Спой, маркитантка!
Шрифт:
– Обождите. Не уходите. Поешьте с нами.
– Вы не боитесь, верно?
– игриво глядя, сел подле неё Серж, и дама смущённо ответила улыбкой:
– Столь сердечных хозяев? Нисколько... Время тревожное, а Вы несёте добро,... надежду.
– Куда же путь держите?
– стал догадываться о происходящем Данило, но дама молчала, тяжело вздохнув.
Встретивший её взгляд извозчик ответил:
– В Петербург, к родным везу барыню. Там решат, как быть. Здесь оставаться, аль подальше уехать, чтоб война не коснулась.
– Верно, - налив себе вина, согласился
– Настают времена Минина и Пожарского. Оружие в руки берут все да пробуждаются вновь к бою.
– Врага в пределах наших видеть не хочется, - добавила дама.
– Так Вы, значит, барыня?
– одарил её вновь игривой улыбкой Серж, и она вновь смутилась:
– Вдова уже давно. Себе в удовольствие живу.
– И я в удовольствие, - слышно прошептал он ей, приблизившись к глазам.
– Кажется, сей Наполеон и Россию будет покорять, как ту же Испанию, - снова стал говорить извозчик, чтобы как-то отвлечь свою хозяйку от уделяющего внимание Сержа.
– Или Италию, - улыбнулся Данило.
– Мы только недавно оттуда, кстати! Даже побывали в ужасном месте... Они хранят и показывают народу тела мертвецов!
– Да, - подтвердил Серж.
– От младенцев до старцев. От бедных до богатых.
– Какой ужас!
– поразилась дама.
– Такое существует?!
– А как же, - налил себе вина Данило.
– То было подземное кладбище капуцинов. Вот уж, где подлинную смерть видишь...
Однако, оставив неприятные беседы о том, что война вот-вот приблизится к родным краям, друзья стали вновь рассказывать весёлые истории и шутить. Когда же стемнело, гостям предложили ночлег в тех двух спальнях, что были, а сами друзья расположились в общей комнате у печи...
Устроившись на скамье у двери, Серж с глубоким вздохом мечтательно молвил:
– Ах, жаль отпускать сию прелесть. Видел, как смотрела?
– Видел, - засмеялся Данило, устраиваясь на меховые подстилки на полу.
– Ты, смотрю, забыл, что отец тебе невесту приглядел, что она ждёт тебя у вас в доме.
– Ничего, они ж ещё не знают, что я рядом. Пусть пока думают, что в пути, мол. И потом, я жениться не собираюсь, отцу сообщу ещё... А как барыня хороша...
Он шептал, устало что-то говорил, но сон сморил довольно быстро. Только стал Данило чувствовать, что подчиняется грёзам, как его обнажённого плеча коснулась чья-то рука очень нежно,... словно боялась потревожить, но желание прикоснуться было сильнее...
– Вы?
– приподнявшись на локте, Данило улыбнулся сидевшей подле гостье, а услышавший их Серж приоткрыл глаза, но оставался неподвижным...
Ничего дама не отвечала. Лишь погладила свои плечи, с которых будто нечаянно приспустилось платье, оголяя грудь. Той распущенные волны волос сразу коснулись. Данило наблюдал за каждым движением обнажающейся перед ним красавицы-женщины, но старался держаться.
Долго терпеть сей муки, пробуждающей его голод до любовных ласк, он не смог. Взявшая его за руку дама повела за собою, оставив одежду лежать на полу, а следивший за ними Серж с удивлением смотрел вслед и вскоре улыбался, слыша глубокие, чувственные вздохи, которые
Глава 2
Прильнув к окну, три девушки следили за происходящим на кухне одного из трактиров. Одетые поверх платья в мундиры и треуголки, они улыбались и махали ручками в приветствие обратившему на них внимание повару и его помощнице-кухарке. Те смотрели в ответ, с удивлением переглянувшись, будто повстречали нежеланных гостей.
Тем временем на кухню вошла пожилая дама, тоже в военном мундире поверх атласного платья и в фуражной шапке. Она что-то повелительно сообщила повару, резко вытянув перед его лицом руку с письмом. После этого, погрозив пальцем, что-то сказала и удалилась прочь.
Ещё некоторое время повар зачитывал содержимое письма и чесал в затылке. Кухарка что-то с улыбкой спрашивала, но повару, как видно, было не до улыбок. Он свернул послание в несколько раз и спрятал за пазуху...
– Всё!
– громогласно сообщила вышедшая к девушкам пожилая дама и ударила о свои ладони так, будто смахнула с себя какую грязь.
– Ещё немного осталось!
– Мамка Дина, ты это уж который раз обещаешь, - жалостливо смотрела одна из девушек.
– Уж в баньку хочется.
– Да к солдатикам, - мечтательно вздохнула её подруга рядом, а другая задорно засмеялась.
– Молчите, мои маркитантки, - засмеялась с ними вместе мамка Дина и, обняв за плечи, пролепетала.
– Раз уж французики всё захапать желают без уплаты, пусть нас тогда спасут русские. Нам же на руку было сие путешествие. Однако, скоро, скоро узнают русские войска, где мы да спасут. А там и будут вам баньки, солдатики и их денежки.
С этими словами она поспешила удалиться к столпившемуся у трактира французскому полку и что-то стала рассказывать на французском языке, от чего военные тут же смеялись и пили за её здоровье...
– Брр, - вздрогнула, глядя на них одна из девушек-маркитанток.
– Что-то аж в холод бросает. Не дай Бог таким достаться.
– Не заболей, Софьюшка. А достанешься тому, кому пожелаешь, помни, - ласково молвила подруга.
– Скоро родные края увидим... Не так далеко осталось. Вновь война будет, каждый сие чует.
– Разграбят, разобьют наши края, - вздохнула другая и тут же, будто очнулась от неприятного сна, стала улыбаться.
– Одна надежда на солдатиков.
– Ой, тебе, Люси, только солдатиков подавай, - засмеялась подруга, а та кивнула на Софью:
– А тебя там, как обещали, как уговаривались, отдадим одному из них!
– Ой, милая моя Марта, страшновато, - пожала плечами та, но кивнула.
– Но! Может если много вина выпью?
– Устроим, - засмеялись довольные подруги и крепко обнялись.
– Ты как запоёшь, всех солдатиков околдуешь, а уж там настоящей женщиной станешь!...
Они смеялись и надеялись на успех предстоящих событий. Заметив же вышедшего на двор мальчика, подруги обратили внимание на махнувшего им рукою повара и всё поняли.