Способ побега
Шрифт:
— Скажи хоть, они живы? — пробормотал Вигала, давясь мясным пюре.
Молчание — и следующая ложка у губ. Он решил зайти с другой стороны:
— Кто запретил тебе говорить со мной? Запрет касается всех тем — или только моих друзей?
Чертова баба, двигаясь как автомат, заталкивала в покорно открывающийся рот ложку за ложкой. Вскоре он смирился и перестал задавать вопросы. И теперь только мрачно заглатывал то, что клалось ему в рот.
Ложка скребнула по дну. Самка гоблинов, закончив кормление, сложила судки и собралась уходить.
— Мне нужна
Женщина остановилась. Вигале послышалось короткое оханье — примерно такой звук издают люди, хлопая себя по лбу и вспоминая что-то позабытое. К его сожалению, эта проклятая самка хлопать себя по лбу так и не стала. А он бы с таким удовольствием на это посмотрел, уж с таким удовольствием!
Вместо этого она развернулась и снова подошла к нему. Затем на пол прямо перед его лицом опустилась внушительных размеров фляжка, в которой что-то булькало. Вигала увидел крепкое запястье, высунувшееся на секунду из-под короткой накидки. К его удивлению, запястье не было волосатым.
Это был не самый подходящий момент для разглядывания, но зато самый подходящий момент для побега.
Вигала схватил запястье, дернул самку вниз и подгреб ее под себя. Быстро обшарил пояс на талии женщины. Увы, никаких ключей на нем не оказалось. Впрочем, вполне возможно, что ключи остались висеть в замке с другой стороны двери. Или их здесь вообще нет — и все двери, ведущие в его комнату, запираются исключительно на запоры.
Самка что-то слабо мычала, но не кричала. Он начал перекатываться с нее на пол…
И в этот момент в комнате раздался насмешливый голос:
— Ба! Никак надменный эльф решил побаловаться с нашей простой гоблиншей!
Вигала поднял голову, зло оскалив зубы. Значит, за дверью стоял охранник. И, возможно, именно поэтому женщина отказывалась ему отвечать.
Будь он здоров, охранник не стал бы проблемой.
На него от двери смотрел гоблин гоблином — горбатый и уродливый субъект с кривым, нависающим над губами носом. Смотрел и с наслаждением ухмылялся.
Самка молча поднялась с пола, встала и перешагнула через эльфа, не выказав ни возмущения, ни злобы. Вигала даже почувствовал оттенок обиды, когда к нему отнеслись так равнодушно. Вроде бы он достаточно нагло с ней обошелся…
Приличная особа женского пола по крайней мере дала бы ему пощечину.
Гоблин, стоящий в просвете двери, продолжал издеваться:
— А может, решили взять ее в подруги, ваше эльфство? Настолько соскучились в тюрьме, что готовы и с гоблиншей уединиться? С нашей-то грязной бабой — да ваша чистая кровь!
Остатки галантности взыграли в нем. Вигала перекатился на спину и, сам почти того не желая, холодно отчеканил:
— Всякая женщина достаточно чиста для эльфа.
Гоблин в ответ только глумливо захохотал.
Вигала приподнялся на локте и, преодолевая слабость, приказным тоном задал вопрос:
— Я не чувствую своих сил, гоблин. Что со мной?
Вигала надеялся, что привычка к подчинению,
впечатанная в холуйскую натуру гоблина, сделает свое дело — и он выдаст одну из тайн этого места. Но гоблин только поперхнулся и перестал смеяться. Но, увы, так и не сказал ни слова.
Самка стояла в этот момент боком к гоблину. Капюшон по-прежнему скрывал ее лицо. Но накидка вдруг раскрылась, выставив на обозрение руки. Женщина сделала странный жест — раздвинула и согнула пальцы на одной руке и прошлась ими вдоль груди сверху вниз.
Вигала продолжал смотреть, надеясь, что она еще что-нибудь покажет — или даже напрямую подскажет ему своими движениями. Но тут гоблин грубо толкнул женщину в спину, разворачивая к выходу.
И они оба исчезли за дверью. А вместе с ними исчез и свет. Он снова очутился в полной темноте.
Тут тело заявило о себе — ему захотелось облегчиться. Он так и не узнал, что здесь предназначалось на роль нужника. А использовать для этой цели угол как-то не хотелось.
Так что Вигала решил пока потерпеть, улегся на спину и начал размышлять. Что хотела сказать ему— или подсказать — женщина, сделав этот жест? Навряд ли она взмахнула рукой просто так. Нет, жест явно нес какой-то смысл. И на обычное почесывание он походил крайне мало…
Вигала провалялся на спине черт знает сколько времени, когда наконец его осенило.
Жест был расчесывающим. Именно так — она изображала кистью гребень и двигала ею так, словно расчесывала волосы…
«Дурак», — обругал себя Вигала. И поспешно ухватился за хвост волос, распластавшийся по полу сбоку.
Почти сразу же рука наткнулась на что-то твердое, но достаточно пластичное. Вигала прошелся по спутанным волосам сверху вниз, пропуская их сквозь сжатый кулак. Потом замедленными движениями распутал сплетенные волосы.
Над ними явно поработала чья-то рука. Пряди волос не могли так спутаться случайно.
Через мгновение на ладони оказалась цепочка. И почти тут же сердце в груди, и до того бившееся с долгими перерывами, вдруг замерло. Полностью. Вигала почувствовал, как странное омертвение бежит от цепочки вверх по руке, к плечу и дальше…
Он отшвырнул непослушной рукой цепочку в сторону и откатился от нее подальше.
Минут через пять — к нему вернулось его ощущение времени, ура! — он почувствовал, что сердце учащает свой бег. И начинает вновь биться как положено.
Чувствуя невероятное облегчение, Вигала уселся на полу темной камеры с идиотской улыбочкой. И ощутил дикое желание расхохотаться. Значит, вот как его держали в обессиленном состоянии. На цепи… точнее, цепью.
Кстати, что это за цепь? Он перевел взгляд в сторону отброшенного предмета. И увидел противное гнилостно-золотое свечение над цепочкой, изогнувшейся по полу, как червяк.
Он знал — так светились в темноте только цепи магов-оружейников. Вигала задумался. Обычно маги-оружейники относились к нему благосклонно. Памятуя о той маленькой услуге, что он когда-то оказал одному из них. Хотя как поглядеть — при ином рассмотрении эта услуга выглядела не столь уж и маленькой…