Спор на любовь
Шрифт:
— Мы просто поговорили, — отозвалась в ответ, вытирая лицо и натянуто улыбаясь лохматой блондинке с заспанными голубыми глазками и пухлыми розовыми губками. — И сегодня в шесть встречаемся для серьезного интервью. — Привет! — вышла в гостиную, обнимая друга. — Ты вкусно пахнешь!
Дима расхохотался, отстраняясь от меня и смущенно потирая бровь.
Так-так, нахал! Никак снова нашел себе пассию и ночевал в ее номере?
Оператор прочитал мой немой вопрос в глазах и снова рассмеялся, пожимая плечами.
Отлично! И когда мы начали
— Дим, а как же высокое чувство и все такое? — немного разочарованно протянула я в широкую спину, обтянутую клетчатой рубашкой.
— Привычка, — хмыкнул тот, — ждал тебя в ресторане, ждал, а тут такая эффектная рыжеволосая бестия.
Так! Стоп! Отмотайте назад, пожалуйста!
Меня прошиб холодный пот. Заготовленная язвительная фразочка застряла в горле, неприятно царапая гортань.
— Дииим, — протянула я, останавливаясь посреди гостиной, — как звали твою новую пассию?
Парень развернулся и удивленно приподнял темные брови.
— Ну, Рита, а что?
Я охнула, зачем-то оттягивая воротник пижамы и падая в ближайшее кресло.
— Ты дебил?! — вопросительно констатировала я сей факт, на что друг, ничего не понимая, снова пожал плечами, но теперь более неуверенно.
— Это же девушка Колосова! — заорала я на весь номер. — Ты, блин, когда начнешь думать головой, а не ширинкой?!
Дмитрий растерялся, глядя на меня огромными испуганными глазами.
— Да быть такого не может! — произнес он с какой-то неуверенной дрожью в голосе. — Вот черт?!
— Да, Дима, молись, чтобы Ник об этом не узнал, а то не видать нам зарплаты, премии и работы в журналистике всю оставшуюся жизнь.
— Лик, я не знал, клянусь, она сама!
Остановила поток невразумительной Димкиной речи, устало выхватив у него из рук булочки с изюмом.
— Завари мне чай, — попросила его шепотом, убеждаясь, что сегодня не мой день. — Мне нужно сделать пару звонков.
— Да, конечно, — подскочил парень, потрепав меня по макушке, — прости, Лик, я действительно не знал, — продемонстрировал мне друг свою фирменную обаятельную улыбку и скрылся на кухне, пока я мысленно представила жестокую расправу над собой Ником Колосовым, который обвинит во всем случившемся не свою развратную подружку, а именно меня.
Пока друг колдовал на кухне, я уселась на широкий парапет балкона, подставляя разгоряченное лицо соленому ветру. Осень в этом городе была теплой, сухой и обворожительно мягкой. Я всегда любила юг России, а теперь еще и просто наслаждалась, вспоминая, что скоро грядет мое возвращение в мокрый сырой и серый город с безликими многоэтажками и агрессивными бизнес-центрами.
Потыкав на кнопочки, прижала к уху мобильник, носом окунаясь в шуршащий бумажный пакет с выпечкой.
— О! Объявилась, — затараторила Элис, которая в полвосьмого по их времени уже была на ногах.
— Есть минутка? — спросила ее улыбаясь.
— Для тебя, детка, у меня есть целая жизнь! — ответила она громко, радостно и торжественно, как президент у Кремля в новогоднюю ночь. — Так каков ответ на мой вопрос?
— Нет, Элис, но собираюсь. — Я, конечно, имела ввиду, что собираюсь достойно принять поражение, если таковое будет, а не прыгать в койку к Нику в ближайшее время.
— Чтооо? — явно не ожидала та от меня подобного ответа. — Ты в своем уме, малышка?
Облегченно откинулась на обшитую деревом стену балкона.
— Он предложил спор, а я приняла его на собственных условиях. Если Ник в ближайшее время докажет на мне, что способен по настоящему любить, то я снимаю шоу и ухожу с телевидения, после того, как развратно отдаюсь на волю его алчным жаждущим губам. — Вообще я говорила с долей иронии, но Элис на том конце, видимо, не на шутку возбудилась, потому что учащенно пыхтела прямо в трубку. — Если же нет, то я все равно снимаю шоу, получив в придачу его позорную капитуляцию и удовлетворив чувство мести, успокоив свою мятежную совесть и забыв, наконец, о нем, как о случайном и раздражающем эпизоде в жизни.
Молчание в ответ меня слегка нервировало.
— Элис?
— Ты, Лик, совсем умом тронулась? — выдала она что-то в духе меня самой. — Спорить с сексуальным мужиком, что не переспишь с ним?
Я рассмеялась.
— Вообще-то спор не об этом, — мягко напомнила я подруге.
— Ой, да ладно, — протянула та ехидно, — все сводиться к постели, как ни крути. — И внезапно. — Ты же его хочешь, Лик?
— Нет, — ответила сразу, как только замолчала Элис.
— Убеждай себя почаще, — ответила та, довольно хмыкнув, — как наш приятель? — уже о Диме.
— Наш приятель снова отличился своими похождениями, но в этот раз выбрал объектом для удовлетворения собственных интересов подружку Колосова.
— Да, ну? — изумилась Элис. — А у вас там горячо, я даже завидую.
— Нечему, — вздохнула я устало, а ведь только утро.
— Ладно, не буду настырной, нудной и надоедливой, выделила Элис три «Н» подряд, поэтому пока!
Я снова рассмеялась.
— Пока, — и положила трубку, благодаря подругу только за то, что она у меня есть, мысленно настраиваясь на разговор с сестрой, но Дмитрий прервал мое одиночество, неожиданно врываясь на балкон в фартуке, заварочным чайником в руке и паническим ужасом на лице.
— Там Колосов пришел, — прошипел он испуганно, — рассерженный!
— Пришел? — сделала акцент на его ноги, потому что знала, что Ник нечасто пользуется ими, а только в крайних случаях. Видимо, сейчас он хотел смотреть на меня не снизу вверх, а наоборот.
— О, боже, — прошептала таким же испуганным, как у Димы голосом. — Ты думаешь, что он обо всем узнал?! — фальцетом, — уже?!
Друг растерянно пожал плечом и, кажется, готов был сигануть к себе прямо с балкона.
— Иди на кухню, а я поговорю с Ником в коридоре. Невежливо, конечно, но он сам виноват, что заявился ко мне без предупреждения.