Спорная антипатия
Шрифт:
Нет, влюблённость – это такое короткое чувство, которое вспыхивает, а затем резко отмирает. И оно уже не может возродиться, будто феникс из пепла. Саске знал, что чувствовал к этой девушке искреннюю любовь. Ту самую, о которой пишут книги, слагают песни, которая олицетворяет собой нежность, всепоглощающую страсть и жертвенность одновременно. Да, несочетаемые понятия, которые можно отсоединить друг от друга… но вместе они образуют настолько сильное чувство, которое готов перевернуть горы, вызывать падение метеоритов с небес, отторгнуть всяческое зло и заставить круто измениться всё, что окружает.
Улыбнувшись, когда девушка снова подбежала к стойке, чтобы выполнить заказ, – две кружки горячего капучино для молодых людей в деловых костюмах, обсуждающих вчерашние
«Что ты больше всего любишь из сладкого?» - так гласил вопрос на салфетке, написанный немного неаккуратным почерком. Усмехнувшись, она стала отвечать, старательно выписывая каждое слово…
Так Саске узнал, что из кондитерских изделий она предпочитает сладкую вату, любит кошек и кутаться зимой в тёплый плед. Она склонна к слезам над мелодрамами, любит чёрный горячий чай, обязательно с тремя чайными ложками сахара, и читать классическую литературу. Эта девушка представляла собой много загадок и каждый раз улыбалась, когда отвечала на очередной вопрос Учихи. Это ведь неплохой и весьма романтичный способ узнать человека, верно?..
========== Глава 11. ==========
Комментарий к Глава 11.
Возможны опечатки, ибо очень торопилась выложить главу))) Присылайте, пожалуйста, через публичную бету, буду очень благодарна ^_^
Спасибо за то, что ждёте, и извините за долгое ожидание :3
Приятного прочтения :*
Человек для человека должен быть святыней.
(Сенека Луций Анней)
На следующий день Саске решил прийти к Сакуре совсем рано, чтобы быть первым посетителем. Он проснулся тогда, когда ещё рассветало, и при этом чувствовал себя умиротворённым. В такие моменты начинаешь осознавать, насколько красив мир, когда на улице нет людей. Такая стоящая и немного звенящая тишина, туман, постепенно начинающее пригревать солнце, только проснувшееся и вышедшее из-за горизонта. В особенности пение птиц, постепенно принимавшихся чистить свои гладкие смоляные пёрышки, заставляло чему-то улыбаться и ощущать ту гармонию, которая наполняет мир только с утра и больше ни в какое время суток. Саске не мог объяснить своё теперешнее состояние не только из-за того, что проснулся рано и чувствовал необъяснимую утреннюю нежность, слыша, как кое-где в проёмах домов шумит ветер, а птицы продолжают напевать что-то на своём, известном только им языке, но и потому, что ему хотелось как можно скорее увидеть ту самую девушку, которая смогла изменить его жизнь.
Что он чувствовал к ней? Достаточно много. Если бы его попросили, он бы не перечислил и половины, поскольку не знал, как называются эти чувства, которым даже и нет названия в словарях. Он чувствовал благодарность к ней и такую большую любовь, которая могла бы помочь ему в трудные времена. Изначально, когда Узумаки только-только настоял на том, чтобы сделать ему ирокез, Учиха чувствовал себя растерянным. Как так: он, молодой мужчина, внезапно станет ходить с ирокезом и станет отбросом общества? Однако теперь, после того как он встретил её, ту самую, которая смогла развернуть его состояние в нужное русло и помогла стать увереннее, он не чувствовал себя каким-то покинутым и оставленным. Для него она была целым миром. Миром, в который ему хотелось как можно скорее именно сегодня открыть дверь.
Человек для человека должен быть святыней. Почему? Потому что каждый человек – это своеобразный храм, предназначенный для кого-то особенного, и если в этот храм войдёт не тот человек, то он непременно разрушит всё и принесёт такую боль, которая измеряется в самой большой степени. «Не тот человек» - это вандал, который станет постепенно рушить храм, сквернословить в нём, так что все внутренние иконы станут обливаться кровавыми слезами. «Не тот человек» должен проходить мимо и не останавливаться, ища своё предназначение.
