Спортсмены
Шрифт:
Это было новостью, до сих пор спортсмены из буржуазных стран, не входящие в рабочие спортивные союзы этих стран, от встреч с советскими спортсменами уклонялись. Блокада экономическая давно себя не оправдала, но блокада по линии культурных связей все еще продолжалась.
Прибыл также один из сильнейших бегунов Финляндии Эйно Пурье, у которого незадолго до того именно Лядумег отобрал мировой рекорд на 2000 метров.
Пурье не собирался брать реванш у Лядумега, он приехал помериться силами со Знаменскими. Лядумег же предполагал, что его противником будет только
Оба гостя находились в отличной форме. Перед визитом в СССР их результаты на дистанцию 1500 метров были: Лядумега - 3.51,8, Пурье - 3.55,5. Денисов же и оба Знаменских к тому времени еще ни разу не выходили из четырех минут. Силы были заведомо неравны, однако наши спортсмены рвались в бой, а для гостей поражение означало потерю престижа.
22 сентября стадион «Динамо» трещал от наплыва зрителей.
...Десять советских миттелыптрекеров против мирового рекордсмена. Знаменские делают легкие пробежки, они пока в роли зрителей.
Лядумег весь в белом, но не в майке, привычной для легкоатлетического зрителя, а в шелковой рубашке с короткими рукавами и круглым воротничком. Он без номера, его и так знают все. Он самый маленький и самый изящный, он истинный француз.
Десять бегунов в майках разных обществ бросаются вперед, а француз спокойно занимает место в конце цепочки. Совершенно неважно, где бежать сейчас - важно, кто первый на финише. Вот в цепочке появилась пустота - почему бы не перейти поближе к лидеру? Еще ближе, еще - «прошивать» цепочку ему, кажется, совсем не трудно. Ага, вот и лидер, мсье Денисов, бонжур. Пожалуйста, не оборачивайтесь, я не сочту это за невежливость, но знайте, что я рядом, за вашей спиной. Сколько там осталось? Ах, уже последний круг? Как скоро, я и не заметил - ну что ж, мне пора...
И Лядумег показывает результат всего на три секунды хуже своего мирового рекорда: 1000 метров - 2.29,6. Денисов же устанавливает новый рекорд СССР - 2.32,8.
Только теперь Знаменские слышат аплодисменты трибун, в которых восхищение перед мастером смешано с досадой, что победил не «наш». «Фу, черт, лучше б мы этого не смотрели». Обмениваются взглядами: теперь черед за ними - вот и противник.
Телосложением финн не отличался от Знаменских. 2000 метров - его коронная дистанция. Побежали.
Знаменские, сразу возглавив группу, рвались вперед и вперед, они бежали в ногу, и на их лицах было вдохновение. Быстрее, еще быстрее!
Пурье в черной майке, мрачный, невозмутимый, перебирал ногами совсем в ином ритме - реже, но не отставал.
– Хорошо, Сима, очень хорошо!
– кричали товарищи по команде.
– А ну еще быстрее! Жора, как ты там?
На последнем круге они понеслись с такой уверенностью, что весь стадион вскочил, и сквозь невообразимый шум сумел пробиться только чей-то басище:
– Братья Знаменские чешут Пурьевых!
Раздался хохот, трибуны радовались, что на сей раз победа досталась «своим».
Счет в матче «СССР - капиталистические страны» стал один - один.
Через день Лядумег и Денисов пробежали 1500 метров, Знаменские и Пурье - 3000,
Тотчас родилась мысль устроить соревнование победителей. Лядумег выслушал предложение и согласился задержаться в Москве на несколько дней. 2000 метров? Хорошо.
Но через два дня погода резко пошла на ухудшение: дождь, температура 15 градусов, 12 градусов, 10 градусов.
Лядумег сказал, что дистанцию надо сократить - холодно, слишком холодно.
30 сентября, в день розыгрыша традиционных осенних эстафет, состоялся забег на 1500 метров, в котором участвовало всего трое.
...Было безветренно, ясно, но холодно. Судьи, обычно щеголявшие во всем белом, оделись в пальто. Прошли женские эстафеты 5X500, начались мужские 10X1000, но первую дорожку все время берегли, ее отгораживали канаты, по ней не бегали. Эстафеты, как всегда, проходили азартно, весело, но вдруг все остановилось. С неприкосновенной дорожки сняли канаты, появились Знаменские и Лядумег.
...350 метров оставалось до финиша. Знаменские оторвались уже метров на пятнадцать, и тут шаг Лядумега удлинился, кажется, раза в полтора. За 200 метров до финиша впереди был уже он. Знаменские не сдавались, но разница скоростей давала себя знать. Все было разыграно точно так, как и во встречах Лядумега с Денисовым.
– Как мальчишек обогнал!
– сказал Георгий, пожимая руку победителю.
Лядумег не понял, но улыбнулся в ответ. Когда их фотографировали, все трое дышали спокойно, будто совершили легкую пробежку. Никто не устал. Лядумег тут же сказал через переводчика, что хотел бы встретиться со своими уважаемыми противниками в неофициальной обстановке, и Николай Денисов пригласил его, Знаменских и еще нескольких человек в гости к себе домой. Не обошлось без интервью на спортивную тему.
– Скажите, - спросили Лядумега, - с помощью какой тактики вы били мировые рекорды?
Лядумег ответил:
– Я люблю всегда бежать вторым или третьим... до последнего круга.
И он засмеялся.
– Понимаю, - сказал Лядумег, - вы сомневаетесь. Как на одном только последнем круге можно наверстать все упущенное? Но дело в том, что рекорды можно ставить только в такой компании, где каждый хочет и, главное, может это сделать. Сам по себе человек не способен на сверхусилие, его должен заставить кто-то другой...
Уже после смерти брата, во время войны, вернувшись в Москву из партизанского отряда, Георгий сказал жене, что на выбор профессии врачей повлиял именно тот проигранный Лядумегу забег.
Поздно ночью братья возвращались на базу «Спартака» в Тарасовку. Вагон был почти пуст, они стояли в тамбуре у двери с разбитым стеклом и, не обращая внимания на ледяной ветер, спорили о словах Лядумега. И вот тут оба почувствовали, как мало они знают человека, самих себя, поняли, что бегают как бы вслепую, наивно полагая, что главное - поднатужиться. Чем лучше они бегут, тем большего от них ждут, и обратного хода нет. Как же все-таки заставить свои ноги бежать быстрее? Есть ли способ переделки самих себя?