Список

Конрат Дж. А.

– Если тебе что-нибудь понадобится, я буду в другой комнате.

– Полотенца.

– Тебе нужны полотенца?

– Я также не хочу, чтобы он пользовался моими полотенцами.

Том выключил свет и тихо закрыл дверь. Берт был на кухне, рылся в холодильнике.

– По крайней мере, у него хороший вкус в пиве. "Рашен Империал". Хочешь?

– Да.

Берт взял две бутылки и сел рядом с Томом за барную стойку. На столе лежала резная деревянная открывалка для бутылок в виде обнаженной африканской богини. Берт открыл обе бутылки и передал одну Тому. Полицейский отпил - сладкое и солодовое,

с более высоким содержанием алкоголя, чем в английском аналоге.

Берт сделал глоток из бутылки и оглядел квартиру. Здесь определенно присутствовала тема племен: маски вуду на стенах, ковер с тигровым принтом, черный кожаный диван с леопардовым пледом на спинке. Большой стеллаж с пластинками, хотя и был практически антиквариатом, казался слишком современным.

– Слушай, дай Рою шанс. Он хороший парень. Просто он не слишком легко заводит друзей.

– Это странно. Он же такой мягкий и пушистый. В чем его проблема?

– Рой вырос в Кабрини Грин. Один из худших жилых кварталов в Чикаго, в те времена. Мать-одиночка, два младших брата. Рой стал мужчиной в семье почти сразу, как только смог ходить. Но это было тяжело. Он потерял одного брата из-за банд, другого - из-за наркотиков. Ему было нелегко.

– Я понял. Он держит людей на расстоянии.
– Берт отпил из своей бутылки.
– У меня был старший брат, он умер, когда мне было пять лет. Он был родным сыном моих родителей. Думаю, мой отец жалеет, что умер не он, а я. А у тебя как? Братья или сестры?

– Только я.

– Одинокое детство?

– Не совсем.

– Это потому, что ты никогда не знал, чего тебе не хватает. Никогда не иметь чего-то это совсем другое, чем иметь что-то и потерять это.

Том сделал еще один глоток и обдумал слова Берта. В них был смысл. Он встречался с Донной три года и даже подумывал о том, чтобы сделать ей предложение. Когда она ушла, Том почувствовал, что она забрала с собой часть его самого, часть, которая все еще оставалась пустой и незаполненной. Он задавался вопросом, сможет ли он когда-нибудь снова заполнить эту пустоту.

Берт отрыгнул, прервав его задумчивость. Том легонько потрогал свою голову в том месте, где его задела пуля. Шесть швов. Врач хотел сбрить волосы вокруг раны, чтобы ее можно было забинтовать, но Том не позволил. Достаточно было выглядеть как Квазимодо - о том, чтобы сбрить полголовы, не могло быть и речи.

Он взглянул на часы на микроволновке. Почти десять часов. После поездки в больницу потребовалось три часа, чтобы провести дебрифинг в полицейском управлении Роузмонта. В полицейском управлении отнеслись с пониманием, учитывая, что они с Роем действовали без согласования и вне своей юрисдикции, не проинформировав начальство о ситуации.

Начальник Тома, лейтенант Дэниелс, была не столь милосердна. Она отчитала их, пообещав провести полное расследование инцидента и потребовав, чтобы в следующий раз они следовали протоколу действий за пределами своей территории.

Том сделал еще один глоток пива и обнаружил, что бутылка пуста. Он взял из холодильника еще две. Берт взял свою, кивнув в знак благодарности.

– Знаешь, когда мы попали под обстрел, у меня вся жизнь промелькнула перед глазами.

– Я так и понял.

– У меня была скучная жизнь. Не плохая, просто

очень посредственная. Но с тех пор, как Джессап сказал мне, что я Эйнштейн, это внесло в мою жизнь какую-то значимость. Я имею в виду, что теперь я действительно кто-то. Понимаешь, о чем я?

– Не совсем.

– А ты не чувствуешь себя иначе, зная, что ты Томас Джефферсон?

Том ковырял ногтем большого пальца этикетку на своем пиве.

– Я не знаю, как себя чувствовать. Предположим, я Джефферсон. Что это значит? У меня могут быть те же гены, но я не тот же человек. Я не сделал всех тех великих вещей, которые сделал он. Я все еще Том Манковски, независимо от того, как выглядит мое лицо. Не так ли?

– Я тоже мучился над этим вопросом. Здесь у меня мозг Эйнштейна.
– Берт постучал себя по виску.
– Мозг самого гениального человека, когда-либо ходившего по земле. И что я делаю? Я покупаю и продаю рыболовные приманки.

Том открыл их пиво и сделал большой глоток.

– Ты просто продавец, а я просто коп. Мы не дотягиваем до нашего генетического потенциала, не так ли?

– Кто-нибудь действительно реализует свой потенциал? Вот тебе хороший вопрос - величие в человеке рождается или создается?

У Тома не было ответа.

– Я думаю, это комбинация.
– Берт почесал повязку на подбородке.
– Некоторые люди рождаются с огнем внутри. Волей к успеху. Это не приходит со временем. Это просто какой-то неизвестный биологический фактор, заложенный в генах, который заставляет их стремиться к большему.

Том уставился в глаза Берта. Глаза Эйнштейна.

– Как ты думаешь, в тебе есть этот огонь?

Берт сделал паузу, прежде чем ответить.

– Иногда... иногда я действительно думаю, что есть.

Они допили свои вторые порции пива. Берт принялся за третью, выбросив пустую упаковку из-под шести бутылок.

– Твой друг расстроится, что мы выпили все его пиво.

– С ним все будет в порядке. Он был просто зол из-за боли, вот и все.

– Он меня ненавидит.

– Он не ненавидит тебя.

– Он не разрешает мне пользоваться туалетом.

– Ты можешь пользоваться туалетом, Берт. Все будет в порядке.

Берт открыл пиво и поставил одну перед Томом.

– Так откуда эта страсть к приманкам?
– Том жестом указал на чемоданы.
– Дай угадаю - твой отец рыбак.

– Неверно. Профессор физики. Приманки - это инвестиция. Посмотри на это с другой стороны - такие вещи, как акции, или золото, или недвижимость - они колеблются в зависимости от рынка, но более или менее стабильно растут. А вот коллекционные предметы, такие как куклы, игрушки или рыболовные приманки, потенциальная прибыль...

– Подожди секунду, - прервал Том.

Это не может быть совпадением. Отец Берта был учителем физики. Отец Тома был политиком. Отец Джессапа был изобретателем.

– Тот полицейский из Теннесси, клон Роберта И. Ли. Думаешь, его отец был военным?

– И что?
– Берт еще не видел связи.
– Мой отец служил в армии. Джессап упоминал, что его тоже. А твой?

Отец Тома служил во Вьетнаме. Он подумал, не натолкнул ли Берт его на какую-то мысль. Так ли выбирались родители всех клонов? Отец имел ту же профессию, что и клон, и был связан с военными?