Список
Шрифт:
– Ему нужно 2413 долларов и 12 с половиной центов.
– Берт засиял.
– Ух ты! Я просто потрясающий!
– Сколько будет 18 х 45?
Улыбка Берта померкла.
– Я не знаю.
– Это бессмысленно, Берт.
– Я знаю, что это бессмысленно. Но я просто не знаю.
– Хорошо, а если я хочу купить 45 акций по 18 долларов за акцию?
– Восемьсот десять долларов. Это странно, Том. Почему я могу это сделать, если это вопрос про акции, но не могу, когда это простое умножение?
Том вспомнил старую историю, которую он слышал об Альберте
– Тебя волнует умножение?
– Черта с два.
– Волновал фондовый рынок?
– Я жил и дышал этим.
– Вот тебе и ответ. Может быть, ты гений в том, что тебе интересно. Эйнштейн провалил математику в школе. У него просто не было интереса к ней.
– Ты думаешь, что и у меня так же?
– Может быть.
Берт скривился лицо в задумчивости. Том мог видеть, что тот ломает голову над этим.
– Значит, теперь все, что мне нужно сделать, это заставить себя интересоваться квантовой механикой.
– Возможно.
– Но меня не волнует квантовая механика. Она надоела мне до смерти. Тебя волнует жизнь, свобода и стремление к счастью?
– Так же, как и всех остальных. Я не зацикливаюсь на этом.
– Как твои навыки письма? Эссе, доклады и прочее?
– Ну, я точно не получал премию Пулитцера[20].
– То есть, другими словами, у меня в голове, наверное, где-то заперт интеллект Эйнштейна. А ты получил дар от Джефферсона, который тоже где-то в тебе застрял.
Берт снова углубился в журнал, оставив Тома размышлять об этом. Ощущение было сродни тому, когда человек ростом десять футов[21], но все еще не может забросить баскетбольный мяч.
Когда самолет опустел, Том неохотно покинул свое место. Его самооценка была на самом низком уровне, и то, что ему сказали, что он был зачат в лаборатории под микроскопом, делало ситуацию еще хуже.
– Ребята, вы идете?
– Берт уже держал свою сумку в руках, а солнцезащитные очки сидели на кончике его длинного носа.
– Мы уже прилетели?
– Рой зевнул и потянулся.
– Я пропустил завтрак?
– Я бы не стал так высокопарно называть это завтраком.
Рой попытался встать, заставив своего напарника отодвинуться с его пути. Том ухватился за подлокотники и поднялся из кресла.
– Не забудь свой пончик.
– Берт указал на надувное кольцо на кресле Роя. Полицейский повернулся и поднял его с кислым лицом.
Они выходили из самолета последними; Том и Рой должны были лететь с оружием, запертым в кабине, согласно правилам FTA. Как только Том ступил на взлетную полосу, ему пришлось прищуриться от яркого света. Он никогда раньше не был в Нью-Мексико, но все было именно так, как он и ожидал. Жарко, сухо, солнечно, горы вдали. Настоящий Запад. Они подошли к терминалу, который по меркам Чикаго был совсем небольшим. Вывеска приветствовала их в штате, а прохладный воздух кондиционера обнял их, как родных, когда они вошли внутрь.
Том спросил дорогу к главному входу, и стюард с ярко выраженным акцентом указал им путь. В аэропорту было тихо, безмятежно,
– Здравствуйте!
Доктор Гарольд Харпер был сутулым, загорелым до цвета красного дерева, в выцветших джинсах и клетчатой рубашке. Его седые волосы окаймляли лысину, испещренную старческими пятнами. Том знал его возраст - семьдесят два года, но доктор поспешил поприветствовать их, как будто ему было вдвое меньше.
– Рад вас видеть! Позвольте мне взглянуть на вас.
– Он обхватил Тома за плечи и осмотрел его.
– Боже, это просто удивительно. Ты мог бы просто сойти с двухдолларовой купюры. И Альберт...
– Берт получил аналогичное приветствие.
– Усы и все такое. Усы у тебя были раньше, или ты отрастил их, когда узнал правду о себе? А это кто?
– Это детектив Рой Льюис. Мой напарник.
– Привет, Рой, приятно познакомиться.
– Он пожал Рою руку.
– Вообще-то, я полагаю, это наша первая официальная встреча.
– Он пожал руку Берту, затем Тому.
– Гарольд Харпер. Добро пожаловать в Нью-Мексико. У вас есть багаж?
– Есть.
– Берт поднял руку.
– Выдача багажа здесь.
Пожилой мужчина быстро пошел вперед, указывая, какие авиакомпании занимают терминалы, где находятся туалеты и рестораны, как будто проводил экскурсию по Лувру. Первыми с карусели сошли чемоданы Берта, но он настоял на том, чтобы открыть их и осмотреть содержимое, прежде чем двигаться дальше.
– Как можно что-то повредить в этих саквояжах?
– Рой имел в виду чемоданы Берта.
– Наверняка они чертовски тяжелые.
– Это классика. Я даже не знаю, делают ли их еще с таким жестким корпусом, как сейчас. Они водонепроницаемые, ударопрочные и ударостойкие. Помнишь рекламу с гориллой, прыгающей на них?
На улице снова было жарко, как от фена. Гарольд припарковался рядом со зданием, на месте для инвалидов. На его заднем стекле висела наклейка с изображением инвалидной коляски, но Том не мог предположить, чем он болен. В этом человеке было больше энергии, чем в двухлетнем ребенке на крэке.
Добрый доктор водил старый джип без крыши и дверей, только отбойник для защиты от стихии. Его можно было назвать четырехместным, хотя два задних сиденья, казалось, были предназначены для эмбрионов. Том попытался забраться на заднее сиденье, но Гарольд остановил его.
– Пожалуйста. Окажи мне честь, сядь со мной впереди, если можно.
Рой бросил на него взгляд, который мог бы поджарить гамбургеры, но Том все равно сел впереди. Берт несколько минут возился с ремнями, пристегивая свой багаж к заднему багажнику, а Рой поставил свою сумку между ног и аккуратно положил пончик на сиденье. Гарольд нажал на газ, прежде чем они успели полностью освоиться в машине. Доктор вел машину с тем же чувством срочности, с каким шествовал и по зданию аэропорта. Дорожные сигналы, похоже, были для него неприменимы, и дважды ему пришлось свернуть, чтобы избежать столкновения. Тому он сразу понравился.