю какой-нибудь хитрый план! — воскликнула Софи.
Риган украдкой вздохнула: как бы ей хотелось быть похожей на Софи — уверенной в себе. Сама Риган принадлежала к породе вечно встревоженных людей, которые начинают обдумывать
С утра накрапывал дождь, и первую переменку младшие школьники провели в своих классах, но к большой перемене выглянуло солнышко, и учителя вывели детей на свежий воздух. Как только Риган оказалась на игровой площадке, она пожалела, что съела свой ленч. Молоко словно свернулось в желудке и теперь плескалось там, создавая ощущение тяжести и дискомфорта.
Морган уже поджидала свою жертву, прогуливаясь подле площадки для начальной шкалы. И тут Софи сообщила свой план:
— Как только Морган заметит Корди и подойдет к ней, я побегу в школу и приведу миссис Грант.
— Ты собираешься нажаловаться учительнице?
— Нет.
— Почему?
— Не хочу быть ябедой. Папа говорит, это очень плоха — закладывать других.
— Но как же ты заставишь миссис Грант выйти во двор? У нее наверняка полно всяких дел… — Риган краем глаза наблюдала за Морган. К счастью, та смотрела в другую сторону.
— Ну, не знаю пока… — протянула Софи. — Но я обязательно что-нибудь придумаю. И я подведу ее поближе, чтобы она услышала, как эта большая вредина пугает Корди. Может, она даже увидит, что Морган забирает у нее заколочки.
— Ты такая умная, — прошептала Корди, с восхищением глядя на подругу.
Риган тоже решила, что план просто замечательный, а потому непременно принесет им удачу. И как только Морган заметила их и направилась в их сторону, Софи побежала в школу.
Корди и Риган невольно сделали несколько шагов назад. Риган подумала, что Морган сегодня выглядит еще страшнее: просто как злая великанша из сказки. Вот она уже совсем рядом. Ужас охватил девочек — Риган с надеждой взглянула в сторону крыльца, но ни миссис Грант, ни Софи не показывались. Тогда она уставилась на ноги Морган. Они показались ей невероятно большими. Должно быть, у нее тот же размер, что у Эйдена. Риган вдруг ощутила тошноту. Она решилась все же взглянуть в маленькие и злобные глазки жадины, готовой обидеть малышей, и теперь не знала, чего следует бояться больше — стоящей перед ней Морган или того, что ее вырвет на глазах у всех.
Морган протянула руку ладонью вверх и велела Корди:
— Давай их сюда.
Корди вздохнула и принялась было отстегивать заколочки, но Риган схватила ее за руку и шагнула вперед.
— Нет, — сказала она решительно. — Ты должна оставить мою подругу в покое.
Ее вдруг охватило странное чувство. С одной стороны, она понимала, что проявляет храбрость, была ужасно горда собой и больше всего на свете хотела, чтобы Эйден увидел ее — прямо сейчас! А с другой — ей было так плохо, что лоб покрылся испариной и горечь подступающей рвоты наполнила рот.
Морган повернулась, смерила взглядом нахальную малявку и ткнула ее в грудь. Риган покачнулась и чуть не упала. Сделала шаг назад, но смогла все же удержать равновесие.
— Отстань от Корди. — Теперь она шептала, ибо тошнота лишала ее последних сил, и Риган с тоской поняла, что финал неизбежен и она ни за что в жизни не успеет добежать до туалета.
— Ладно, — угрожающе сказала Морган. Она шагнула к Риган и, возвышаясь над ней, протянула руку: — Тогда ты отдашь мне что-нибудь.
И Риган щедро
Глава 1
Демон проснулся и пытался овладеть его разумом, подчинить себе не только его душу, но и тело.
Мужчина глубоко вздохнул и расправил плечи. Нельзя сказать, что он был огорчен или встревожен тем, что зверь опять пробудился и ворочается где-то там — в глубинах его личной преисподней. Все повторялось с такой регулярностью, что он перестал бояться. Демон всегда оживлялся в конце дня, когда проблемы бизнеса отступали на второй план, а тело ныло от недостатка адреналина.
Впрочем, вот уже год, как демон притих и почти не беспокоил его. В какой-то момент он решил, что зверь приснился ему: просто очередной приступ паники породил странную фантазию. Он предпочитал называть происходящее приступами страха, дурного настроения, депрессии. Обретая безобидные и понятные названия, оно становилось не таким ужасным. Начинались приступы всегда одинаково: где-то внутри возникал источник тепла. Сначала это было даже приятно: он словно носил в животе теплый камень, который согревал даже в самую промозглую и ветреную погоду. Но день длился и длился, а камень становился все горячее и горячее, и в конце концов жар внутри становился невыносимым. Кожа натягивалась, и он боялся, что она вот-вот лопнет. Невыносимое желание кричать поднималось изнутри. Если бы только он мог открыть рот и завопить, завыть, изойти криком — может, ему стало бы хоть немного легче. К вечеру, измученный и отчаявшийся, он начинал поглядывать в сторону пузырька с пилюлями, которые прописал врач. Но что-то внутри запрещало думать об избавлении. И он никогда не принимал никаких лекарств — даже аспирин не пил.
Он никогда не считал себя больным или хоть сколько-нибудь ущербным. С чего это? Он законопослушный гражданин, он платит налоги, ходит в церковь по воскресеньям и работает, чертовски много работает. Бизнес требует постоянной концентрации внимания и огромной отдачи — и это хорошо, ибо в течение дня тяжелая работа занимает его мысли целиком и совершенно не оставляет времени на то, чтобы думать о том невыносимом, к чему он возвращается каждый вечер. Ноша, выпавшая на его долю, была тяжела, но ни разу ему не пришло в голову переложить ответственность на кого-то другого. Он сам заботился о своей жене, которая стала беспомощным инвалидом после аварии.
Нина настояла на переезде в Чикаго — хотела, чтобы они начали все заново, с чистого листа. Страховка принесла им крупную сумму денег, и, посоветовавшись, они решили потратить часть и купить приличное жилье. Вскоре нашелся очень подходящий дом в предместье города. Тихий район, дом одноэтажный, ибо лестницы стали для его жены непреодолимой преградой. А потом он нашел работу — удивительно быстро, буквально в течение двух недель. Он решил для себя, что это хороший знак. Вообще мысль о переезде оказалась спасительной. Он вспоминал тот год как наполненный бесконечными хлопотами. Времени и сил не оставалось, но зато он крепко спал по ночам. Днем работа, вечером — переоборудование дома. Он сам установил везде необходимые поручни и устроил все так, чтобы жена не испытывала проблем, передвигаясь по дому в своем новом супердорогом кресле. Последняя модель, напичканная электроникой, не могла заменить ног любимой женщины — ее гладких длинных ног, от которых после аварии осталось одно кровавое месиво. Она никогда не сможет ходить. Никогда. Но он не позволил себе и Нине останавливаться на этой мысли. «Нужно принять то, что уготовил для нас Господь, и идти дальше», — говорил он. И работал как проклятый. Постепенно жена немного окрепла, научилась обслуживать себя и теперь могла днем оставаться одна.