Сплошь мертвецы
Шрифт:
— Что он делает? Сметает пыль с гробов?
— Нет, он заключает деловые соглашения, ездит в банк, забирает вещи из химчистки, решает вопросы в госучреждениях, которые открыты только днем, и так далее.
— Короче, мальчик на побегушках.
— Где-то так. Но он — важный мальчик на побегушках. Он Эриковмальчик на побегушках.
Бобби, который уже спустился вниз по трапу, по-прежнему выглядел удивленным оттого, что был вежлив и полезен.
— Ничего больше с ним не делай, — сказала я, зная, что она обдумывает такую возможность.
Глаза Амелии сверкнули, прежде чем она осознала, о чем я говорю.
— Да, он того не стоит, — признала она. — Я просто ненавижу тех, у кого крыша съезжает от власти.
— А кто их любит? Ну, увидимся через неделю. Спасибо, что проводила меня до самолета.
— Не за что, — она посмотрела на меня с грустной улыбкой. — Желаю хорошо провести время, чтоб тебя там не убили, не покусали и так далее.
Подавшись импульсу, я крепко ее обняла, и после секундного удивления, она обняла меня в ответ.
— Хорошо заботься о Бобе, — сказала я, и пошла вверх по трапу.
Я не могла избавиться от чувства некоторого беспокойства, поскольку вырывалась из своей знакомой жизни, по крайней мере, временно.
Стюардесса Анубиса сказала:
— Выберите место, мисс Стакхаус.
Она взяла мою сумку и убрала ее. Внутри лайнер не был похож на самолет для людей, по крайней мере, так утверждалось на сайте Анубиса. Летный парк Анубиса был в первую очередь разработан и оборудован для транспортировки спящих вампиров, и только во вторую — для человеческих пассажиров. Вдоль стен были вместилища для гробов, подобные гигантским ларям, а в передней части самолета насчитывались три ряда сидений: по три места справа, и по два — слева, для людей типа меня… или, любых других людей, которые могли быть в какой-либо мере полезны вампирам на этой конференции. Сейчас там было только три человека. Ну, один человек и двое частично людей.
— Здравствуйте, г-н Каталиадис, — сказала я, и человек-колобок поднявшись со своего сидения, расцвел в улыбке.
— Здравствуйте, мисс Стакхаус, — сказал он тепло, и весь вид г-на Каталиадиса говорил: «Я так рад видеть Вас снова!».
— Я тоже рада Вас видеть, г-н Каталиадис.
Его фамилия произносилась Ка-ТАЛ-ии-ай-дииз, и если у него было имя, то я его не знала. Рядом с ним сидела очень молодая женщина с ярко-красный перьями волос — его племянница, Дианта. Дианта странно одевалась, но сегодня она превзошла сама себя. Где-то пять футов роста, худая, костлявая, Дианта выбрала оранжевые леггинсы до щиколоток, синие кроксы, [16] белую кружевную юбку, и обтягивающий топ в разводах. От ее вида свербело в глазах.
16
шлепанцы-сланцы с круглым закрытым носом
Дианта не придавала значения паузам, когда говорила. Сейчас она произнесла:
— Рад’тявидеть.
— Взаимно, — сказала я, и поскольку она не сделала больше никаких движений, я просто кивнула.
Некоторые суперы обмениваются рукопожатиями, а другие нет, так что с ними нужно быть осторожным. Я повернулась еще к одному пассажиру. Он был человеком. Я подумала, что здесь не стоит ждать сюрпризов, и смело протянула ему правую руку. После заметной паузы мужчина протянул мне свою руку так, будто ему предложили дохлую рыбину. Он чуть сжал мою ладонь, и отдернул свои пальцы так, будто едва мог удержаться, чтобы не обтереть их об одежду.
— Мисс Стакхаус, это Йохан Глэспот, специалист по вампирскому законодательству.
— Г-н Глэспот, — сказала я вежливо, опасаясь, не является ли это преступлением.
— Йохан, это Сьюки Стакхаус, королевский телепт, — сказал г-н Каталиадис в своей обычной вежливой манере.
Чувство юмора г-на Каталиадиса было таким же огромным, как его живот. Даже сейчас в его глазах горел огонек. Не стоит забывать, что часть его не была человеческой — в г-не Каталиадисе текла кровь демона. Дианта была демоном наполовину, а ее дядя — более того.
Йохан быстро оглядел меня с головы до ног, почти в полный голос фыркнул, и вернулся к книге, которая лежала на его коленях.
И в этот момент стюардесса Анубиса начала свою обычную болтовню, и я пристегнулась на своем кресле. Вскоре после этого мы взлетели. Тревога оставила меня, настолько я была охвачена негодованием по поводу поведения Йохана Глэспота.
Я никогда не сталкивалась с таким откровенным хамством в глаза. Люди в северной Луизиане, может, не так богаты, и, может быть, у нас высокий уровень беременностей среди подростков и всякие другие проблемы, но, слава Богу, мы вежливы.
Дианта сказала:
— Йоханжоп’сручкой.
Йохан не уделил абсолютно никакого внимания этой точной оценке, и перевернул страницу книги.
— Спасибо, дорогая, — сказал г-н Каталиадис. — Мисс Стакхаус, поведайте мне о событиях Вашей жизни.
Я пересела напротив трио.
— Не так много рассказывать, г-н Каталиадис. Я получила чек, как и писала вам. Спасибо, что подбили хвосты по наследству Хэдли, и если Вы передумаете и выставите счет, я с удовольствием его плачу.
Не совсем с удовольствием, но это освободит меня от обязательств.
— Нет, деточка. Это было самое малое, что я мог сделать. Королева была счастлива выразить свою благодарность по известному поводу, даже несмотря на то, что вечер закончился совсем не так, как она, как планировала.
— Конечно, никто из нас не мог бы себе представить, что все так закончится.
Я вспомнила голову Вайберта, которая летела в окружении брызг крови, и содрогнулась.
— Вы являетесь свидетелем, — сказал Йохан неожиданно.
Он вложил закладку в свою книгу, и закрыл ее. Его бледные глаза, увеличенные за очками, были зафиксированы на мне. Из собачьего дерьма на его ботинках я вдруг превратилась в нечто весьма интересное и занятное.
— Да. Я свидетель.
— Значит, мы должны сейчас поговорить.
— Если Вы представляете королеву на этом очень важном судебном процессе, то я несколько удивлена, почему Вы не пожелали поговорить со мной об этом раньше, — сказала я настолько вежливо, насколько смогла.