Об этом думал и Учиха, подойдя к окну второго этажа тату-салона, сунув руки в карманы простых чёрных штанов и глядя на пустынную улицу, лишь слегка устланную дымкой серого тумана. Создавалось впечатление, будто некто – серый старик, закутанный в плащ, с длинной бородой и трубкой в зубах – сидел на улице всю ночь и выпускал дым из своей трубки, застилая всю улицу. Этот старик рассказывает сказки маленьким детям и наблюдает за их снами, чтобы им не приснилось ничего кошмарного и зловещего, заставившего проснуться посреди ночи и со всех ног бежать в сторону комнаты родителей, трясясь от страха. Этот старик смотрит за тем, чтобы каждая птица на улице сомкнула глаза. Этот старик наблюдает за каждым человеком, совсем немного заглядывая в окно и еле заметно улыбаясь, изредка снисходительно покачивая косматой головой, держа в морщинистых руках остроконечную шляпу.
Такой старик приходил и к Саске сегодня ночью, он был в этом уверен – он оставил на улице следы в виде туманного марева. Иначе почему ему снились столь прекрасные сны?
– Ну наконец-то я тебя тут поймал, а то всё твоя подруга обычно на меня натыкается, - засмеялся Саске, когда вновь зашёл в небольшое, но такое любимое кафе, как обычно держа за спиной букет цветов.
Здесь было странно пусто, как будто все люди, обычно пребывавшие здесь с утра, отказались приходить именно сегодня и заказывать себе завтрак. Сакура же, немного сонная, протирала поверхность барной стойки, что-то тихонько напевая себе под нос. Сегодня на неё вновь была белая блузка и юбка-карандаш до колен, сверху – накрахмаленный фартук, а нежно-розовые волосы, отдающие переливами в перламутровые коралловые оттенки, были заплетены в толстую, увесистую и длинную косу, из которой выбилось несколько неаккуратных и непослушных прядей. Сразу же, едва заметив панка на пороге кафе, она широко улыбнулась, обнажив белые ровные зубы, и смутилась, густо покраснев. В движении, которое она сделала только что, – заправила прядь волос за аккуратное ушко – было что-то такое женственное и кокетливое, что Учихе, конечно, понравилось. Он готов был пересмотреть это ещё раз, только уже в замедленной съёмке. Тонкие пальцы девушки завораживали не только своей бледной аристократичностью, но и аккуратностью и красотой. Такие пальцы запросто могли бы исполнять Шопена на пианино.
Сакура продолжала улыбаться, ожидая, когда мужчина подойдёт к ней. Её ничуть не удивил его сегодняшний внешний вид: Саске был одет в простую чёрную футболку с какой-то вызывающей надписью на мужественной груди, которую девушка из-за быстроты его движений не успела прочитать, простые тёмно-бордовые штаны и солдатские ботинки, туго завязанные на шнурках. Вновь многочисленное количество цепей, снова в ушах кольца пирсинга, опять его высокий ирокез выкрашен в ярко-красный экстравагантный цвет, явно привлекающий к себе внимание. Раньше бы, ещё несколько месяцев назад, Сакура, конечно, стала бы смеяться над ним, а может, даже показывать тонким пальцем… но не сейчас. Сейчас он вызывал снисходительную улыбку на кораллового цвета губах, и девушка подпёрла голову рукой, выжидательно глядя на него. С чего бы он пришёл к ней сегодня так рано?
– Доброе утро! Что-то ты рано, первый посетитель прямо, - усмехнулась она и тут же присмотрела к нему, когда Саске остановился у барной стойки. – Как дела?
Ей невероятно нравился тот факт, что он выше её на полторы головы. Девушка немного смущённо улыбнулась, глядя на него и подперев голову уже двумя руками, так что и без того немного пухлые щёки надулись, будто у ребёнка, ждущего что-то невероятно хорошее от стоящего напротив человека. Она смутилась, густо раскрасневшись и стараясь этого не показывать, низко опустив длинные ресницы, лишь слегка подведённые тушью. Вновь подняв на него глаза, она заметила, что на голове мужчины ирокез покосился немного в сторону, из-за чего она нахмурилась, слегка наклонив голову набок. Выражение её красивого лица тут же приобрело весьма серьёзный оттенок, что не могло не насторожить Саске.