Сплошные сложности

Гибсон Рэйчел

Зал взорвался аплодисментами. А после того как прозвучало еще несколько выступлений, народ направился к Кубку Стэнли, чтобы получше разглядеть главный хоккейный приз. Челси была позади с Бо и Джулсом, но ее взгляд замер на мужчине, что стоял рядом со сверкающим трофеем. Даже через весь зал было видно, что Марк расслаблен, спокоен. В своей среде. Челси не была знакома с Марком Бресслером — хоккеистом. Элитным спортсменом. Кроме той информации, что прочитала в интернете и почерпнула из фанатских писем, она не знала эту его сторону

или эту сторону его жизни. Челси задумалась, а понравился бы он ей? Потому что, несмотря на его грубый и отвратительный характер, он нравился ей больше, чем должен был бы.

— Ты можешь расслабиться хотя бы на один вечер? — спросил Джулс Бо, отвлекая внимание Челси от центра зала. — Выпей немного вина. Оторвись. Это же чертова вечеринка.

Встав, Бо схватила клатч со стола.

— Я сейчас вернусь. Кому-то из нас нужно работать. Я должна поговорить с фотографами из «Таймс», — сказала она, направляясь к открытой позади них двери.

Джулс взял бокал вина и осушил его:

— Пойдем. Здесь есть кое-кто, с кем я хочу тебя познакомить.

Чесли встала, прихватив сумочку:

— Между вами с Бо что-то произошло?

Джулс поправил галстук с рисунком пейсли и взял Челси под локоть:

— Твоя сестра чертовски унылая.

Бо? Бо была много какой. Во главе списка стояли строгость и властность, но она никогда не была унылой.

— Что-то случилось? — Челси чувствовала себя, как лосось, плывущий против течения, пока они с Джулсом пробирались к одному из столиков в центре.

— Я сказал, что она хорошо выглядит, а она, вместо того чтобы поблагодарить, как сделала бы любая нормальная женщина, разозлилась. И сказала, что я сказал это только потому, что она надела дизайнерское платье.

— А-а, — улыбнулась Челси.

Толпа в «Платановом зале» начала тянуться по направлению к танцевальному залу, где вот-вот должна была начаться настоящая вечеринка.

— Теперь все ясно. В пятом классе Бо запала на Эдди Ричфилда. Она стукнула его по руке. Он с криками убежал, и роман так и не расцвел.

Джулс посмотрел ей в лицо:

— В этой истории есть смысл?

Кивнув, Челси заправила гладкую прядь волос за ухо:

— Бо не ведет себя, как нормальная женщина.

— Давай-ка поподробней.

— И она всегда наезжает на парней, которые ей по-настоящему нравятся.

— Почему? — спросил Джулс, когда они приблизились к владелице «Чинуков» Фейт Даффи. Вблизи эта женщина была еще красивее.

— Чтобы увидеть, не убежишь ли ты с криками.

— В этом нет никакого смысла.

— Такова Бо.

Фейт повернулась к ним, и Джулс представил женщин друг другу.

Улыбнувшись, Фейт протянула руку:

— Рада познакомиться с вами, Челси. Джулс говорил о вас много хорошего.

Та пожала руку хозяйке команды. С расстояния нескольких

метров до Челси донесся глубокий смех Марка, от которого легкие мурашки разбежались по позвоночнику. Она стояла к Бресслеру спиной, но ей не нужно было видеть его, чтобы знать, что он в группе людей, стоявших рядом с Кубком.

— Я была в «Кей» тем вечером, когда «Чинуки» выиграли, — сказала Челси. — Мы с Бо решили, что поцелуй в конце матча — это один из самых романтичных поступков, которые мы когда-либо видели.

— Романтичных и шокирующих, — улыбнувшись, Фейт оглянулась. — А где Бо?

— Ты же ее знаешь. — Джулс раздраженно вздохнул. — Как всегда, занята своими делами. — Он нахмурился и взял левую руку Фейт: — Это обручальное кольцо?

— Тай попросил меня выйти за него.

— И ты не сказала ему чертово «нет»?

Тай подошел к Фейт сзади и обнял ее за талию:

— С чего бы ей это делать?

Фейт прислонилась к своему жениху и улыбнулась:

— Я собиралась просить тебя быть подружкой невесты, Джулс.

Тай засмеялся, а Джулс нахмурился еще сильнее:

— Очень смешно.

— Я не шучу. Я хочу, чтобы ты был на свадьбе.

Пока эти трое обсуждали свадебные планы, Челси, извинившись, оставила их. Зал почти опустел. Она прошла несколько метров до подиума, остановилась рядом с Марком и снова почувствовала это жаркое давление в груди. Ей бы хотелось сказать себе, что это всего лишь гордость, заставлявшая ее сердце ныть, но хотя Челси и была хорошей актрисой, она была очень плохой вруньей. Особенно когда врать приходилось самой себе.

Марк ничего не говорил, глядя на символ своих достижений. На цель своей жизни. На свою мечту. Он смотрел на Кубок так, будто был заворожен. Загипнотизирован его блеском. А может быть, просто снова игнорировал Челси.

— Он больше, чем я думала. И наверное, достаточно тяжелый. — Она могла только представлять, что именно чувствовал Марк. Челси знала, что если бы когда-нибудь выиграла «Оскар» или даже «Эмми», то сошла бы с ума. Не исключено, что грохнулась бы в обморок. — Я не очень много знаю о хоккее, но все эти имена, выгравированные на Кубке, в некотором роде вызывают трепет. Как когда я в первый раз стояла у мемориала Линкольна. Он такой величественный и наполнен историей. — Марк все не отвечал. — Ты так не думаешь?

Не глядя на Челси, он сказал:

— Твое платье слишком тесное. Вот что я думаю.

— Что? — Она повернулась, чтобы посмотреть на него. — Это бред. Оно укрывает меня почти до колен.

— Оно такого же цвета, как твоя кожа.

— Я подумала, что оно понравится тебе, потому что цвет очень сдержанный.

Марк посмотрел ей в лицо. В ее большие голубые глаза и на ее розовые губы. Ему оно понравилось. Очень. И оно понравилось бы ему еще больше, если бы они с Челси были наедине.